— Она оставила это тебе. Можешь проверить у ее адвоката, если хочешь, но все деньги, которые у нее были, она передает мне. Что касается квартиры, можешь оставаться в ней до официального утверждения завещания. Поскольку это не недвижимость твоей матери, я хочу вернуть ее себе.
Сказав это без всякого зазрения совести, он сел в новенький БМВ и уехал.
Хотя Сэлли и не любила квартиру, где жила, но она принадлежала ей по закону, и она не собиралась отдавать ее отцу. То, что он мог сказать такое на похоронах ее матери, не укладывалось в ее голове. Должно быть, он и впрямь считал ее глупой девчонкой, как любил говорить, думая, что ею можно было так же легко манипулировать, как ее матерью. Он был настолько эгоистичен, настолько слеп, что не понимал, что Сэлли подчиняется ему только ради своей матери…
Но с нее хватит!
По настоянию Ала Сэлли провела несколько дней в доме его родителей. В уютной обстановке и в окружении старых друзей она начала понемногу смиряться со смертью своей матери. И, поддавшись уговорам Ала, решила взять на работе творческий отпуск и посмотреть мир, о чем когда-то мечтала.
Через неделю она вошла в свою квартиру, полная радужных планов, первым из которых было выпить чашечку крепкого кофе после долгой автомобильной поездки. Наливая чайник, она увидела на телефоне мигающий сигнал.
Зак? У нее замерло сердце. Прошло четыре с лишним долгие, невероятно печальные недели с тех пор, как она видела его. Но она ошиблась. Пришли два сообщения: в первом никто ничего не сказал — видимо, ошиблись номером. Второе сообщение было от агента, который занимался продажей ее квартиры. Он просил немедленно с ним связаться. Нашелся покупатель, готовый заплатить наличными всю запрошенную сумму при условии, что она оставит в квартире всю мебель и сможет освободить ее в течение двух недель…
Август в Перу. Сэлли вдохнула теплый воздух и почувствовала, как у нее поднимается настроение. Она вышла из здания аэропорта в Лиме и села в автобус вместе с другими членами туристической группы, которая отправлялась в тридцатидневное путешествие по стране.
Каждый день Сэлли продолжала вспоминать о маме. Она знала, что эта печаль будет с ней всегда, но не должна больше управлять ее жизнью. Сэлли часто думала и о Заке, но все спокойнее вспоминала их скоротечный недельный роман.
Сегодня у нее был день рождения. Ей исполнилось двадцать шесть, и она могла делать все, что ей заблагорассудится, и впервые за много лет это никого не интересовало.
Уехать из Лондона оказалось на удивление легко. Продажа квартиры прошла довольно быстро и без осложнений. Сэлли продала и свою машину, а сама перебралась на неделю до начала отпуска к Джемме.
Ее босс разрешил ей взять творческий отпуск на год, и мир ждал ее. Если вдруг ночью Сэлли просыпалась с мечтами о Заке Делюкке, она отгоняла их. Прошло уже семь недель с момента их расставания, хотя она и не думала их считать!
И вот теперь Сэлли восхищенно смотрела своими широко открытыми голубыми глазами на руины крепости Мачу-Пикчу. Она сделала это! Ее мечта осуществилась.
Все оказалось так, как Сэлли и представляла… Ей бы хотелось походить тут какое-то время одной, но, когда туристы остановились, чтобы выпить утренний кофе, ей вдруг неожиданно стало плохо… Она была самой молодой и, казалось бы, самой выносливой из всей группы, но на нее единственную столь негативно подействовал горный воздух — по крайней мере, так думала Сэлли…
Зак Делюкка взъерошил пятерней волосы. Он никак не мог сосредоточиться на лежащих перед ним бумагах. Повернувшись вместе с креслом, он уставился в окно своего кабинета. Он смотрел на Рим, но ничего не видел перед собой, кроме Сэлли. Он уже сбился со счета, не помня, сколько раз брал в руки телефон, собираясь позвонить ей, но снова откладывал его в сторону. Однажды он все-таки позвонил, и ему ответил ее автоответчик. Но он не стал оставлять сообщение…
Лайза в Милане ему не помогала, потому что у него не было никакого желания вступать в близкие отношения ни с ней, ни с какой-то другой женщиной. Для Зака не существовало никого, кроме Сэлли. В конце концов ему пришлось признать, что эта женщина совершенно околдовала его. Он не мог сосредоточиться на работе. Не мог думать четко. И во сне и наяву перед его глазами была только его Салмакида.
Дверь распахнулась, и Зак повернулся.
— Я же просил, чтобы меня не беспокоили! — рявкнул он, когда Раффи вошел в комнату и сел в кресло, стоящее напротив. — Я нанял тебя, чтобы ты обо всем заботился. Ну, что стряслось на сей раз?
— Ничего — если не говорить о тебе. По словам твоей секретарши Анны, с тобой стало невозможно работать, и кто-то должен был тебе об этом сказать. Эту задачу взвалили на меня. Последние четыре месяца ты довел всех своих сотрудников до сумасшествия — и здесь, и в Америке. Не говоря уже о Дальнем Востоке, где твое грубое поведение так оскорбило главу японской компании, которую мы собирались купить, что он сообщил мне, что прекращает переговоры. Что с тобой происходит? Проблемы с женщиной?..
— У меня нет проблем с женщинами, — заявил Зак раздраженно, прекрасно понимая, что лжет. А еще он знал, что больше так продолжаться не может.
Он никогда не был близок ни с кем, кроме, может быть, Раффи и Марко, своего старого спортивного тренера, который сейчас вместе со своей женой присматривал за его домом в Калабрии. Зак был одиночкой и никогда прежде ни в ком не нуждался, а сейчас ему была нужна Сэлли.
— Но что-то беспокоит тебя, — прервал его Раффи. — И чем скорее ты преодолеешь свои проблемы, тем будет лучше для всех. Но давай вернемся к делам. Я только что вернулся из Лондона. Все идет успешно. Подписан новый контракт по поставке правительству Саудовской Аравии необходимых им деталей.
— Хорошо. А что с Пакстоном? Он ведет себя прилично? — спросил Зак в надежде хоть что-то услышать о Сэлли. Хотя это уже не имело значения, он уже все решил.
— Да, хотя я никогда не мог понять, почему ты продолжаешь держать его из-за того, что его жена находится в лечебнице. Обычно ты не так добр к ворам. Кстати, теперь эта причина отпала, поскольку его жена умерла несколько месяцев назад. Он брал несколько недель отпуска по семейным обстоятельствам, но теперь вернулся на работу, так что теперь ничто не может тебе помешать его уволить.
— А его дочь? — выкрикнул Зак, вскакивая. — Сэлли? Кто-нибудь связывался с ней? Выразил соболезнование? Сделал хоть что-то?
— Мне следовало сообразить! — покачал головой Раффи. — Эта вспыльчивость, эта раздражительность… теперь все стало на свои места. Твоя проблема — его хорошенькая дочка. Вот почему ты разрешил Пакстону остаться. Я прав, так ведь?
Зак бросил на него уничтожающий взгляд:
— Заткнись, Раффи, и закажи самолет. Я лечу в Лондон.
Пять дней спустя растерянный Зак вышел из Британского музея. Сэлли, похоже, исчезла с лица земли. Первый шок он получил, узнав, что она продала свою квартиру и не оставила нового адреса. Агент, который помогал ей осуществить сделку, ничем не смог ему помочь, кроме того, что сказал, что квартира была выставлена на продажу еще несколько месяцев назад. Сэлли никогда не говорила об этом, но сейчас он понял, что она надеялась таким путем получить деньги, чтобы расплатиться с ним, Заком.
