– Тогда я у вас получаюсь кавторанг.
– Тяжелое словцо, – покачал головой Рошаль. –
И легкомысленное. И похоже на Кадранга. Так звали одного наемного убийцу в
Гаэдаро. Зарезал золототорговца Умлада, нескольких перепродавцов горького мха и
предпоследнего алькалида Митрака. Даже успел в Фагоре отметиться – убил
протодесния Россо… Он плохо кончил. Я самолично ставил подпись под его
приговором, а батюшка нашего дорогого Олеса лично загнал первый гвоздь в его
колено.
– Это сокращение. Полностью звучит – капитан
второго ранга.
– Что ж, другое дело, – пораздумав, сказал
Рошаль. – Внушает это… субординацию. Невольно подбираешься, проверяешь
правильность посадки головного убора и расстояние между брюхом и ремнем.
– А для тех, кто не любит долго говорить, и для
экономии собственного времени разрешаю употреблять сокращение «маскап», что
означает мастер капитан. Против маскапа есть возражения?
– А как тогда мне зваться? – сказал Рошаль. –
Я тоже в некотором роде капитан…
– А вы будете масграмом, – милостиво разрешил
Сварог. – Сойдет?
Возражений не воспоследовало.
– Поздравляю с назначением, масграм, опыта в этих делах
вам не занимать. До сих пор вспоминаю с некоторым даже уважением, как ловко
вашему ведомству удавалось отрезать население Гаэдаро от правдивой информации о
надвижении Тьмы… Кстати, все спросить хотел, а почему тем не менее дозволена
была одна-единственная газета? Как ее там…
– «Шадтагский вестник», – подсказал Рошаль.
– Во-во. Ведь что с ней, что без нее… Видимость
либерализма? Тогда проще было свою газетенку организовать, насквозь
подконтрольную. Политический реверанс в сторону Шадтага, без которого легко
можно и обойтись во имя жизненно более важных интересов Министерства правды?
Или, – Сварог пристально взглянул в глаза бывшему старшему
охранителю, – иные интересы тому причиной?
– Иные интересы, – выдержав взгляд, усмехнулся
Рошаль. – Интересы, ушедшие в прошлое. Интересы, которые на сегодняшний
день стали уже глубокой историей периода последнего Прихода Тьмы… Что ж, теперь
можно и поворошить прошлое…
Видимо, охранитель по своему опыту знал, что, если в чем-то
небезосновательно подозревают, но твоя вина ничтожнее тех домыслов, которые
могут сложиться в умах, лучше сознаться. Тем более когда былые связи и
отношения уже не имеют для настоящего никакого значения.
Сварог правильно догадался, что любое запрещение или
разрешение в Гаэдаро зависело лично от старшего охранителя. Герцога можно было
убедить в чем угодно. Он представлял собой полное ничтожество, настолько
полное, что, провластвуй он самостоятельно, без направляющей руки хотя бы год,
княжество разодрали бы в клочья. В первую очередь, не растерялся бы Hyp,
который давно точил зубы на соседа. И только появись такая возможность, Hyp
оттяпал бы у Гаэдаро как можно больший кусок, тем самым увеличив свою границу с
Шадтагом. А слопав Гаэдаро, Hyp направил бы утоление волчьего аппетита опять же
на Шадтаг. Поэтому Шадтаг был заинтересован, во-первых, в сохранении княжества
как буфера между собой и Нуром, а во-вторых, в дружеских отношениях с вотчиной
Саутаров.
Поэтому разведкой Шадтага была разработана и блестяще
проведена операция по внедрению своего человека на пост старшего охранителя
княжества Гаэдаро, которому поручалось полностью подчинить своему влиянию князя
Саутара… Строго говоря, Гор Рошаль являлся персоной влияния государства Шадтаг
на государство Гаэдаро.
– Я, представьте себе, мастер Сварог, – один из
самых охраняемых секретов Шадтага. Хотя бы потому, что о моем существовании
знал всего один человек, начальник шадтагской разведки. И больше никто…
Разрабатывая операцию на годы вперед, они пришли к выводу,
что следует исключить малейший риск для Гора Рошаля, поэтому остановили выбор
на односторонней связи. Он получал новые задания и инструкции, но сам не
отсылал никаких отчетов, докладов, запросов. Да, сообщения он получал через
газету «Шадтагский вестник» – единственную газету, благодаря его же
усилиям разрешенную в Гаэдаро. Чтение газеты входило в его обязанности, надо же
охранителю знать, не содержится ли в ней вредных мыслей, поэтому ни у кого не
могло возникнуть ни малейшего подозрения. Особенно внимательно Рошаль
просматривал раздел «Объявления» – имелся экстренный канал связи с куратором,
но им он так и не воспользовался.
– А накануне Прихода Тьмы стали поступать новые
поручения, отличные от предыдущих, – сказал Сварог.
– Вы, как всегда, правы, – подтвердил
Рошаль. – Шадтаг требовал от меня, чтобы как можно больше гаэдарцев не
покинули Атар. Впрочем, и без моего влияния на Саутара тот делал все, чтобы
Шадтаг остался доволен. Поверьте, к появлению в голове князя проекта «Парящий
рихар» я не имел никакого отношения. Между прочим, единственный раз, когда я не
смог бы его от чего-то отговорить, даже если бы захотел – это проект «Парящий
рихар». Мы все служим своей стране, мастер Сварог, но когда вдруг понимаешь,
что ее правители и политики ничуть не лучше властителей и политиканов других
стран…
– Только не говорите, что вы спасали бы гаэдарский
народ, если б не неожиданное упрямство Саутара.
– И не собирался, – удивился Гор Рошаль. – С
чего вы взяли? Я решил спасать самого себя. Махануть на «Рихаре» с сундуком
древних предметов. Получалось, князь готовил «Рихар» для меня, думая, что
готовит для себя.
«И Олес думал то же самое, что Рошаль, только подставляя
себя на место охранителя, – подумал Сварог. – В результате улетели
оба… ну, и я в придачу».
– Первоначально вы задумывали бегство в Гидернию?
– Да, верно. Но я, признаюсь, колебался, не зная, что
предпочесть. Родной Шадтаг, но заведомо более слабый и потому с незавидными
шансами на Граматар, или Гидернию, сильную, но чужую, для которой я навсегда
останусь, если сразу не расстреляют, чужаком. И тут подвернулся такой случай.
Ко мне в руки попадает тагорт. Перебраться на непотопляемые Блуждающие Острова
с сундуком древних предметов… заманчиво, не правда ли? Про Гидернию и Шадтаг я
тут же забыл.
«Если уж расставлять все точки, следовало бы поговорить с
мастером охранителем о происшествии в „Дырявой бочке“. Может быть, он
замалчивает какие-то сведения и о том взрыве…»
Но Сварог спросил пока о другом:
– Не разуверились еще в Островах и тагортах?
Рошаль лишь задумчиво пожал плечами.
…Следующие три дня плавания прошли на удивление спокойно. То
есть спокойно в том только смысле, что волнения океана на борту практически не
ощущалось – так, легкое убаюкивающее покачивание, не вызывающее приступов
морской болезни даже у лиц сугубо сухопутных. «Адмирал Фраст», а ныне
«Серебряный удар», бодро разрезая форштевнем мутные, увенчанные белыми шапками
волны, забираясь на волны побольше, скатываясь с их склонов, уносил захватчиков
прочь от эпицентра катастрофы со скоростью узлов в тридцать – тридцать пять
(напрягши извилины, король Сварог Первый вспомнил, что такое узел и как на
глазок определить скорость корабля. А вы думали, мы только стрелять да
карать-миловать могем? Дудки). Небо постоянно было затянуто серыми облаками –
не поймешь, утро сейчас или вечер, однако никаких прочих неприятных последствий
всепланетной катастрофы не ощущалось. Словно не трясло Димерею, поглощающую
один континент и в родовых муках извергающую из своего чрева другой. Не
замечали вахтенные наблюдающие ни кораблей на горизонте, ни морских чудовищ в
глубинах океана… Лепота и оздоровительная морская прогулка получались, право
слово, и Сварога это, с одной стороны, настораживало: такого везения
просто-напросто в природе не бывает. Хотелось даже сломать и бросить за борт
что-нибудь из корабельного инвентаря – в полном соответствии с древним морским
суеверием, о котором он вычитал не то у Джека Лондона, не то у Виктора
Конецкого… С другой, впрочем, стороны новоиспеченный командир броненосца
радовался временной передышке и все трое суток без передышки (каламбур)
занимался архиважным делом: с азартом и беспощадностью заправского «годка» он
гонял новобранцев по палубам, отсекам и рубкам корабля. Учил морскому делу… и
учился сам. Поскольку в своем активе имел ровно ноль целых ноль десятых ходовых
часов, а по-простому говоря – на кораблях никогда не ходил, если, конечно, не
считать «Божьего любимчика» и «Принцессы», где он, по неопытности, выступал
скорее в роли пассажира, нежели морского офицера.
