— Я буду сам ухаживать за детьми, — всякий раз
говорил он матери, а она всякий раз отвечала, что это безумие.
— Ты собираешься уволиться с работы?
Она перешла на ироничный тон, чтобы хоть немного
растормошить его. Нельзя, чтобы он вот так просиживал целыми днями в
бездействии, это опасно. Впрочем, отец Берни полагал, что рано или поздно это
пройдет. Он куда сильней беспокоился за Джейн: за три недели девочка похудела
на пять фунтов, и ей каждую ночь снились кошмары. А оставшийся в Калифорнии
Берни сбросил двенадцать фунтов. Только Александр чувствовал себя хорошо, но,
если кто-то произносил при нем имя Лиз, на личике у него появлялось озадаченное
выражение, как будто он пытался понять, куда она подевалась и когда вернется.
Никто теперь не откликался на его зов: «Маммм… маммм… маммм…»
— Мама, мне нет нужды уходить с работы, чтобы ухаживать
за детьми. — Он глупо упорствовал, и это доставляло ему какое-то
удовольствие.
— Правда? Ты собираешься брать Александра с собой в
магазин?
Он упустил это из виду, приняв в расчет только Джейн.
— Я могу обратиться к женщине, которую нанимала Лиз,
пока в школе шли занятия. Да и Трейси будет помогать.
— И каждый день по вечерам ты будешь готовить обед,
застилать кровати и пылесосить дом? Не говори чепухи, Бернард. Тебе нужна
женщина, и в этом нет ничего зазорного, придется кого-нибудь найти. Когда дети
вернутся домой, я могу приехать и подобрать тебе подходящую няню, хочешь?
— Нет-нет. — Он опять заговорил раздраженным
тоном. — Я сам справлюсь. — Он постоянно испытывал досаду. На всех
вокруг, а порой даже на Лиз, из-за того, что она его покинула. Так нечестно.
Она столько всего ему обещала. И столько всего делала для него и для всех. Она
готовила еду, пекла и шила, она так нежно их любила и вела уроки в школе чуть
ли не до самого конца. Разве прислуга или гувернантка сможет заменить им такую
замечательную женщину? Сама идея казалась ему ужасной; но на следующий день он
позвонил в агентство и объяснил, что ему требуется.
— Вы в разводе? — звонким голоском спросила его
девушка. Семь комнат, домашних животных нет, двое детей, жены нет.
— Нет, не в разводе. Я — похититель, и мне нужно, чтобы
кто-то присматривал за двумя детьми. О, черт. У детей… — Он чуть было не сказал
«нет матери», но это было бы ужасно несправедливо по отношению к Лиз. —
Просто я живу один. У меня двое детей. Сыну год и четыре месяца, а дочке почти
девять. Можно считать, что девять. Она ходит в школу.
— Естественно. С ночевкой или без?
— Без ночевки. Она слишком мала, чтобы учиться в
интернате.
— Я не о девочке, а о прислуге.
— Ах так… Не знаю, я как-то об этом не подумал. А она
могла бы приходить к восьми утра, а вечером после обеда возвращаться на ночь
домой.
— У вас найдется, где ее поселить? — Берни
призадумался. Если она не будет возражать, можно поместить ее на ночь в комнате
Александра.
— Пожалуй, да.
— Постараемся кого-нибудь подобрать для вас. Но их
старания не принесли ничего хорошего. Агентство прислало ряд претендентов на
место, и, когда те показались в магазине «Вольф», Берни впал в тихое недоумение
по поводу выбора кандидатур. Почти никому из них раньше никогда не доводилось
ухаживать за детьми, зачастую выяснялось, что они нелегально проживают в стране
или что им глубоко плевать на все и вся. Выглядели они весьма неряшливо, а
некоторые даже не трудились проявить хотя бы любезность. В конце концов
пришлось нанять очень непривлекательную норвежку. Оказалось, что у этой девушки
шестеро братьев и сестер, она отличалась крепким сложением и сказала, что ей
хочется пожить здесь годик-другой, а также заверила Берни, что умеет готовить.
Он взял ее с собой в аэропорт, когда поехал встречать детей. Джейн отнеслась к
ней без восторга, зато Александр с любопытством посмотрел на девушку, а потом
заулыбался и захлопал в ладоши. Но пока Берни разыскивал их чемоданы и
складывал коляску для сына, она бросила мальчика без присмотра, и он чуть было
не ушел на улицу. Джейн вовремя хватилась и привела его обратно. Она сердито
посмотрела на норвежку, а Берни отрывисто бросил:
— Приглядывайте за ним, Анна, уж будьте так добры.
— Хорошо, — ответила она, приветливо улыбаясь
длинноволосому молодому блондину с рюкзаком за плечами, а Джейн шепотом
спросила Берни:
— И где ты такую выискал?
— Неважно. По крайней мере, она будет готовить
еду. — И тут он улыбнулся, глядя на дочку с высоты своего роста. По
приезде Джейн тут же кинулась к нему в объятия, и затесавшийся между ними Александр
завизжал от радости, а Берни по очереди подкинул их в воздух, сначала сына, а
потом дочку.
— Ребята, я отчаянно скучал по вас. — Руфь
предупредила его, что Джейн мучают кошмары. — Особенно по тебе, Джейн.
— Я тоже. — Она до сих пор ничуть не повеселела.
Да и сам он по-прежнему грустит. — Бабушка все время меня баловала.
— Она очень тебя любит.
Оба улыбнулись, и Берни пошел искать носильщика, а уже через
несколько минут все погрузились в машину и отправились в город. Джейн
устроилась на переднем сиденье рядом с ним, а норвежка с Александром
разместились на заднем. Ничто в ней не произвело на Джейн впечатления: ни
джинсы с фиолетовой рубашкой, ни светлые волосы, длинные и косматые, ни ее
участие в общем разговоре на пути из аэропорта. Она никак не попыталась
расположить к себе детей, а если к ней обращались, отвечала односложно или
просто хмыкала. Обед, приготовленный ею по возвращении домой, состоял из
хлопьев, предназначенных для завтрака, и недожаренных гренок. Берни пришел в
отчаяние и заказал по телефону пиццу, которую Анна принялась уписывать прежде,
чем кто-либо другой успел взяться за свою порцию. Внезапно Джейн бросила на
Анну возмущенный взгляд.
— Откуда у вас такая блузка? — Девочка смотрела на
норвежку так, будто перед ней возникло привидение.
— Какая? Эта? — Анна покраснела. Она сменила
фиолетовую блузку на зеленую, шелковую и очень изящную, а под мышками
проступили темные пятна пота, которых прежде там не было. — Я нашла ее
там, в шкафу. — Она махнула рукой в ту сторону, где находилась спальня
Берни, и у Берни, как и у Джейн, глаза полезли на лоб. Она надела блузку Лиз.
— Не смейте больше никогда этого делать, —
проговорил он, стиснув зубы. Девушка пожала плечами.
— А что от этого изменится? Все равно она больше не
вернется. — Джейн вскочила из-за стола. Берни отправился следом за ней и
попросил прощения.
— Мне очень жаль, солнышко. Когда я беседовал с ней
перед тем, как взять на работу, она показалась мне довольно симпатичной. Вроде
бы не грязнуля и молоденькая, и я решил, что вам будет с ней поинтересней, чем
с какой-нибудь старой бабкой.
Джейн грустно улыбнулась в ответ. В их жизни появилось
столько трудностей. А ведь это лишь первый вечер, проведенный дома. Впрочем,
интуиция подсказала девочке, что жизнь никогда больше не покажется ей легкой.
