Кто мог предположить, что под этими мешковатыми пиджаками и под горло застегнутыми блузками может скрываться тело, за которое любая женщина продала бы дьяволу душу и коллекцию дизайнерских сумочек в придачу, а любой мужчина… Тео сделал глубокий вдох, надеясь, что это приведет в движение воздух, застывший в его легких, — а любой мужчина сделает все, чтобы им обладать.
Тайной оставалось только одно: какая женщина станет скрывать подобное тело?
И черный цвет ее волос не стал ошибкой — стилисты действительно знали, что делали. Черные волосы подчеркнули нежную фарфорово-белую кожу, заставив ее сиять, а облегающее черное платье с низким декольте, которое удерживали на открытых плечах лишь тоненькие серебряные бретельки, сводило его с ума.
— Ты сказал, что уйдешь, и обманул меня! — горько прошептала Бет.
Тео молчал, не в силах произнести ни слова, не отрывая глаз от ее лица, не шевелясь. Если раньше она чувствовала себя неуютно, то от его странной реакции ей стало в миллион раз хуже. Он мог хотя бы попытаться скрыть свое разочарование.
— Что ж, теперь ты видишь, что у нас ничего не получилось. Прости.
— Прости? — В глазах Тео было странное выражение, но сейчас они так потемнели, что Бет не могла понять, что же скрывается в их глубине. Это оказывало на нее почти гипнотическое действие.
Молчание затягивалось. Что еще он хочет услышать? Да, он расстроен из-за того, что его план рухнул, но почему он не думает о том, что она сейчас чувствует?
— Не смотри так на меня, это не моя вина! — закричала она.
— Нет необходимости повышать голос, Элизабет. — Тео перевел взгляд на ее грудь и едва заметно улыбнулся. У Андреаса глаза полезут на лоб, когда он это увидит. Он будет рвать на себе волосы от злости и ревности, когда поймет, какая женщина находилась рядом с ним все эти годы, а он ее упустил.
— Есть необходимость! Я же говорила тебе, что это плохая идея, но ты, как обычно, не слушал никого, кроме себя. Я и без тебя знаю, что выгляжу глупо и смешно, так что не надо смотреть на меня так, словно у меня выросла вторая голова! И не надо говорить мне, что в этой ситуации есть и позитивные моменты.
— Хорошо, не буду, — кивнул Тео, ослабляя узел галстука.
— Потому что у меня уже поперек горла стоят просьбы смотреть на все оптимистично и позитивно. И будь это хоть самое сексуальное платье в мире, оно не сделает меня соблазнительнее и притягательнее для противоположного пола! — Она провела рукой по платью, от чего ткань на груди и бедрах волнующе натянулась. — Просто я не создана для того, чтобы быть сексуальной.
Тео уловил в ее голосе нотки жалости к самой себе. А между тем, если она станет еще хоть чуть-чуть более сексуальной, к ней придется приклеить сигнальную бирку.
— Платье очень красивое и прекрасно на тебе сидит. — И если она сама этого не видит, значит, она безнадежно слепа.
— Не сомневаюсь, оно стоит целую кучу денег. — Бет чуть отвела ногу, любуясь тем, как ткань струится по ее обнаженному смелым разрезом бедру. — И наверняка оно будет шикарно смотреться на девушке, которая привыкла к подобным вещам. — А еще у этой девушки должна быть не такая большая грудь, потому что сама Бет из-за всех этих косточек и чашечек с эффектом пуш-ап, излишне подчеркивающих ее формы, боялась лишний раз пошевелиться. — А если ты волнуешься из-за денег, то я уверена, его еще можно вернуть.
«Но если платье вернется на вешалку в магазине, то одежды на ней останется очень-очень мало» — эта мысль сама собой возникла в голове Тео в сопровождении весьма соблазнительных картин. А ведь он был уверен, что бюстгальтера под этим платьем нет и быть не может…
Ему потребовалось несколько гулких ударов сердца, чтобы взять себя в руки и избавиться от манящего образа, возникшего в его воображении.
— Объясни мне, в чем твоя проблема.
Крик «Я сейчас смотрю на нее!» едва не сорвался с губ Бет. Именно Тео заставил ее поверить в чудо, в то, что она тоже может быть красивой, именно он манипулировал ее чувствами и слабостями.
— Может быть, еще не поздно найти кого-то с таким же размером одежды, как и у меня…
— Хватит!
Его вскрик заставил Бет замолчать. Воздух в комнате, казалось, сгустился и звенел от напряжения.
— Спасибо, — иронично кивнул Тео. — Элизабет, у меня был очень тяжелый день, и мое терпение на исходе, не стоит сердить меня.
— У тебя был тяжелый день? — Последние оковы профессиональной вежливости слетели с Бет. — Конечно, ты ведь большой босс, весь день просиживаешь за большим столом и принимаешь важные решения. Должно быть, это безумно утомительно! Или, может, это ты провел весь день в кресле косметолога, пока незнакомые люди кололи, щипали, терли и вели себя с тобой так, словно ты ошибка природы? Моя кожа ужасна, мои волосы ужасны, мое тело…
Тео одним рывком преодолел разделяющее их расстояние и, сжав сильными пальцами ее подбородок, заставил поднять голову. Ее лучистые зеленые глаза были широко распахнуты от изумления и страха. Губы Тео тронула лукавая улыбка, когда он нежно провел кончиком пальца по ее щеке, и Бет вдруг поняла, что она больше не может контролировать свое тело. Ее била крупная дрожь, она не могла пошевелиться, почти не могла дышать, все ее сознание заполнили эти антрацитово-черные глаза.
— Если они ругали твою кожу, значит, они все идиоты.
Он провел рукой по ее шелковистым волосам, пробежал кончиками пальцев по шее. Каждое его прикосновение казалось Бет электрическим разрядом, пропущенным через ее нервные окончания.
— Никакие мои слова не убедят тебя в том, что ты прекрасна, да?
Бет помотала головой и попыталась сделать шаг назад, чтобы отвоевать хоть немного личного пространства, но ее сковывали объятия Тео. В таком положении она не могла думать. Не могла дышать. Она сама не понимала, какое воздействие он оказывает на нее.
— Я так и думал.
Пальцы Тео продолжили свой путь по ее шее, другая его, рука играла с завитками ее волос. Сейчас ничто не мешало ей сделать шаг назад, освободиться. Но Бет не могла этого сделать, она словно была парализована его волей, его темной, властной аурой силы и чувственности. До этого момента она и не представляла, что ее может так физически тянуть к мужчине.
Бет подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но почему-то они замерли, прижатые к его широкой мускулистой груди. Сквозь тонкую ткань рубашки она чувствовала жар его кожи, ощущала, как прямо под ее ладонью бьется его сердце.
Ее собственное сердце в этот момент вело себя словно попавшая в силки птица, пытаясь вырваться из плена грудной клетки.
Ладонь Тео легла ей на затылок, придерживая его. Бет приоткрыла рот, чтобы попросить прекратить все это и отпустить ее, но за секунду до того, как слова слетели с ее губ, Тео накрыл ее губы своими.
Все произошло так неожиданно, что Бет замерла, словно парализованная этим новым, неведомым доселе чувством. Она стояла с широко распахнутыми глазами, чувствуя, как его требовательный язык проникает в глубину ее рта. А затем ее глаза медленно закрылись, и она осознала, что целует его в ответ, что ее руки уже обвились вокруг его шеи, что она уже не чувствует под собой пол. Бет услышала сдавленный стон Тео, когда он подхватил ее на руки, крепче прижимая к себе, и еще один, тихий, полный желания, который просто не мог слететь с ее собственных губ.
