Они долгое время лежали молча. Берни прикрыл глаза и нежно
прикасался пальцами к ее коже, а Меган глядела на язычки пламени, думая о том,
как велика ее любовь к нему.
— Спасибо, — донесся до нее тихий шепот Берни. Он
понимал, сколь многое она дала ему и как отчаянно он в этом нуждался. Ее
любовь, тепло и помощь стали необходимы ему. Он начал отдаляться от Лиз,
испытывая при этом такую же боль, как в момент ее смерти, а может быть, и более
сильную, потому что этот процесс мучителен и необратим.
— Не говори так… я люблю тебя.
Он открыл глаза и, увидев ее лицо, поверил ее словам.
— А мне казалось, что я больше никому не смогу этого
сказать. — Ему стало легко, как никогда прежде. Он ощущал покой, зная, что
ничего плохого не случится, потому что она рядом.
— Я люблю тебя, — шепотом повторил он. Она
улыбнулась и прижала его к себе, как усталого ребенка, и он заснул, лежа в ее
объятиях.
Глава 42
Наутро, когда они проснулись, у них обоих затекли руки и
ноги, а Меган замерзла. Они обменялись боязливыми взглядами и, увидев, что
тревожиться не о чем, радостно улыбнулись. Наступил новый год. Берни принялся
дразнить Меган по поводу того, каким образом она его встретила, чем вызвал у
нее веселый смех.
Он отправился готовить кофе, и Меган, позаимствовав у него
старый халат, вскоре тоже пришла на кухню. Ее густые, длинные черные волосы
разметались по плечам, и она показалась ему еще красивей, чем прежде, когда он
увидел, как она сидит на стуле, положив локти на кухонный стол и держа в руках
чашку.
— Знаешь, ты восхитительный мужчина.
Ни один из любовников никогда не вызывал у нее такого
восторга, как Берни. Но она понимала, что тут-то и кроется опасность. У нее
немало шансов остаться потом одной и с разбитым сердцем. Этот человек еще не
оправился после смерти жены, а через несколько месяцев он переедет в Нью-Йорк.
Он сам предупредил ее об этом. А Меган обладала изрядным опытом и знала, что
именно честные люди способны причинить другим сильную боль.
— О чем ты задумалась, красавица? У тебя очень серьезный
вид.
— Я думала о том, как будет жалко, когда тебе придется
перебраться в Нью-Йорк. — Она решила быть с ним откровенной. Это
необходимо. За многие годы ей пришлось пережить немало разочарований, которые
оставили неизгладимые шрамы.
— Самое забавное заключается в том, что мне уже не
хочется туда возвращаться. На протяжении первых двух лет, проведенных здесь, я
только об этом и мечтал. — Он пожал плечами и передал ей чашку с отчаянно
горячим черным кофе. Мег призналась ему как-то, что любит именно такой. —
А теперь жалею, что не смогу остаться здесь. Может, нам лучше пока не думать об
этом?
— Думай не думай, легче не станет. — Она
посмотрела на него, философски улыбаясь. — Но ради тебя я готова даже на
это.
— Спасибо тебе за эти слова. — Он тоже мог бы
многим поступиться ради нее. Он даже удивился, ощутив, насколько сильно он ее
любит.
— Ты ужасно мне понравился еще в ту ночь, когда привез
Алекса в больницу. Я даже призналась в этом медсестре… но подумала, что ты
женат. И по дороге домой прочитала самой себе нравоучительную лекцию на тему о
том, что не стоит перевозбуждаться при виде папаш моих пациентов. — Он
засмеялся, а Меган с улыбкой добавила:
— Правда, прочла. Честное слово.
— Ладно-ладно, не рассказывай. После сегодняшней ночи
трудно поверить, что ты навеки справилась с возбуждением. — Меган
покраснела, а он подошел к ней, чувствуя, как желание проснулось в нем с новой
силой, и ему показалось, что оно не пройдет никогда. Внезапно они оказались в
волшебной стране любви. Он не мог отвести от нее глаз и осторожно потянул за
поясок халата, который она так старательно завязала лишь несколько минут назад,
а когда халат соскользнул у нее с плеч и упал на пол, он повел ее к себе в
спальню. Расположившись у него в постели, они долго с наслаждением занимались
любовью, но в конце концов Мег отправилась в душ. Она сказала, что ей пора
ехать в больницу, чтобы вместе с Патриком сделать обход пациентов.
— Я поеду с тобой.
Она тряхнула еще мокрыми волосами, обернулась и тепло
посмотрела на него. Глаза Берни сияли от счастья.
— Ты действительно хочешь поехать вместе со
мной? — Ей очень это понравилось. Как замечательно, когда он рядом и они
все делают вместе. Но она понимала, что эта радость может обернуться горем.
Ведь рано или поздно им придется расстаться.
— Я не в силах разлучиться с тобой, Мег. — Он
говорил правду. Как будто, утратив однажды любимую женщину и наконец полюбив
другую, он боялся расстаться с ней даже на час.
— Хорошо.
Все эти выходные они провели, не расставаясь друг с другом
ни на минуту, они вместе ели, вместе спали, вместе выходили погулять или
побегать, вместе смеялись и занимались любовью по три-четыре раза на дню. Берни
словно изголодался по любви, по сексу, по теплу и никак не мог насытиться. В
течение всей недели он старался приезжать в долину Напа пораньше, чтобы
встретить Мег по окончании приема. Он всякий раз привозил с собой замечательные
подарки и что-нибудь вкусное. Ему казалось, что вернулись первые дни их
знакомства с Лиз, но на самом деле все было иначе. И он, и Меган знали, что эта
идиллия не затянется надолго. В один прекрасный день ему придется вернуться в
Нью-Йорк, и тогда все кончится. Впрочем, это произойдет далеко не сразу, им
отпущено ровно столько времени, сколько потребуется Полу Берману, чтобы найти
замену Берни.
В последнюю ночь перед тем, как должны были прилететь дети,
он открыл бутылку шампанского «Луи Редерер», а Меган приготовила обед. В ту
ночь по вызовам дежурил Патрик, и они смогли целиком посвятить ее любовным
утехам, не выпуская друг друга из объятий до самого утра.
Берни взял выходной, чтобы побыть с Меган и днем, но самолет
должен был прилететь в шесть часов, и в четыре ему пришлось отправиться в
город.
— Мне очень не хочется уезжать. — Предыдущ??е
десять дней они почти полностью провели бок о бок друг с другом, и мысль о
предстоящей разлуке угнетала его. Их жизнь неминуемо изменится с появлением в
доме детей, особенно Джейн. Она уже совсем большая и очень наблюдательна, ее не
обманешь, а значит, они не смогут открыто ночевать под одной крышей, не
оскорбив ее чувств и не нарушив правил, в неприкосновенность которых свято
верили сами. Им придется куда-то уезжать, чтобы заняться любовью друг с другом,
или же Берни надо будет ночевать у Меган, возвращаясь спозаранку домой, прежде
чем дети проснутся утром. — Я буду ужасно скучать по тебе, Мег, —
сказал он чуть не плача, и она поцеловала его.
— Я же никуда не денусь. Я остаюсь здесь и буду ждать
тебя. — Берни растрогали ее слова. Но она знала, что благодаря ему
заполнился уголок ее души, пустовавший долгие годы; знала, что любит его так
сильно, что никогда не сможет выразить этого словами; знала, что при этом он
должен чувствовать себя свободным. Она не имела права цепляться за него и дала
себе слово никогда этого не делать. — Наступят выходные, любимый, и мы
снова увидимся. — Но все уже будет иначе, и они оба понимали это. Берни
пообещал позвонить ей вечером, когда дети уснут. Однако, стоя в аэропорту среди
встречающих, он вдруг почувствовал, что лишился того, что было ему очень
дорого, и ему захотелось помчаться обратно и убедиться в том, что Меган
по-прежнему на месте. Но до конца понять, что с ним произошло, ему пришлось
только тогда, когда он вместе с няней Пип и детьми вернулся домой и ему
понадобилось открыть шкаф с вещами Лиз. Он искал коробку с фотографиями бабушки
и дедушки, поскольку Джейн уверяла Берни, что фотографии должны быть у него, а
ей захотелось собрать их в альбом и сделать старикам подарок. Берни открыл
шкаф, и внезапно ему почудилось, будто Лиз стоит там, упрекая его за связь с
Меган. Чувствуя себя предателем, он с шумом захлопнул дверцу, так и не отыскав
фотографий, и пошел прочь из комнаты, едва дыша. Ему было невыносимо видеть
вещи умершей жены.
