Прошлой ночью Энджел повернулась к нему, терзаемая неутоленным желанием. Она знала, что Лео возбужден, чувствовала это, но у него были все те же возражения. Он обращался с ней так, словно она сделана из хрупкого фарфора и может разбиться.
Энджел интимно погладила его и прошептала:
– Мне лучше, Лео, пожалуйста… – Она съежилась, вспомнив, как горячо откликнулась, когда он наконец глухо застонал и притянул ее на себя, помогая избавиться от пижамы. У нее было такое чувство, будто она целый месяц умирала от жажды в пустыне.
Но инициатором была она, а не Лео.
Энджел покачала головой и резко вздрогнула, услышав какой-то шум у двери. Там стоял Лео, прислонившись к косяку. Сердце ее перевернулось, как всегда при виде него. Она застенчиво улыбнулась:
– Привет.
Лео тоже улыбнулся.
Он вошел и посмотрел на работу Энджел. Она нервно вглядывалась в его лицо, его мнение было важно для нее. Он взял браслет, потом серьги, повертел их так и эдак. Наконец положил и сказал:
– Ты прекрасный мастер, ты это знаешь?
Она смущенно пожала плечом:
– Это то, что я люблю делать, поэтому если я смогу зарабатывать этим на жизнь, то буду счастлива.
Лео нежно провел пальцем по ее ушибленной скуле:
– Почти зажило.
Она кивнула:
– Завтра уже можно будет замазать тональным кремом, когда мы пойдем на обед к Люси и Ари.
Он слегка кивнул и отступил, но на секунду Энджел могла бы поклясться, что он хотел что-то сказать. Впрочем, она забыла об этом, когда они сели обедать, после чего Лео пошел к себе в кабинет немного поработать, а Энджел отправилась в мастерскую нанести завершающие штрихи на украшения для Люси. Завтра она поедет в город и купит какие-нибудь коробочки, чтобы упаковать их.
На следующий день Лео стоял у окна своего кабинета в Афинах, не замечая красивого вида, расстилающегося перед ним. Он был поглощен мыслями об Энджел. Она перевернула его мир с ног на голову и вывернула наизнанку. Он, кто панически боялся проснуться в постели с женщиной, теперь не мог как следует расслабиться, если не знал, что Энджел будет первой, кого он увидит поутру.
Чувство вины по-прежнему неумолимо терзало его, однако она умоляла его не предпринимать ничего в отношении ее отца, напоминая, что Тито ухватится за малейший намек на неприязнь, чтобы вновь разжечь вражду. Лучшей формой мести было игнорировать Тито.
Все те дни ему было нетрудно сдерживаться, чтобы не прикасаться к ней, потому что беспокойство пересиливало желание. И кое-что еще тревожило его не на шутку: осознание, что его занятия любовью с Энджел переросли во что-то большее, чем месть.
Лео покачал головой. Он терпеть не мог самокопание, поэтому, когда его мысли были прерваны тихим стуком в дверь, он обрадовался.
– Войдите, – отозвался он. Его секретарша открыла дверь и произнесла:
– К вам Ари Левакис.
– Спасибо, Талия, пусть войдет. Он улыбнулся, увидев входящего Ари, и тепло приветствовал его. Когда они сели обсудить насущные деловые вопросы, никому из них не требовалось придерживаться церемоний, оба безоговорочно доверяли друг другу.
После часа напряженных обсуждений Ари откинулся на спинку кресла с чашкой кофе в руке и посмотрел на Лео:
– Я вчера разговаривал с Энджел. Она сказала, что украшения уже готовы и вы привезете их, когда приедете сегодня на обед. Надеюсь, ей не пришлось трудиться день и ночь, чтобы закончить к сегодняшнему дню. – Ари нахмурился. – В последнее время вас что-то совсем не видно, поэтому, надеюсь, ты не подгонял ее, как надсмотрщик.
Лео натянуто улыбнулся, вспомнив, что каждый вечер, приезжая домой, он находил Энджел за работой, покрытую тонкой пылью металлов и камней, с которыми она работала, одетую в старую майку и широкие рабочие штаны, при виде которых он мгновенно возбуждался.
До Лео дошло, что он до сих пор не ответил Ари, настолько ушел в свои воспоминания. Он покраснел и, наверное, ответил резче, чем намеревался:
– Ничего подобного. Мы оба были рады отдохнуть от светской жизни. Она работала много, но ей нравится ее работа.
Это правда. Несколько раз она не замечала его, пока он не входил и не снимал с нее наушники от плеера. И тогда она поворачивалась и улыбалась…
– Когда я впервые услышал, что ты встречаешься с ней, у меня были сомнения. В конце концов, она… это она, и тогда, на вечеринке, она явилась в дом к твоему отцу…
Лео взглянул на Ари, и, должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что Ари развел руками:
– Что? Ты не можешь винить меня, Лео. Все думали точно так же. В Афинах полно красивых женщин, а ты выбрал самую, как сказали бы многие, неподходящую. Никто бы не удивился, если бы ты переходил на другую сторону улицы при виде кого-то из их семейства.
Ари знал далеко не все. Что бы он сказал, если бы Лео поведал ему всю историю.
Лео поднялся, внезапно разволновавшись. Стала бы Энджел его любовницей по собственной воле?
Лео попытался высказать какую-нибудь банальность, чувствуя себя обманщиком. Ему совсем не нравилась его оборонительная позиция.
– Наши с Энджел отношения – наше дело… Существует определенная… закономерность в том, как мы сошлись… – Лео взмок. Он чувствовал себя загнанным в угол.
Энджел постучала в дверь приемной перед кабинетом Лео. Его секретарша Талия вскинула глаза и тепло улыбнулась. Они познакомились, когда Талия однажды приезжала на виллу, чтобы поработать с Лео.
– Привет, Энджел. Он с Ари Левакисом, но они должны скоро закончить. Я сейчас иду обедать. – Талия поднялась. – Он знает, что я ухожу, но в случае, если забыл, напомни ему, что я вернусь к двум, хорошо?
Талия упорхнула, а Энджел вытащила из сумки небольшой бумажный пакет и поставила на стол. Она купила коробочки для украшений и уже направлялась домой, когда решила заехать сюда. Ей еще не доводилось бывать в офисе Лео.
Энджел взглянула на бумажный пакет и поморщилась. Она купила ему бутерброды с ореховым маслом и джемом. Ну не глупость ли?
Она подпрыгнула, когда дверь слегка приоткрылась. Должно быть, встреча Лео закончилась. Она затаила дыхание, но никто не вышел. Ей был слышен глубокий баритон Ари Левакиса:
– Нам с Люси она нравится.
Сердце Энджел остановилось, а с ним и дыхание.
До нее донесся низкий голос Лео:
– Я знаю. – Он замолчал, и Энджел могла представить, как он проводит рукой полосам. Даже не видя, она чувствовала, что он раздражен, хотя и не знала почему. – Послушай, у нас с Энджел… это просто временно. У меня нет желания жениться на первой женщине, которая встретилась мне в Афинах. – Голос его звучал сухо. – Я прекрасно сознаю, что она не самая подходящая кандидатура… на роль жены.
