– Я ему помогу, – пообещал Рошаль. Если б Тольго
знал прошлое Рошаля, это обещание вряд ли бы дожа вдохновило.
В рубку поднялся запыхавшийся Пэвер.
– У меня все готово. Фу, чувствую себя лошадью после
скачек. За последние деньки я сбросил половину солидности, – суб-генерал
похлопал себя по брюху. – Так, глядишь, вернется былая стройность, скоро
за лейтенанта принимать начнут. А там и Клади у вас отобью.
– Ну, смотри, генерал, не подведи, – Сварог
потрепал его по плечу. – Не в смысле Клади, в смысле дела. Твое слово в
этом спектакле не менее веское, чем мое.
– Не извольте сомневаться, маскап! Я им устрою праздник
святого Родомедра!
[13]
– Пэвер удальски взлохматил ежик на
голове, потом пробурчал обиженно: – Видели б меня в мясорубке под Луствалем, не
задавали б дурацких вопросов.
– Тогда ладно. Поехали, мастера моряки.
Проходя по палубе, Сварог вертел головой по сторонам,
смотрел вверх и под ноги: «Закреплено, закреплено… А черт, как же упустили,
поздно уже, слишком много времени уйдет, ну ладно, не смертельно. Хрена с два
тут все учтешь! Все учесть, все подготовить – это надо, чтоб экипаж наполовину
состоял из терминаторов, а наполовину из многоруких Шив. А вот ящичек наживить
не помешает. Не забыть сказать Рорису…»
Помощник командира БЧ-1 Рорис из рода Бамо ждал Сварога у
штормтрапа.
– Закрепи пожарный ящик. На все про все у тебя… В
общем, медленно считай про себя до ста. И чтоб на цифре «сто» ты был, где
положено. Поймешь, что не успеваешь, бросай ящик к чертям.
– Будет исполнено, маскап! – бодро заверил Рорис и
крикнул уже вдогон Сварогу: – Мы им покажем, маскап!
Сварог сбежал по штормтрапу. Оттуда бросил взгляд на базу:
там упорно продолжали жестикулировать флажками, а кроме того, еще и подняли на
мачту с гидернийским стягом четыре треугольных разноцветных вымпела, сочетание
которых, скорее всего, означало либо «Назовите себя», либо «Дайте
подтверждение».
На разъездном катере изнывал от нетерпения Олес, нервно
расхаживал по палубе, то и дело облокачивался на фальшборт, чтобы тут же
выпрямиться и продолжить хождение, без нужды поправлял автомат на плече, пытался
что-то насвистывать.
– Заводи баркас, княже. В темпе! – Вскочив на борт
катера, Сварог сразу двинулся на корму.
Мотор, до того молотивший на холостом ходу, взвыл как
бормашина, винты вспенили за кормой бурун, катер под бодрое ритмичное чуханье
стал отползать от стального борта броненосца.
Князек, который начал освоение паровых двигателей совсем
недавно и с самых низов – с топки парового движителя дирижабля, теперь поднялся
на ступеньку вверх, – был приставлен к штурвалу. Неплохо у него
получалось. Но если откровенно, то не благодаря голубой крови или врожденным
задаткам рулевого, а по причине куда более прозаической: усиленные занятия на
макете, каковым служил этот же катер в подвешенном состоянии, сослужили
неплохую службу.
Катер огибал застывшую громаду броненосца. Его перемещения
должны были загнать в глухой умственный тупик наблюдателей на базе, и без того
вспотевших от поиска разгадки. Чертовски интересно, что пришло им в головы,
когда они углядели пыхтящий баркас. К чему готовятся и что подумали, когда
увидели, как баркас, зайдя чуть вперед по курсу броненосца, дал самый малый
назад и подгреб кормой к стальной громаде? И чем таким, блин, занят старший
артиллерийский офицер?
А артиллерийский офицер, более известный в нескольких мирах
под именем Сварог, в своей любимой личине, данной ему от рождения, но в мундире
гидернийского морского офицера занят был тем, что ловил заранее спущенный
конец. Еще один липовый гидернийский матросик с гаэдарским именем Олес торчал в
рубке парового катера, штурвал крутил.
(В Олесе, кстати говоря – пожалуй, впервые за время бурных
странствий, – взбрыкнула княжеская спесь. И кнутом для спесивой лошадки
послужила матросская куртка.
– Я из Саутаров, мастер Сварог! Мои предки правили
Гаэдаро с высадки на Атар. А у вас я занимаюсь шут знает чем. Лопатой князь –
шуруй. В дозоре самое гнилое время – мое. Для Пэвера я – испытуемый. Клади нос
задирает, а когда-то сама не своя была от радости, что за ней княжеский
наследник ухаживает. А теперь вот напяливай плебейскую робишку. Нет, мастер
Сварог, меньше чем на форму бертольера я не соглашусь.
– Да хоть самим адмиралом Фрастом в парадном мундире с
бантами и лентами, не жалко, – развел руки Сварог. – Наряжайся и сиди
в каюте. Вместо тебя дожа Тольго возьму.
Олес моментально заткнулся.)
Итак, старший артиллерист Сварог ловил конец, а Олес в
матросской курточке трудился рулевым. И офицер с матросом, или, если хотите,
граф с князем, или, если больше нравится, многажды король с единожды князем,
перекрикивались как шоферюги у гаражей:
– Еще немного, еще… Глуши! Так твою, глуши, говорят,
князь недоделанный, рули ж помнем! Отлично, захватил, все! Жди. Как скажу
вперед, сразу двигай вперед! Понял?
Сварог намотал конец каната на кнехт. А думалки у ребят на
базе, поди, уже не закипают. Поди, думалки уже плюются кипятком и подпрыгивают,
что твой чайник. Неужели, мол, старший офицер от артиллерии рехнулся и думает
катером сдвинуть с места бронированную скалу? Да и на кой это нужно? Нет
ответа.
Ну так будет вам ответ. Сварог обтер испачканные ладони о
гидернийский мундир. Вскинул голову, взглянул на скулу броненосца, на серую
гору брони в оспинах заклепок, грозно нависающую над катерком. Впечатляет. Ну а
теперь, почтеннейшая публика, гвоздь программы – заклинание.
Он не просто произносил слова, он старательно рисовал мыслеобраз
подчиняемого заклинанию объекта… Да, верно, заклинание работает по мелким
предметам (ну не то чтоб очень по мелким – пес Акбар и упавший в Хелльстаде ял
к мелким никак не отнесешь, однако броненосцу они, конечно, в габаритах здорово
уступают). Но кто сказал, что «Адмирал Фраст» – один объект, а не просто
набор не таких уж крупных предметов: частей корпуса, переборок, гребных винтов,
машин, орудий, приборов, заклепок, бронелистов, шлюпок, людей? Предстояло если
не обмануть заклятие, то – скажем так – заклятие обойти, проявить творчество в
области, где раньше пользовался лишь готовыми наработками. То есть в области
магии.
Вчера Сварог попробовал – нет, не поднять «Фраст» в воздух,
а всего лишь совершить подход. Так готовящийся к рекорду штангист примеряется к
снаряду, обхватывает кистями гриф, проверочно напрягает мышцы, продумывает в
мельчайшей последовательности свои действия. Сварог попробовал – и в нем
зародилась уверенность хотя бы в том, что замысел не безнадежен.
