Бекка решительно тряхнула головой:
— Я — не компромисс, и не риск, не авантюра.
— Вся жизнь — авантюра и риск.
— Твоя — может быть. Моя — нет. У меня все спланировано...
— Беременность входила в эти грандиозные планы?
— Ты считаешь, я нарочно забеременела?
— Нет, не считаю, только хотел подчеркнуть, что жизнь непредсказуема.
Кристос потерял единственную любовь, подумала Бекка, и теперь ему все равно, ради спасения ребенка он может предложить женщине лишь дружбу.
Но сколько дружбы? И что подразумевает его брачный обет? Может быть, цивилизованную договоренность о том, чтобы вести раздельную жизнь, но перед публикой выступать в роли образцовой семьи?..
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Ох, нет! — застонала Бекка — на нее опять накатила дурнота.
— Тебе плохо? Она с трудом подняла отяжелевшие веки и увидела, что Кристос стоит на коленях у ее ног, так близко, что видны морщинки у его глаз... черных, бархатных и встревоженных.
Кажется, ты — любовь всей моей жизни.
— Нет, все в порядке.
— Выглядишь не очень... Наверное, лучше вызвать врача.
Лекарства тут не помогут.
Бекка слабо улыбнулась:
— Необязательно.
— Может, еще кого-нибудь позвать? Например, твою маму?
— Нет-нет, я им еще не говорила.
— А кому говорила?
— Еще никому. Кроме врача, естественно... И Джиллиан, директрисы школы. Ах да, и тебе.
— Мне ты не говорила, — сухо напомнил Кристос. — Зачем твердить, что ты справишься сама? Тебе что, никто не нужен?
— Нет, мне не нужен ты... — Бекка спрятала лицо в ладони. — Ой, я не то хотела сказать...
— Значит, я тебе все-таки нужен?
— Нет... да... не знаю, — она вдруг ощутила невыносимую усталость и, как измученный ребенок, потерла глаза.
— Во всяком случае, думаю, будет лучше, если мы вместе скажем твоим родителям.
Она засмеялась:
— Ты меня слышал?
— Я выслушал, теперь твоя очередь. Ты и впрямь думала, что я позволю тебе одной воспитывать ребенка?
— Ты... мне... не... позволишь?
— Только не одной, — ледяным тоном ответил Кристос.
— Мне не нужен бойфренд!
Кристос обнажил в сердитой улыбке белейшие зубы и рванул ворот рубашки, открыв полоску оливковой кожи. В животе у Бекки сразу что-то екнуло. Она закрыла глаза, проклиная себя за слабость, но все-таки успев представить себе, как касается этой кожи губами.
— Ты носишь моего ребенка! А моего ребенка, Бекка, не будет растить другой мужчина!
— Нет другого мужчины!
Какого низкого он обо мне мнения!
— Все-таки ты очень импульсивная.
— Ребенок всегда будет для меня на первом месте!
— Тогда выходи за меня замуж, и у него будет все, что нужно... включая отца.
— Это не так просто!
— Как раз просто. Или ты выходишь за меня, или я устанавливаю опеку над ребенком.
Бекка похолодела:
— Ты серьезно? Не мучь меня!
— Говоришь так, будто это страшнее смерти.
— Никакой суд не разрешит тебе опеку!
— Да, закон благосклоннее к матери. Но... ты рискнешь? — Кристос видел, как последние краски покидают лицо Бекки, и чувствовал себя настоящим подонком.
— Не шантажируй меня, а то я стану объектом твоих ночных кошмаров.
Кристос ухмыльнулся:
— Я так понимаю, ты сказала «да», верно?
— Чтобы ты не добился своего...
В другом состоянии Бекка заметила бы, что Кристос не столько торжествует, сколько чувствует усталость и облегчение.
— Это все, что ты купила за целое утро? — спросила Эрика, когда они встретились за ленчем.
— Прекрасная обувь, — Бекка убрала покупку в сумку. — Цена неприличная, но как хорошо сидят на ноге!
Старшая сестра заказала рыбу, очищенную от костей, и салат. Когда официант ушел, она вздохнула:
— Как дорого! Надо было заказать курицу.
— Выходишь замуж за одного из богатейших людей в Европе и выбираешь блюда подешевле? Тебе дали открытую чековую книжку, а ты купила пару обуви и еще переживаешь!
— Мне ничего не нужно... Кроме свадебного платья, и я...
— Вижу, тебе необходим урок шопинга, начнем сразу после ленча, — пообещала Эрика и ухмыльнулась, увидев испуг Бекки. — Не волнуйся, я обожаю ходить по магазинам, особенно когда в кошельке полно денег. Подумать только, ты вот-вот станешь отвратительно богатой миссис Каридес!
Бекка невесело подумала, что она заплатит за это свободой и независимостью.
В конце дня на кровати отеля высилась груда одежды — и платье, в которое Бекка влюбилась, едва увидев, — без рукавов, с глубоким овальным вырезом, богато вышитое бисером по кремовому шелку.
— Ну как? — спросила она младшую сестру, выйдя из примерочной.
Эрика взглянула на ценник:
— Выглядишь великолепно, но нужно что-то покруче. Кристос — миллиардер, дизайнеры передерутся за право шить тебе платье!
— Я двадцать шесть лет одевалась сама и намерена продолжать в том же духе.
— Ты — худший потребитель в мире.
— Может, сама выйдешь за Кристоса замуж? — подколола Бекка.
— Не думай, что я не потеснила бы тебя, если бы у меня был хоть какой-нибудь шанс.
— Не стесняйся!
— Знаешь, недавно я минут десять рассказывала Кристосу о своих курсах медсестер, а он вдруг поворачивается и спрашивает: «Вы что-то сказали?» А ко вторнику уже забыл мое имя и назвал меня Эммой!
— Наверное, его голова была занята чем-то другим.
— А если бы он забыл, как тебя зовут? Хотя... не похоже. Кристос с тебя глаз не сводит! У него явно бзик насчет рыжих...
Бекка улыбнулась сестре:
— Ну разве мне не повезло?
Но в следующий миг ей в голову пришло куда более правдоподобное объяснение столь пристального внимания Кристоса.
Конечно, он за мной следит, ведь он сажает себе на шею женщину из другого социального слоя!
— Знаешь, — задумчиво произнесла Эрика, — я вроде как в ответе за то, что ты встретилась с Кристосом. А вдруг он такой же подонок, как Алекс? Ужасно!
— Ты же решила, что он не подонок?
