— Чтобы навестить друзей.
— А-а. — Она удивилась тому, что он не выбрал для
этого какой-нибудь другой день, а потом подумала, что любой нормальный человек
на ее месте был бы только рад, ведь после этого ей будет о чем порассказать
вечером. Но на подходе к посту контроля он опять крепко стиснул ей руку, на
лице у него заиграли желваки, и он сквозь зубы велел ей пошевеливаться. И тут
Джейн осенило. Надо сказать ему, что ей хочется в туалет: вдруг там окажется
телефон и ей удастся позвонить Берни? Почему-то ей казалось важным сообщить ему
о том, что «другой папа» собирается полететь с ней в Сан-Диего. Заметив дверь
со знакомым ей значком, Джейн вырвалась у Скотта из рук, но он тут же догнал ее
и преградил путь.
— Ничего не выйдет, милашка.
— Но мне нужно в туалет. — В глазах у нее стояли
слезы. Он наверняка затеял что-то плохое, раз ни на секунду не отпускает ее от
себя, даже в туалет сходить не дает.
— Сходишь в самолете.
— Мне кажется, надо все-таки позвонить папе и сказать
ему, куда мы собрались.
Но в ответ на это он только рассмеялся.
— Не беспокойся. Я же сказал, что позвоню ему. Крепко
зажав ее руку в своей, Скотт стоял, поглядывая по сторонам, и тут к ним подошла
крашеная блондинка в темных очках, одетая в узкие джинсы, фиолетовую парку,
бейсбольную шапочку и ковбойские сапоги. От нее веяло какой-то холодной
жесткостью.
— Билеты купила? — без улыбки спросил ее Скотт, и
она кивнула. Не сказав ни слова, она отдала их Скотту, и они зашагали куда-то
нога в ногу, ведя за собой Джейн, которая никак не могла понять, что
происходит.
— Это она и есть? — через некоторое время спросила
женщина. Скотт молча кивнул в ответ, и Джейн похолодела от ужаса. Задержавшись
у фотоавтомата и бросив в щель доллар, они сделали четыре снимка. На глазах у
изумленной девочки Скотт вытащил из кармана паспорт и наклеил туда одну из
фотографий. Если внимательно посмотреть на документ, нетрудно догадаться, что
он фальшивый, но Скотт знал, что детские паспорта проверяют редко. У выхода на
летное поле Джейн заартачилась и попыталась вырваться, но Чендлер Скотт так
стиснул ей руку, что она чуть не закричала, и наконец объяснил ей, что к чему:
— Если ты еще хоть раз пикнешь или попытаешься сбежать
от нас, твой братец и человек, которого ты называешь папой, в тот же день не
позже пяти часов отправятся на тот свет. Тебе все ясно, золотко? — Он
говорил вкрадчивым тоном, ехидно улыбаясь. Женщина вынула из пачки сигарету и
огляделась по сторонам. Она явно сильно нервничала.
— Куда вы меня везете? — После такого заявления
Джейн уже не решалась протестовать. Теперь жизнь Александра и Верни у нее в
руках, и она ни за что на свете не допустит, чтобы с ними приключилась беда.
Джейн подумала: «А вдруг они меня убьют?» Но ей тут же пришла в голову слегка
утешительная мысль: тогда они с мамой снова встретятся. Она не испытывала на
этот счет ни тени сомнений, и поэтому собственная смерть показалась ей не такой
уж и страшной.
— Нас ждет небольшое путешествие.
— А когда мы сядем в самолет, вы разрешите мне сходить
в туалет?
— Может быть. — Он уклонился от ответа, и, глядя
на него, Джейн снова впала в недоумение: как только мама могла решить, что он
красив? На самом деле он какой-то непутевый, даже испорченный и ничего
привлекательного в нем нет.
— Но что бы ты ни делала, милашка, — пробурчал он
сквозь стиснутые зубы, — смотри, без нас никуда ни шагу. Потому что,
ненаглядная моя доченька, для нас ты не ребенок, а золотоносная жила.
Джейн так и не поняла, в чем дело, и не сомневалась, что они
хотят ее убить. А Скотт принялся описывать своей подружке большой золотой
«Ролекс», замеченный им на руке у Берни.
— Может быть, он подарит вам часы, если вы отвезете
меня домой, — с надеждой сказала Джейн, но они только засмеялись,
подталкивая ее ко входу в самолет. Стюардесса не заметила ничего
подозрительного, а Джейн не посмела позвать кого-нибудь на помощь, помня о том,
что грозит Александру и Берни. Ни Скотт, ни его подружка ничего не сказали ей в
ответ на ее предложение. Когда самолет взлетел, они заказали себе по бокалу
пива и попросили принести Джейн кока-колы, но девочка не притронулась к ней. Ей
не хотелось ни есть, ни пить. Она тихонько сидела на своем месте и все гадала,
зачем этот фальшивый паспорт, и куда ее везут, и доведется ли ей снова увидеть
Александра, Берни и миссис Пиппин. Ей показалось, что надежды на это совсем
мало.
Глава 29
Видя, что уже больше восьми часов вечера, Берни позвонил
Гроссману. Начиная с семи, он все твердил себе, что, наверное, их что-то
задержало. Может, на обратном пути у них села шина или с этим никудышным
автомобилем случилось что-нибудь еще… но как-никак до восьми они в любом случае
должны были хотя бы позвонить. Внезапно Берни понял, что произошло нечто
ужасное.
Оказалось, что Гроссман дома и обедает с гостями. Берни
извинился за то, что отрывает его.
— Ничего страшного. Как у вас дела? — Адвокат
надеялся, что встреча пройдет гладко. Всем будет только легче, если они найдут
в себе силы смириться с тем, чего никак не избежать. Исходя из опыта, он
полагал, что отделаться от Скотта будет трудно.
— Простите меня, Билл, но именно поэтому я и звоню. Они
должны были вернуться больше часа назад, но их до сих пор нет. Я начал
беспокоиться. Нет, я уже вне себя от беспокойства.
Гроссман подумал, что тревожиться рановато, да и Скотт не
такой уж злодей, как кажется Берни.
— Возможно, у них лопнула шина.
— Он мог бы предупредить меня по телефону. К тому же
скажите, когда вам в последний раз случилось проколоть шину?
— Когда мне было шестнадцать лет и я взял без спросу
отцовский «Мерседес».
— Вот именно. У вас нет других предположений? И что нам
теперь делать?
— Прежде всего успокойтесь. Не исключено, что он просто
решил завоевать ее сердце. Скорей всего они появятся часов в девять и сообщат,
что ходили в кино на два сеанса подряд, а также успели усидеть десять порций мороженого. —
Он ничуть в этом не сомневался и страхи Берни казались ему напрасными. —
Подождите немного и не волнуйтесь.
Берни взглянул на часы.
— Я дам ему еще час времени.
— А что потом? Отправитесь на поиски, прихватив обрез?
— В отличие от вас, Билл, я не нахожу эту ситуацию
забавной. Он исчез вместе с моей дочерью, а не с чьей-нибудь еще.
— Извините меня, я все понимаю. Но ведь она и его дочь
тоже. Надо быть полным психом, чтобы выкинуть какой-нибудь дикий номер,
особенно на первый же раз. Человек он, конечно, малоприятный, но в уме ему не
откажешь.
— Будем надеяться, что вы не ошиблись.
— Послушайте, давайте подождем до девяти, а там
позвоните мне, и мы попробуем что-нибудь придумать.
