Его гневный тон пронзил ее как лезвие клинка:
- Мы договорились, что ты будешь верна нашим брачным клятвам. Следуй нашему соглашению, Эмбер, или я умываю руки!
Она в смятении смотрела на него. Мужчина, которого она знала, - заботливый человек, избавивший ее от кошмара, на ее глазах совершивший столько добра, - исчез. Неужели это истинный Джейк? Недоверчивый собственник, ожидающий благодарности от нее только потому, что он подарил ее ребенку право называться законнорожденным?
Нахмурившись, она вспомнила, как он приветствовал группу женщин в подвале в Сараеве на импровизированной вечеринке. Он играл на пианино, прекрасно, трогательно. Потом он танцевал с каждой из них, пока Эмбер в шутку что-то наигрывала одним пальцем. Она заставила себя вспомнить то время, когда он вступился за беззащитных женщин, у которых группа мужчин отнимала мешок с зерном и дело дошло до драки. Но ничего не помогало. А только напомнило, что у него бешеный темперамент, когда его выведут из себя.
- Что с тобой? - спросила она. - До сих пор все шло так хорошо. Я думала, мы можем быть хорошими друзьями! - Внезапно она осознала, насколько важным для нее было обещание сохранить дружеские отношения. Без этого не было бы никакой свадьбы. Джейк, - продолжила она вкрадчивым голосом, - не меняйся! Пожалуйста, не надо вести себя как ревнивый любовник...
Он резко вскинул голову, так что черные кудри взметнулись.
- О чем ты, черт возьми, говоришь? Конечно, я не ревную, но меньше всего мне хотелось бы, чтобы распространялись грязные сплетни о моей жене и Лео Брендоне.
Одной рукой он поймал ее подбородок и приподнял голову. Казалось, всю ее охватило пламя. Слабость... Нет. Не то. Что же тогда? Чтобы взгляд не выдал ее смущения, она опустила глаза. От теплого дыхания Джейка оставшиеся на груди лепестки взлетали вверх и опускались на ее мягкие округлости. Ее тело вновь почувствовало, что значит быть рядом с мужчиной и желать его. Испугавшись, она подавила это чувство и прислонилась к стене галереи в поисках поддержки.
- Не такая уж я неразборчивая! У тебя не будет поводов волноваться, - сказала она, умоляя поверить ей. - Энцо был исключением. Я была так эмоционально уязвима тогда... Ты же знаешь, как все там выглядело.
- Душераздирающе, - коротко определил он.
- О да! Плакали и мужчины, и женщины. Все эти годы я работала на «Юнит», эта последняя командировка в Африку была особенно тяжелой. Мне никогда еще не приходилось встречать так много детей, разлученных с родителями. Это подавляло меня физически и эмоционально. - Она прикусила губу. - Потому что у меня самой уже нет родителей. Мне тоже нужны поддержка и любовь. Но все это в прошлом. Больше я никогда так не поступлю.
- Неужели? Возможно, импульсивность для тебя естественна. В тебе есть что-то загадочное. - Он с сомнением смотрел на нее. - Иногда ты кажешься совершенно невинной, а иногда...
У Эмбер холодок пробежал по коже. До чего же все-таки он сексуален!
- Не осуждай меня, - с трудом выговорила она.
- Я не осуждаю. Природа есть природа. Ты не умеешь скрывать свои чувства, как бы ни старалась. Не контролируешь себя.
- Что?
- Забудь, - отрывисто сказал он. - Извини, что я заговорил об этом.
Холод сковал ее сердце: он что-то слышал.
- Объясни, что ты имеешь в виду, - потребовала она.
Последовала долгая пауза.
- Ну, ладно. Возможно, тогда ты поймешь мои предостережения, - нехотя сказал он. - В лагере у тебя была определенная репутация: внешне застенчивая женщина, но в постели... Энцо хвастался тобой.
- О нет! - простонала она.
- Я всегда уходил, когда он начинал говорить о тебе. Но однажды мы с ним ехали вместе в товарном вагоне, в окружении вражеских солдат, было трудно избежать его излияний. Мне очень жаль, - сказал он, видя, как она подавлена. - Ты ведь сама спросила.
Она закрыла лицо руками. В животе снова заныло, Эмбер отчаянно боролась с подступающей тошнотой, стараясь сохранить достоинство. Все в лагере обсуждали, какова она в постели!
- О-о-о! Я... мне плохо! Уходи! Оставь меня одну! - пробормотала она, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок.
- Не могу. Сначала мы должны разыграть спектакль.
- Спектакль? - словно эхо отозвалась она.
- Я спешил сюда, оставив общество, - сказал он мрачно. - И все видели почему. Я свирепо глядел на вас с Лео, надеясь, что вы поймете мои знаки. Что же касается приглашенных, то они думают, что мы объяснились и все в порядке. Теперь ты должна показать, как ты сожалеешь, что заставила меня беспокоиться, и, упав в мои объятия, поцеловать меня.
Эмбер похолодела. Взглянув на его чувственный рот, она начала пятиться в тень галереи, пока не ударилась о столб спиной.
- Мы... нам не обязательно целоваться. - Она судорожно сглотнула. Безотчетный страх мешал ей говорить. - Почему бы нам просто не спуститься в зал, улыбаясь друг другу? - предложила она.
Его высоко поднятые брови словно бы смеялись над ее трусостью.
- Этого недостаточно. Проявление чувств должно быть страстным.
- С-страстным? - Она запнулась.
- Иди сюда, где тебя всем будет видно. И сделай так, чтобы все поверили, - сурово настаивал он. - Это важно.
Стараясь подавить тошноту, она заставила себя улыбаться.
- Может быть, все-таки не стоит?
В его глазах мелькнула досада.
- Если ты не намерена отнестись к этому вопросу серьезно...
Ее губы дрогнули.
- О, для меня это очень серьезно! Именно поэтому мне так трудно выглядеть беззаботной. Кроме того, я ненавижу ложь! - пробормотала она протестующе.
- Я тоже. Но иногда она необходима, - грубо отрезал Джейк. - Я загорожу тебя от взглядов. Они увидят только мою спину.
Она колебалась.
- Давай! - приказал он.
Слишком уставшая и слабая, чтобы протестовать, она сделала один или два шага вперед.
- Обними меня, Эмбер.
Она повиновалась и положила руки на его затылок. Упругие черные кудри обвили ей пальцы, и она сосредоточилась на них, стоя на цыпочках и чувствуя, как он обнимает ее. Веки ее плотно сомкнулись. Его холодные губы прикоснулись к ней, и это длилось, казалось, целую вечность. Тошнота - вот все, что она чувствовала. Эмбер застонала и попыталась увернуться, но Джейк безжалостно удерживал ее затылок ладонью, да еще проник языком ей в рот.
- Стой спокойно, - пробормотал он ей в губы, - я читал в одной книге, что страсть должна длиться не меньше двадцати секунд.
Джейк снова поцеловал ее. Эмбер была напряжена и неподатлива, желая только, чтобы этот кошмар скорее кончился. Но как-то смутно она ощутила, что губы Джейка становятся мягче, нежно лаская ее. И в один ужасный головокружительный миг она почувствовала, что отвечает ему. В панике она толкнула его в грудь и наткнулась на стальную стену, которая не двинется ни на дюйм.
