— Я уже это сделал.
— Теперь они заговорят иначе.
Но увы, в полиции к этому сообщению отнеслись с таким же
безразличием, как и к предыдущему. Ему сказали, что это глубоко частное дело.
Полиция не намерена вмешиваться в склоку между двумя мужчинами, каждый из
которых убежден, что ребенок по праву принадлежит ему, и никому другому. Скорей
всего требование денег — просто шутка.
На протяжении всей ночи Мэри Пиппин ни на миг не оставляла
Берни одного, она поила его чаем, а потом налила ему бренди. Чуть-чуть, как
лекарство. Ведь лицо у него стало белым как полотно. А когда выдалась минутка
между телефонными звонками, она подошла к Берни и, глядя ему прямо в глаза,
сказала, словно пытаясь успокоить напуганного ребенка:
— Мы обязательно их найдем.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вы — умный человек и правда на вашей
стороне.
— Ах, няня, мне очень не хватает вашей уверенности. Миссис
Пиппин потрепала его по плечу, и он стал звонить в Нью-Йорк Полу Берману.
Разбуженный посреди ночи Берман сказал, что таких денег у него нет. Узнав о
случившемся, он пришел в ужас, но при этом объяснил, что не держит и никогда не
держал подобных сумм в виде наличности. У него есть акции, но он владеет ими
наряду с женой, и для того, чтобы их продать, потребуется ее согласие. К тому
же курс их недавно понизился, а значит, ему придется понести убыток. И даже
если ему удастся выручить необходимую сумму, это займет немалое время. Берни
понял, что это не выход.
— А ты звонил в полицию?
— Им глубоко плевать. У них это называется «кража
ребенка», что по нашим законам рассматривается как мелкое правонарушение. Он —
родной отец девочки и, значит, может творить с ней что угодно.
— Таких подонков нужно просто убивать.
— Так я и сделаю, если доберусь до него.
— Скажи, если понадобится моя помощь.
— Спасибо, Пол. — Берни повесил трубку и сразу же
набрал номер Гроссмана. — Мне не удалось найти денег. Что теперь?
— У меня есть идея. Я вспомнил про детектива, с которым
мне доводилось вместе работать.
— Можно позвонить ему прямо сейчас?
Билл Гроссман колебался лишь сотую долю секунды. Он оказался
достойным человеком, хоть и слишком доверчивым.
— Я так и сделаю.
Через пять минут он уже сообщил Берни, что в течение
получаса детектив подъедет к нему. И сам он тоже.
В три часа ночи гостиная в доме Берни заполнилась
посетителями. Приехали Билл Гроссман, детектив — ничем не приметный кряжистый
мужчина лет сорока — и сопровождавшая его женщина, чье появление озадачило
Берни. Миссис Пиппин, по-прежнему одетая в халат и тапочки, предложила всем чаю
или кофе, на выбор, и налила Берни еще немного бренди. Она сочла, что остальным
пить не стоит, ведь им предстоит отправиться на поиски Джейн и делать это надо
на трезвую голову.
Детектива звали Джек Винтере, а его спутницу, которая, как
выяснилось, была его женой, — Герти. Оба они в свое время занимались
сбором информации среди преступного мира, а проработав много лет на полицию
Сан-Франциско, решили открыть собственное дело. Билл Гроссман поручился, что
они не знают себе равных.
Берни поведал им все, что знал о прошлом Чендлера Скотта: о
его браке с Лиз, о том, что он не раз попадал под арест и отбывал срок в
тюрьме, и о его взаимоотношениях с Джейн, точнее говоря, о полном их
отсутствии. Под конец он сообщил им номер краденой машины и замолчал, продолжая
смотреть на них расширенными от ужаса глазами.
— Вы сможете ее найти?
— Пожалуй. — Самой выдающейся чертой в лице
детектива были обвислые усы, и ничто в нем не говорило о большой
сообразительности, но Берни отметил, что взгляд у него на редкость
проницательный. Столь редкое сочетание качеств явно было присуще и его жене,
незаметной, но очень неглупой женщине. — Полагаю, он отправился в Мексику
или в другое подобное место.
— Почему вы так думаете?
— Это только догадка. Дайте мне пару часов, и я изложу
вам наиболее вероятные варианты. У вас случайно не найдется фотографии этого
типа?
Берни покачал головой. Насколько он знал, у Лиз не было ни
одной, а если и были, он ни разу их не видел.
— Что мне сказать, когда он позвонит?
— Что вы заняты сбором необходимой суммы. Надо, чтобы
он не терял надежды… попросите его подождать… и постарайтесь, чтобы он не
догадался, как вы напуганы. Пусть он думает, что деньги у вас есть.
Берни озабоченно взглянул на детектива.
— К сожалению, я успел сказать, что у меня их нет.
— Ничего страшного. Он вряд ли вам поверил. Они
пообещали, что до конца дня свяжутся с ним, и попросили проявить выдержку и
терпение. Но он почувствовал, что непременно должен задать им один вопрос, пока
они еще не ушли, как бы ни было страшно даже заговаривать об этом.
— Как вы думаете… он не… девочке не грозит беда? —
Он не отважился произнести слово «смерть». Уже пять часов утра, и силы у него
на исходе. Ответ взяла на себя Герти. Говорила она спокойно и негромко, и Берни
вдруг заметил, какой у нее глубокий, умудренный взгляд. Несомненно, ей всякого
довелось навидаться на своем веку.
— Будем надеяться на лучшее. Мы приложим все силы к
тому, чтобы вовремя разыскать ее. Положитесь на нас.
Именно так он и поступил, и спустя двенадцать часов они
встретились снова. Ожидание показалось Берни бесконечным. Он бродил из угла в
угол, пил то чай, то кофе, то бренди, а в десять часов утра наконец свалился в
постель, чувствуя, что совсем обессилел и вот-вот впадет в истерику. Няня ни
разу даже не прилегла и весь день провела в заботах об Александре. Она как раз
принялась кормить Берни обедом, когда раздался звонок в дверь, и на пороге
показались детективы. Неведомым для Берни образом им удалось собрать огромное
количество информации, и вряд ли им удалось как следует выспаться.
Они сумели раздобыть все фотографии Скотта, хранившиеся в
полицейском архиве, и данные о его прошлых судимостях. Ему доводилось отбывать
срок в тюрьмах семи штатов, как правило, за воровство, кражу со взломом,
мошенничество и шулерство. Также он не раз попадал под арест за предъявление к
оплате фальшивых чеков, но при этом обвинение зачастую снималось: то ли потому,
что ему удавалось вовремя возместить ущерб, то ли по иной причине — это не
имело значения, и они не стали вдаваться в подробности.
— Вот что показалось нам интересным: чем бы ни
занимался этот человек, целью его устремлений всегда являются деньги. Не секс,
не наркотики… у него нет других страстей. Пожалуй, можно сказать, что деньги —
его хобби.
Берни бросил на них мрачный взгляд.
— Я бы не решился определить сумму в полмиллиона
долларов как предмет для хобби. Винтере кивнул:
