Чарли распахнул дверь и на цыпочках вошел в детскую. Он замер, пораженный не только видом спящего сынишки, но и его колыбелькой. Он осторожно прикоснулся к резному дереву.
– Где ты ее раздобыла? – прошептал он.
– Долгая история.
– Расскажи.
Дебора увидела эту кроватку, вырезанную из старого потемневшего дерева, когда ездила в Нью-Йорк за покупками, и сразу же заказала такую же. Она заметила ее в витрине маленькой мебельной лавки, на одной из улочек Гринвич-Виллидж. Магазинчик был так хитро расположен, что, когда она приехала забирать заказ, едва сумела его отыскать. Ни с того ни с сего, забирая колыбельку, она сообщила мастеру, что отец ребенка бросил ее.
На колыбельке были вырезаны фигурки сказочных персонажей. Она выглядела старомодно, но Деборе понравилась с первого взгляда. Эту колыбельку делали по старинному образцу, привезенному первыми переселенцами из Европы. Мастер был очень рад заказу и к Новому году прислал заказчице поздравление. Он написал, что его колыбелька вернет малышу отца, а ей – любовь. Дебби не придала значения этому пророчеству, выбросила открытку и позабыла о нем.
Вместе с тем именно вид колыбельки, такой прочной и удобной, заронил в ее душу мысль скрыть рождение сына от Чарлза. Ей казалось, что это не только не повредит малышу, но и обеспечит ей самой душевный покой и жизненную стабильность.
Чарли внимательно выслушал историю, затем принялся разглядывать сынишку.
Ребенок мирно спал, одетый в голубую пижамку с персонажами диснеевских мультфильмов. Его светлые волосы растрепались, одеяльце сбилось.
Дебби подошла к колыбельке и заново укрыла сына. Она автоматически качнула колыбельку, наклонилась и поцеловала Пита. Он не проснулся, лишь слегка пошевелил ножками и принялся сосать большой палец. Дебби взглянула на Чарли и замерла, пораженная выражением его лица. Когда живешь с кем-либо длительное время, привыкаешь к его мимике. Тебе кажется, что ты понимаешь его переживания. Сейчас Чарли казался совершенно незнакомым человеком.
– Чарли? – настороженно прошептала она. – Что с тобой?
– О, дорогая, – вздохнул он, – и как же мы могли позволить, чтобы началась вся эта неразбериха?
Она покачала головой, не в силах говорить и боясь расплакаться. Сделав Чарли знак молчать, Дебби на цыпочках вышла из детской. Он последовал за ней.
В коридоре она помедлила.
– Ну что ж, спокойной ночи!
Чарли покачал головой и притянул Дебби к себе. Она позволила ему обнять себя. Он целовал ее медленно и страстно. От этого поцелуя ее сердце бешено забилось. Уже ни о чем не думая, она обвила руки вокруг его шеи и ответила на поцелуй.
Казалось, они могут целоваться вечность. Дебби охватило ощущение чуда, как будто все это было в первый раз. Она почувствовала напряжение его тела и, борясь с собственным разгорающимся желанием, попробовала остановиться. Ибо ради них самих, и в первую очередь ради Питера, она не должна была давать волю своим чувствам.
Сделав над собой усилие, Дебби отпрянула назад и покачала головой.
– Нет? – спросил Чарли.
– Нет, – выдохнула она.
– Сегодня утром ты не отказывалась.
– Утром все было по-другому. – Тогда ее сжигал голод, она была не в силах остановиться. – Я ведь еще не рассказала о Питере.
– Не рассказала. – Чарли сжал губы. – Боже, что ты делаешь со мной, дорогая? Когда ты все-таки рассказала мне о Пите, о том, что скрыла от меня факт его существования, я поклялся, что впредь не прикоснусь к тебе, – и не имеет значения, как сильно мне этого хочется.
– Знаю, – спокойно заметила она.
– Откуда?
Дебби пожала плечами.
– Я знала, что ты придешь в ярость.
Чарли мрачно усмехнулся.
– Теоретически так и должно было произойти. Но я ошибался. Вся моя принципиальность испарилась, едва я обнял тебя. Я готов пойти дальше и предлагаю тебе выйти за меня замуж!
Дебби вздрогнула. Чарли ясно изложил, что чувствует. Как она может выйти за него замуж после того, как услышала подобное признание? Выглядело так, будто он совершенно не уважает ее как личность. Его влечет к ней вопреки его воле, а это означает, что он никогда не будет любить ее так, как она любит его.
Дебби решила: если она сумеет обуздать свои чувства и свыкнуться с мыслью о необходимости брака по расчету, то примет предложение. Тем более, что в ином случае их совместное проживание превратится в бесконечную нервотрепку. Сейчас же лучше всего отправиться спать, а утром все хорошенько обдумать. Ни в коем случае нельзя позволить, чтобы еще одна ночь, проведенная с ним в постели, повлияла бы на решение, от которого зависит судьба ее и малыша.
– Думаю, мы оба устали, – сказала Дебби. – Во всяком случае, я просто с ног валюсь. Нам обоим нужно выспаться и все обдумать. Спокойной ночи, дорогой, увидимся утром.
Почти инстинктивно она поцеловала его в щеку, отчего оба смутились.
Именно такие мелочи, думала Дебби, ложась спать, как поцелуи, рукопожатия, болезненно напоминают о том, как близки они были раньше. Именно эти воспоминания разбивают ей сердце. Их сексуальные отношения всегда были просто идеальны. Словно их тела запрограммировали реагировать друг на друга. Но это уникальное соответствие не имеет ничего общего с фундаментом, на котором обычно люди строят отношения, – с любовью и взаимным уважением.
К своему удивлению, Дебби спала как убитая. Когда на следующее утро проснулся Пит, она решила поступиться собственными амбициями и сделать так, чтобы малыш не пострадал.
Занимаясь обычными хозяйственными делами, Дебби постаралась забыть о неприятностях. Она переодела Питера, затем начала кормить грудью. Малыш мирно причмокивал, мать прислушивалась к щебету птиц за окном и любовалась лучами утреннего солнца, падавшими сквозь штору. Вдруг какое-то движение заставило ее обернуться. На пороге детской стоял Чарли и наблюдал за ними.
Он был одет в легкий тренировочный костюм, почти не скрывавший мужских прелестей.
Однако сегодня Дебби удалось остаться практически равнодушной. С физической точки зрения Чарли был само совершенство. Широкие плечи, мускулистый торс, узкие бедра и стройные ноги. Подбородок чисто выбрит – едва встав, он хватался за бритву. Все это придавало ему необычайно сексуальный вид. Глаза его были сужены, а на лице застыло такое изумление, что Дебби не решилась выгнать его из детской. Она ведь и так долго лишала его радостей отцовства…
– Заходи, – тихо сказала она, с удовольствием наблюдая за изменением выражения его лица. Обычно глаза Чарли мгновенно загорались голодным огнем при виде ее обнаженных грудей. Сейчас же в его взгляде читалось только восхищение, хотя Дебби была совершенно уверена, что, опусти она Пита в колыбель, выражение глаз его отца тут же сменилось бы на то, давно знакомое ей, отнюдь не платоническое.
