Короче говоря, как в хорошем полку или гражданском
учреждении, где служебный механизм отлажен, как швейцарские часы: командир над
душой не стоит, однако работа сполняется положенным чередом. Горизонт чист,
дымов из труб броненосцев-конкурентов не наблюдается. Отчего ж тогда не
погостить малость…
В общем, отдав необходимые распоряжения, граф Гэйр взошел на
шхуну «Путь», – где сейчас и вел на шканцах умные разговоры с верховным
жрецом дня Огненной зари. Жрецов, подобных Брозу, имелось в запасе еще аж трое.
Жрецы верховодили Детьми Зари поочередно, и не потому, что Дети наскребли всего
четверых жрецов (неделя у них состояла из четырех дней), а наоборот, по числу
дней недели – число командиров дня. В день Огненной зари все подчиняются Брозу,
даже остальные жрецы, до наступления своей очереди уравненные в правах с
простыми людьми. А завтра и Броз встанет, что называется, в общий строй. Вот
такая, блин, у них иерархия с субординацией.
У Детей Зари было все не как у людей не только в отношении
дней недели. Год, называемый кругом, длится у них «четыре сотни шагов», где шаг
– те самые четыре дня. Сварогу стоило труда пересчитать в мозгу, сколько ж это
будет, как говорится, на наши деньги. Оказалось, их год равен четырем с чем-то
там нормальным человеческим годам. Значит, Брозу, который, по его словам, не
так давно обошел «девятый круг», где-то под сороковник, а Пэйле можно
нарисовать по их времяисчислению никак не больше четырех кружков…
Командир Сварог торчал в гостях, и хозяева шхуны его
раздражали. Причем не поймешь чем. То ли голос этого предводителя адвентистов
четвертого дня действовал на нервы своими интонациями гуру – вроде того, что
«мне, избранному, дарована высшая мудрость, дети мои, внимайте», то ли подобная
жизненная позиция – дескать, убьют, значит, так угодно высшим силам, а выживем
– тоже слава Богу. Оружия, как успел выяснить Сварог, у адвентистов растакого
дня не имелось. Вообще. Ни стрелкового, ни холодного – не говоря уж о пушках
или торпедах. Но на что-то же они надеются! Если на магию, то какого черта дали
запереть себя в сарае, спокойно отдали врагу единственную шхуну?
Кроме того, эти свидетели огненной зари отказались перенести
к себе на судно опреснитель, установленный на базе. Мол, чужая, чуждая,
чужеродная вещь несовместима с их правильной шхуной. «Она испортит
корабль», – вот как сказал Броз.
– А что будете делать, когда запас воды опять
закончится?
– Найдем новую воду, – ответил Сварогу жрец этого
дня.
И ведь ни тени сомнения, что может выйти по-другому. И ясно,
что такого не переубедить.
Дети Зари в лице предводителя отказались от перехода на
броненосец. Сварог предложил им сменить плавсредство без всякого удовольствия и
отказ воспринял чуть ли не с облегчением. Честно говоря, по нужде предложил.
Нуждался экипаж «Удара» в доукомплектации. Чтоб были полноценные вахты, чтобы в
боевое расписание не приходилось включать женщин и детей. Вот и предложил. Хотя
прекрасно понимал, что намучается с сектантами на борту. Всякие капризы на
религиозной почве, вычурные обряды, идиотский график жизни. И без того
коллективчик еще тот. Вон вчера опять схватились гидерниец с тоурантцем, дошло
до поножовщины, и не подоспей боцман-дож Тольго, не поучи того и другого
уму-разуму тяжелым кулаком – скорее всего, команда уменьшилась бы еще на одного
матроса. А то лишились бы и двух. Сварог, конечно, рекрутировал бы в экипаж
отличников боевой и политической, значкистов ГТО и выпускников ДОСААФ – да
откуда их добудешь в чистом поле океана…
Но ведь морскому ежу понятно, что не доплыть этим ребятам и
девчатам до земли со своими хитрыми убеждениями…
– Металл не угоден морю, – такими словами отклонил
заманчивое предложение мастер Броз. – Сам по себе он ненавистен морю, море
его не держит. Море поддерживает металл, когда металл несет людей. Потому что
море до сих пор щадит людей. Мы покинули бухту Амрикон на трех кораблях, мастер
Сварог. Красный ветер нагнал нас на второй день пути. Случилось это ночью на
стыке дня Дождевой прохлады и Твердого песка. Вы слышали о Красном Ветре,
мастер Сварог? Красный Ветер – это проклятые неприкаянные души, скитавшиеся
средь людей призраками. Когда исчезает земля, проклятые души находят друг
друга, соединяются, и их несет над океаном. Ни один железный корабль не вышел
бы невредимым из Красного Ветра. Мы потеряли два корабля, но третий-то уцелел.
Металл, мастер Сварог, ненавистен не только морю, но и иным исконным силам…
Сварогу ввязываться в диспут не хотелось напрочь, он
стоически молчал, а чертов жрец все вещал:
– Кое-кто по неразумению полагает, что будущее за
судами с металлическими корпусами… Заблуждение. Но со временем истина
восторжествует.
– И за чем будет истина? – лениво спросил Сварог.
– Истина в океане. Посмотрите на океан, мастер Сварог.
Люди должны стать как океан – подвижным, но неизменным. Податливым чужой воле,
но не управляемым чужой волей. Не имеющим формы, но имеющим свои законы…
– Истина-то истиной, но где же вы воду брать будете?
Жрец вздохнул.
– Вы пока не понимаете. И не видите истины… Воду нам
даст вода.
Сварог внимательно посмотрел на него. «Не понимаете и не
видите» – так вроде говорил некто из его сна. Уж не адвентист ли вещал ему?..
– Но – у вас свой путь, мастер Сварог, с нашим «Путем»
не совпадающий. Пока не совпадающий. Может быть, потом, со временем…
– Значит, на мой корабль вы переходить отказываетесь.
– Да.
– И опреснитель не возьмете.
– Нет.
– Что ж… За сим позвольте откланяться, досточтимый
жрец. Желаю вам успешно закончить ваш путь. – Сварог потянулся всем телом.
– Путь никогда не кончается, – непринужденно
ответил Броз. И вдруг цепко глянул на Сварога. – Вы думаете, что мы
покорились судьбе и наше спасение воспринимаем как само собой разумеющийся знак
свыше. Это не так. Мы благодарны вам. И умеем отплатить благодарностью. В
какой-то момент вам понадобится наша помощь, и вы ее получите. И тогда,
возможно, вы поймете, о чем я говорил. Спасибо, мастер Сварог.
– Да не за что.
Беда с этими сектантами…
…Оказывается, не со всеми адвентистами он попрощался.
Сварога догнали на дощатом настиле базы, когда он, держа путь к возвышающемуся
над базой родному кораблю, проходил мимо распахнутого настежь вещевого склада.
Оттуда хозяйственные тоурантские женщины выносили скатанные матрасы и одеяла,
нагружали ими носилки с черными от угольной пыли ручками, носилки подхватывали
дети и тащили на «Серебряный удар». Мастер капитан приказа прибарахляться не
отдавал, кавторанг вообще не знал, как обстоят у них на корабле дела по части
матрасов и одеял (хотя, конечно, по большому счету командир должен быть в курсе
всех корабельных проблем), но в тряпичном вопросе, думается, женщинам следует
довериться.
– Мастер мужчина, именующий себя Сварогом! – так
окликнул маскапа звонкий голосок, и камзол тронула женская рука.
