— По-моему, завтра вам лучше бы вылететь домой, —
сказал Винтере и призадумался. Они уже вернулись в гостиницу и сидели, попивая
пиво. — Пожалуй, вам стоит сказать, что вы раздобыли деньги. —
Винтере прищурился, тщательно обдумывая новый план, но Берни встревожился.
— Пятьсот тысяч долларов? А как мне быть, когда
наступит время вручить их ему? Объяснить, что я пошутил?
— Пусть он назначит место встречи. О дальнейшем мы
подумаем потом. Но если он захочет встретиться с вами где-нибудь неподалеку
отсюда, мы сможем сделать свои выводы. Скажите, что вам понадобится еще пара
дней, чтобы добраться до места, а к тому моменту мы, бог даст, найдем его.
Винтере тщательно взвесил все возможности. Но и Берни сделал
то же самое.
— А вдруг они уже вернулись в Штаты?
— Исключено, — с уверенностью заявил
Винтере. — Если у него все в порядке с мозгами, он должен как огня бояться
полиции. За то, что он сделал с девочкой, ему ничего не будет, а вот за угон
машины, учитывая прошлые судимости, он непременно получит новый срок, и к тому
же он нарушил условия досрочного освобождения.
— Поразительная ситуация. — Берни с горечью
посмотрел на Винтерса. — Он украл девочку, угрожал ей и, вероятно,
причинил ребенку тяжелейшую психологическую травму, следы которой сохранятся на
всю жизнь, а полицию волнует только кража старой машины. Что за чудесные у нас
законы?! Черт возьми, начинаешь понимать коммунистов. Я был бы рад, если бы его
вздернули за то, что он наделал.
— Это ему не грозит. — Винтере философски
относился к жизни. Ему довелось повидать немало ситуаций вроде этой или еще
страшней, в результате чего он решил никогда не заводить детей, и жена
согласилась с ним. Они перестали держать в доме даже собак после того, как
последнюю из них украл, отравил и подбросил к ним под дверь один из людей,
попавших их стараниями в тюрьму.
На следующий день они не смогли разузнать ничего нового, и в
субботу вечером Берни вылетел в Сан-Франциско. Самолет приземлился около девяти
часов, и он срочно отправился домой, внезапно ощутив неодолимое желание как
можно скорей увидеть сына. Ведь только он у него и остался. Лиз больше нет и Джейн
тоже, и он уже не знает наверняка, доведется ли ему когда-нибудь снова
услышать, как в стенах коридора отдается эхом ее звонкий голосок, и увидеть,
как она бежит ему навстречу с криком:
«Привет, папочка!» При мысли об этом он почувствовал, что у
него разрывается сердце, и, оставив сумки в няниной комнате, тихонько вышел в
гостиную, сел в кресло и заплакал, закрыв лицо руками. Потеря за потерей — это
невыносимо, и то, что случилось с Джейн, можно было предотвратить. Ему
казалось, что он подвел Лиз в том, что для нее было важней всего на свете.
— Мистер Фаин? — Заметив, какое у Берни выражение
лица, няня оставила спавшего Александра в кроватке и отправилась к его отцу.
Она тихонько вошла в темную гостиную… Как тяжело ему пришлось в последние
четырнадцать дней… они наверняка показались ему долгими, как четырнадцать
месяцев… Такой достойный человек и так страшно мучается. Лишь вера в Бога
поддерживала в ней надежду на то, что Джейн найдут и она вернется домой. Миссис
Пиппин как могла попыталась убедить в этом Берни, но прошло немало времени,
прежде чем он откликнулся на ее слова.
— Джейн непременно возвратится домой. Господь научит
нас, как ее найти.
Но ему вдруг вспомнилась история похищения ребенка
Линдбергов и трагедия, которая постигла его родителей.
— А если мы так их никогда и не отыщем? —
по-детски жалобно спросил он, полагая, что все уже потеряно. Но миссис Пиппин
не хотела верить в худшее. Она стояла в дверях в лучах падавшего на нее из
коридора света, и Берни поднял голову и посмотрел на нее.
— Няня, я этого не переживу.
— Господь милостив, и беда минует вас. — Подойдя
поближе к Берни, она ласково потрепала его по плечу и зажгла свет. А несколько
минут спустя принесла ему сандвич и чашку горячего чая. — Ложитесь-ка
сегодня пораньше спать. Завтра вам понадобится ясная голова, мистер
Фаин. — Но к чему ему ясная голова? Чтобы притвориться, будто он раздобыл
полмиллиона долларов, которых у него на самом деле нет? Страх не давал ему
покоя, и в ту ночь он почти не спал, а все ворочался с боку на бок, терзаясь в
мучительном раздумье.
Наутро к нему приехал Билл Гроссман. Берни долго рассказывал
ему о местах, в которых они побывали, о сведениях, которые удалось добыть, и о
том, как Гуадалахара оказалась мертвой точкой на их пути. Утром позвонил
Винтере, но он не сообщил ничего нового. Вот только Герти пришла в голову одна
идея.
— Она считает, что нужно поискать в
Пуэрто-Вальярта. — Они и раньше обсуждали этот вариант, но сочли, что
Скотт побоится, как бы его там не заметили, и скорей отправится в глубь
страны. — Возможно, она права. Вдруг у него хватило наглости показаться
там. Ведь ему нравится шикарная жизнь. Не исключено, что он присматривает себе
яхту.
Хотя Берни и сомневался в этом, он согласился с Винтерсом,
что попробовать стоит. Он весь день не выходил из дому на случай, если Скотт
позвонит раньше срока.
Берни боялся пропустить его звонок. Гроссман просидел вместе
с ним до вечера. Он уже рассказал о том, что работники суда выразили «крайнее
огорчение» в связи с «неразумным поступком» мистера Скотта.
— Огорчение? — закричал в ответ Берни. —
Огорчение? Да в своем ли они уме? Из-за их глупости моя дочка пропала бог знает
куда, а они говорят об огорчении? Как трогательно с их стороны.
Гроссман понимал, что Берни вне себя от тревоги, и находил
ее обоснованной. Он умолчал о заявлении сотрудницы социальной службы, которая
предположила, что мистеру Скотту, видимо, не терпится наверстать упущенное
время и он просто хочет поближе узнать свою дочку. Гроссман побоялся, что,
узнав о ее словах, Берни разыщет ее в мэрии и придушит. Не то чтобы он всерьез
считал это возможным, но мало ли что бывает. Берни находился на грани срыва. В
пять часов зазвонил телефон, и Берни кинулся к нему, нимало не сомневаясь, что
это Скотт. Он сделал глубокий вдох прежде, чем снять трубку.
— Да?
Но в трубке раздался голос Винтерса, а вовсе не Скотта.
— У нас есть для вас новости. Он еще не звонил? —
Все это походило на игру «полицейские и воры», только у Берни украли смысл его
жизни… любимую дочку…
— Нет. Я все еще сижу и жду. А что у вас?
— Я не совсем уверен… но, похоже, мы его нашли. Герти
оказалась права. Он оставил след чуть ли не на каждом углу в Пуэрто-Вальярта.
— А Джейн при нем? — «Господи… прошу тебя… только
бы они ее не убили». Ему вспомнилось множество историй с похищением, в
результате которого родители навсегда потеряли своего ребенка. Ежегодно
происходит не одна тысяча таких происшествий… чудовищная статистика, чуть ли не
целых сто тысяч…
— Точно не знаю. Он часто появлялся в заведении под
названием «У Карлоса О'Брайана», как и все, кому случается оказаться в
Вальярте. Это самый популярный бар в городе, и Скотт допустил ошибку, зачастив
туда. Но никто не видел там ни женщины, ни ребенка. Наверное, они сидят в
гостинице. Когда он позвонит, попробуйте разговорить его и выудить какие-нибудь
сведения… не проявляйте враждебности.
