Сварог расстегнул пояс, снял с плеча книпель, пропустил под
ремнем цепь, застегнул пряжку. Подвесил, так сказать, ядра чугунным поясом и
шагнул на четвертый ярус зиккурата. Перед глазами сомкнулся иной мир, размытый
и зеленоватый.
Он держал в себе воздух до последнего. Привычка, знаете ли…
Та же привычка гнала его наверх, к границе, за которой разливался солнечный
свет, гнала вынырнуть и вздохнуть полной грудью, гнала дышать, пока не
надышишься. Пересилив зов первичного инстинкта, Сварог заставил себя открыть
рот и глотнуть «огурчика».
Ощущеньице вышло, прямо скажем, неслабым. Соленая вода
хлынула в легкие, обожгла их, встала комом в горле, и Сварог рванулся вверх,
забыв обо всех способностях ларов, рванулся отплевываться и дышать, дышать,
дышать, когда почувствовал – а ведь уже дышит, черт возьми. Вмиг пришло
спокойствие, граф Гэйр остановился и под весом чугунного груза начал медленно
опускаться, пока не коснулся подошвами каменных плит. Как работал механизм
извлечения кислорода из аш-два-о, понятным не стало, но факт, что работал:
сердце стучало, кровь бежала по жилам, снабжая мозг, конечности шевелились,
разве чуть больше приходилось трудиться легким, прогоняющим через себя не смесь
газов, а жидкость.
Борьба первичных инстинктов с вложенными умениями
закончилась победой последних, и Сварог смог переключиться с внутренних проблем
на внешние. Он находился на четвертом сверху ярусе зиккурата, и сколько всего
этих ярусов нагромоздили строители-гигантоманы, так просто не разберешь.
Расширяясь от яруса к ярусу, здание терялось внизу, в сгущающихся до
непроглядной синевы толщах… Непроглядной?!
Сварог врубил «кошачье зрение». Посветлело. Темно-синее
сгущение нижних вод словно откатилось в глубь океана, откатилось на несколько
кабелотов. Но до дна «кошачье зрение» не продралось, не хватило его на это,
зато открылись все новые и новые ярусы зиккурата, и последние из них, как в
облаках, терялись в синеве глубинных вод. Захватывало дух. Да какое ж оно тогда
в основании? Если создателям фантасмагорического здания требовалось указать
человеческой пылинке на ее ничтожество, то им это бесспорно удалось. Прямо
ткнули носом в ничтожество…
Шершавой змеей вползал мистический страх – а есть ли вообще
у здания основание, да и здание ли это? Хотя здравый смысл подсказывал, что не
может не быть основания, что строение возведено из самого настоящего камня –
можно потрогать. Но стоило обратить взгляд вниз, на ступени этого колосса, как
голова кружилась, а здравый смысл опасно съезжал набок.
К Сварогу привязалась любопытная толстогубая рыбеха.
Кружила, шевеля ажурными плавниками, тыкалась в ноги, кусала цепь книпеля,
разик заехала хвостом по лицу. Ей новый обитатель морского царства был заметно
интереснее каких-то там зиккуратов, уходящих к центру земли. Эка невидаль, дескать,
каждый день мимо плаваем… После того как щеку задело шершавым боком, Сварог
шлепком ладони прогнал назойливую рыбину. На случай встреч с более зубастыми и
кровожадными детьми океана имелся шаур, идеальное оружие для боевого пловца –
порох не намокнет, заряды не иссякнут.
Спасибо пучеглазой рыбехе – помогла унять мистический
восторг перед доминой-зиккуратом. И в самом деле, пора бы уж вплотную перейти к
разведке местности. Пройтись по местности со всей, так сказать,
скрупулезностью.
На этом ярусе, чуть дальше от поверхности, крабов
встречалось значительно меньше, зато значительно больше произрастало подводной
травы. Водоросли на любой вкус, цвет и размер – месье Жак-Ив Кусто умом бы
тронулся от радости.
Уже некоторое время Сварог продвигался целенаправленно –
внимание привлек предмет, плохо сочетавшийся с океанской флорой и фауной. Что
перед ним, он разобрал только тогда, когда оказался перед предметом, опустился
возле него на колени, очистил от мелких, как крупа, ракушек и вырвал несколько
пучков рыжеватых водорослей.
Кольцо. Из темного металла. Кайм в диаметре и толщиной в
обхват ладони. Прикреплено к металлическому штырю, вбитому в камень. Для чего
на белом свете существуют кольца? Что-то поднимать или что-то привязывать.
Сварог огляделся. Ничего похожего на люк. Под ним такая же
каменная плита, тех же размеров, что и предыдущие, если судить по зазорам, в
которых покачивались камыши с пузырями на кончиках стеблей. Или эту плиту можно
откинуть? Ну ладно. Он ухватился за кольцо, потянул. Куда там! Если и люк, то
на его подъем надо согнать сто тысяч китайцев, не меньше…
Пальцы почувствовали неровность, какие-то рубцы на металле.
Сварог подтянул себя за колечко, приблизил лицо к изделию неведомых кузнецов.
Действительно, очень похоже на рубцы одинаковой длины и ширины, образующие
углы, крестики, перпендикуляры. Уж не клинопись ли? Где-то так она и выглядит.
Кто б еще перевел…
Точно такое же кольцо он обнаружил в полусотне каймов от
первого. И вот те на – это рассыпалось от первого же прикосновения,
обратилось в облако оранжевой пыли. Проржавевшее насквозь, каким-то чудом
удерживавшее форму, оно, выходит, только и дожидалось руки лорда Сварога. Но
почему же оно устояло под колыханиями водной стихии, почему ни один краб не
задел клешней, ни одна медуза не присела, ни одна рыба не тюкнулась? Да кто его
знает, господа…
Перед Сварог встал выбор: или обойти по кругу этот ярус или
перейти на следующий – посмотреть, что там. Он выбрал второе.
Казалось бы, всего-то очутился глубже на какой-то кайм, и
уже заломило в висках, сдавило барабанные перепонки, заболели глаза. Не самое
приятное в жизни ощущение, будто вот-вот хлынет кровь из носа и ушей. Но
советских водолазов глубиной не испугаешь, пообвыкнемся, перекантуемся.
А у них тут, выходит, ярус на ярус не похож. Издали не
усомнишься – ступень зиккурата сработана из того же серого камня. Но вблизи
выяснилось, что из серого, да из другого: напоминающего мрамор, но мрамор,
словно вымазанный сверху жиром и посыпанный красным перцем. Интересно, а…
Завизжала, завопила, воем завыла на все лады встроенная в
графа Гэйра сигнализация на опасность. Сперва он погрешил на давление –
дескать, чуткая и заботливая охранная система предупреждает о вреде
нерукотворной глубины. Но тут же отмел это предположение. Врубилась бы раньше.
В самом зиккурате происходит нечто, какое-то существо пробуждается, некий
механизм включается? Или иной природы серый камень таит в себе опасность?
Сварог зашарил вокруг «третьим глазом», но в магическом поле изменений не
произошло.
Потом он уловил простым, обычным зрением движение наверху.
Поднял голову… Батюшки святы! Со стороны, противоположной той, где находилось
солнце, быстро наползала темная, но прореженная просветами полоса. Сначала
Сварог понял, что движутся рыбы. Потом – что рыбы большие. А потом по силуэтам
узнал. Акулы. Тьма, армия акул! Слаженно и плавно, как торпеды, они шли у самой
поверхности, не кружили, не рыскали, а жадно стремились к цели.
Сварог сорвал пояс, отпуская ядра оседать на дно, где лежать
им и лежать, толкнулся ногами и, вытянув руки, как поплавок рванул вверх. В
голове стучала недовольная резкими перепадами давления кровь и кувалдами
молотили… нет, не мысли, а заклинания: «хоть бы увидели раньше меня», «хоть бы
успели заскочить на стены…».
