– Там Клади!
Мир на мгновение замутился, будто Сварог вновь очутился под
водой. Но только на мгновение. Спустя этот миг граф Гэйр уже шептал заклинание
на лишение веса Клади. Конечно, надо видеть предмет, находиться вблизи
предмета, но вдруг, вдруг будет достаточно представить себе человека так, будто
человек стоит перед тобой… Тоже не получилось. С этой стороны заклинание не
дало себя обойти.
И Сварог запрыгнул в шлюпку. Следом заскочил Олес.
Оттолкнувшись от стены, Сварог вышиб ногой банку, которой придется грести, как
веслом, когда…
Когда акулы стремительно ринулись прочь от «Серебряного удара».
А корабль, сначала неуверенно, будто потерявший равновесие канатоходец, но в то
же время величественно закачавшись, начал заваливаться набок. Медленно, потом
быстрее, быстрее, неудержимо, неостановимо… Обитый броней борт содрогнул
поверхность моря, и вокруг гибнущего «Удара» стеной встала вода. В белых
кружевах брызг и в зеленых прозрачных водопадах их «Серебряный удар», их
последний дом уходил в океан.
Грести, продираться сквозь акулье засилье уже не имело
смысла. Сварог и не думал, что такие большие корабли тонут так быстро.
Когда борт броненосца, ставший теперь из правого верхним,
сравнялся с поверхностью, корабль, уже находясь под водой, вдруг выровнялся,
над океаном показалась черная труба и верхушка мачты. Верх трубы и верх мачты –
вот над чем сомкнулись воды бескрайнего димерейского океана. И бездонного, это
Сварог совсем недавно видел…
Волна их не догнала. Шлюпку, где сидели Сварог и Олес,
быстро подтащили за канат люди на стене зиккурата – а там, где погиб
«Серебряный удар», вспухали гигантские пузыри воздуха, качались на волнах
какие-то ошметки.
Сварог еще не говорил себе, что Клади погибла. Может быть,
Олес ошибся, и Клади сейчас, например, в одной из башенок зиккурата… да хоть
пусть лежит без сознания, раненая лежит, лишь бы здесь, над водой…
– Она сказала, что ей нужно ненадолго
задержаться, – донесся до Сварога ровный голос Рошаля. – Я позвал ее
в шлюпку. Она сказала, что сядет в следующую.
«Тогда, в кают-компании… она что, она прощалась со мной?
Неужели она знала? – задавалась вопросами та часть сознания Сварога,
которая поверила в смерть баронетты. – Все эти ее недомолвки, полунамеки…
„Ты меня не любишь“, – словно обрывала ниточки, чтоб не было так больно…
Почему она задержалась на корабле? Женщин переправляли в первую очередь…»
Сварог, ухватившись за протянутую руку, выбрался из шлюпки
на стену. Последний осколок надежды уничтожил Олес:
– Клади всегда была упрямой девчонкой, – князь сел
на стене лицом к океану, поджав ноги по-турецки. – Я наткнулся на нее
возле трапа, она зачем-то спускалась вниз. Говорю – все, баронетта, помпы
остановлены, может неслабо шмякнуть об камень. Ну кто ж тогда знал, что эти
твари отволокут «Удар» в море… Пошли, говорю, баронетта. Знаете, что она мне
ответила? Тебе, говорит, князь, как никому другому пошло на пользу наше
странствие от Гаэдаро до сердца океана. Так и сказала – сердце океана… И
побежала вниз. Да на ходу крикнула, мол, не забудь проверить свою родословную.
Словно напутствовала… Она специально осталась, да? Она знала, чем кончится? Как
это понимать, мастер Сварог?!
А мастер Сварог, промолчав в ответ, все-таки пошел искать
баронетту в башенках зиккурата…
Глава 16
Чунга-Чанга, синий небосвод…
Тепла димерейская ночь. Но не тиха: ворочаются люди на
стенах, слышны стоны, тихие разговоры и плач, сыто плещутся акулы в океане,
плещутся в бассейне над площадкой, стукаются и трутся о стены, иногда поднимают
какую-то возню, мощно лупя хвостами о поверхность, сшибаясь телами. В ровном бледном
свечении, вновь показавшемся над очистившимся горизонтом, без труда можно
разглядеть непрерывно перемещающиеся в океане треугольные плавники, мокро
блестящие спины. С внешней стороны стены, выбрасывая тела на короткие ступени,
хищные рыбы то и дело высовывают из воды свои морды и смотрят в загадочном
ожидании своего акульего счастья – свежего мяса. Или они так гипнотизируют
жертву…
Курить было уже невмоготу, уже тошнило от курева, во рту
скопилась табачная пакость. Оставалось лишь лежать на спине и смотреть на
звезды. Иной природы, но тоже пакость скопилась на душе. И вроде бы не в чем
себя упрекнуть, вроде бы сделал все, что мог…
На двух башнях горели факелы, поднимая в ночь призывные
огни. Где-то по водным тропам странствуют в поисках новой земли караваны судов:
крепкие флоты Шадтага и Крона, парусники Фагора, перехитрившие всех и вышедшие
в море раньше, чем броненосцы покинули военные базы Гидернии, плохо
приспособленные к океану корабли Бадры, которая лежала на противоположной от
Гидернии стороне Атара, и гидернийцам не так просто было надежно перекрыть
Бадре все морские входы-выходы, наконец, какие-то плавсредства Нура, о чьих
возможностях, количестве и прочих достоинствах Сварогу было вообще ничего не
известно. Огонь в ночи виден издали. Впередсмотрящие могут его заметить, а
заметив, обязательно доложат капитанам. Капитаны же… Капитаны будут принимать
решение. Или какой-нибудь сектантский корабль, может быть все тот же «Путь»,
примчится палочкой-выручалочкой. Конечно, примчаться могут гидернийские военные
корабли, но что беглецам с «Серебряного удара», затерявшимся среди океана,
остается, кроме того что рисковать?..
Одна шлюпка – как раз та, с которой спасли Рошаля, –
словно бы в насмешку, у них сохранилась. Весел, правда, нет, но нет и пробоин.
Акулы, чуя, что лодка не скрывает от них живого, свежего мяса, иногда
проверочно тычутся в борта носами, раскачивая их, и тут же отплывают: пусто.
Акулы, а до них люди-жабы и гидернийские броненосцы что-то
очень уж легко обнаруживали «Серебряный удар» на бескрайних океанских
просторах. Слишком легко, чтобы не предположить за кулисами чью-то точную
наводку на цель. Чья это работа – дотошного Великого ли Мастера или деятелей
масштабом помельче, – можно лишь гадать, да проку от того гадания
никакого. Факт неоспорим: их загнали в угол. Конкретно и умело загнали, следует
признать.
Вполне допустимо, что это Великий Мастер устроил
демонстрацию своего всемогущества – устроил, чтобы заставить Сварога обратиться
к нему за помощью. Потому что вроде бы больше не к кому, потому что одна душа –
вполне подходящая цена для спасения жизней сорока двух выживших, среди которых
половина женщины и дети. Потому что в минуты отчаяния человек готов позвать
кого угодно. А наступления этих минут Он будет ждать, не извольте беспокоиться.
И что стоит лишь мысленно призвать – незамедлительно явятся с готовым
договором. Останется только поставить подпись, причем не обязательно кровью…
Сдаваться Сварог не собирался. Загнали в угол, говорите? Но
мы уже выжили и будем выживать дальше. Что нужно для элементарного выживания?
Еда, вода, какая-никакая крыша и надежда. Первые три составляющие в наличии, и
надежду у нас легко не отнимешь. Не свернут суда на сигнальные огни? Вполне
допустимо. Что ж, начнем с малого: можем разобрать одну башенку, потребуется,
разберем также один-другой слой кладки стен, и из камней, из ящиков, что
удалось перевезти с корабля, можно заделать разлом. Пара ведер найдется?
Найдется. Тихой сапой вычерпаем воду с площадки. Акулы, набившиеся в
бассейн, – не все акулы океана, их число ограничено, их реально истребить.
Таким образом отвоюем у океана и хищных тварей вершину зиккурата. Уже победа,
пусть и небольшая. А дальше? Дальше, например, можно отковырять плиты площадки.
Почему бы внутри зиккурата не быть полостям, кто сказал, что он обязательно
должен быть цельным? Одним строителям ведомо, что они, демоны, там замуровали.
Черепа предков, древний город, аппарат перемещения по Тропе, склад полезных
вещей, подводную лодку… Нет ничего невозможного. Надо будет – зароемся до дна
океана. Мы еще повоюем…
