— Что тебе нужно? — спросила она чуть резче, чем собиралась, и подняла взгляд… да так и не смогла его отвести.
Кажется, она когда-то объявила боссу, что не находит его привлекательным. Значит, она солгала или обманывала сама себя. Потому что сейчас ей вдруг показалось, что мужчины роскошнее Бетани отродясь не встречала. Волосы его загадочно поблескивали в свете свечей, каждое движение мускулистого стройного тела дышало сдержанной силой, а прищуренные глаза смотрели на нее с явным интересом.
Губы молодой женщины приоткрылись, и все, что Герберт собирался сказать, вмиг вылетело у него из головы. Долю секунды они недоверчиво глядели друг на друга. Так, словно… Герберт сурово нахмурился.
— Что-то не так? — спросила Бетани.
Он покачал головой.
— Я собирался спросить о том же. Ты вся как на иголках.
— Неудивительно, — тихо ответила она. — У меня такое чувство, словно…
— Герберт!
Даньелл настойчиво дергала его за рукав, словно ребенок, требующий мороженого. Герберт с трудом сдержал вздох досады.
— Да, Даньелл…
Со дня их последней встречи прошло около года, и за это время крестница миссис Хендерсон несказанно похорошела. Это уже не девочка-подросток, впервые осознал Герберт. Это юная женщина, одержимая желаниями и страстями, которые не стесняется выказывать.
Что ж, тем насущнее необходимость в дурацком спектакле, что задумали разыграть они с Бетани. Потому что, если Даньелл не справится со своей навязчивой идеей, она окажется в крайне нелепом положении.
Ведь девушки ее возраста легко уязвимы. Будь Даньелл лет на десять постарше, она бы легко смирилась с отказом, сказав себе: с глаз долой — из сердца вон. Но в семнадцать лет любовное разочарование кажется трагедией…
— Можно, я угощусь у тебя шоколадным муссом? — вкрадчиво спросила Даньелл.
Герберт перевел взгляд с вазочки на влажные девичьи губы… Нет уж, в эти игры он не играет.
— Угощайся, — мило улыбнулся он, пододвигая к ней десерт.
— А ты не покормишь меня с ложечки? — кокетливо улыбнулась Даньелл.
— Такая большая девочка наверняка умеет кушать сама, — отшутился Герберт.
Бетани зорко наблюдала за разыгравшейся сценой, при этом краем уха прислушиваясь к долгому и нудному рассказу Брюса о том, как познакомились и поженились его родители. О нет, Даньелл вовсе не так беззащитна, как я воображала, думала Бетани. И влечение ее вовсе не поверхностное.
Герберт прав: этот случай куда серьезнее затянувшегося девичьего каприза. За внешней трогательной беспомощностью таилась отчаянная решимость. Интересно, как далеко готова зайти Даньелл ради того, чтобы получить желаемое?
— У тебя усталый вид, — раздался негромкий голос совсем рядом с Бетани.
— Я и впрямь еле сижу.
— Тогда пойдем в постель?
Вопрос прозвучал с такой интимной теплотой, что Бетани смущенно захлопала ресницами, придумывая ответ. Ей не составило труда понять чувства Даньелл, когда та услышала предложение Герберта.
Джордж Уильямс, судя по всему, тоже расслышал последнюю фразу Герберта. И от души расхохотался.
— Подождал бы уж до портвейна!
Но Герберт поднялся из-за стола, обнял Бетани за плечи, ощутив, как она напряглась.
— Обойдусь без портвейна. Мы с Бетани с самого утра работали не покладая рук…
— Да уж, не сомневаюсь! — не без зависти хихикнул генерал и тут же удостоился от жены тычка под ребра.
У Даньелл же вид был такой, словно ее ранили в самое сердце. Однако Герберт проигнорировал страдальческий, молящий взгляд карих глаз.
— Мы с Бетани очень устали. Увидимся утром.
Услышав собственническое «мы с Бетани», Даньелл вздрогнула, словно от удара. И Герберт испытал мгновенный укол совести: стоит ли причинять девушке такую боль? Но есть ли у него выбор?
— Пойдем, дорогая, — шепнул он своей спутнице.
Бетани послушно поднялась и пожелала гостям доброй ночи. В наступившей тишине Герберт снова по-хозяйски обнял ее за плечи, точно законный муж, и пара с достоинством удалилась.
5
Бетани молча шла рядом с Гербертом по увешанному портретами коридору. Ей отчаянно хотелось высказать боссу все, что она о нем думает, но следовало выждать, пока оба не окажутся подальше от чужих ушей.
— Где мои вещи? — спросила Бетани.
— Наверху. — Герберт удивленно изогнул бровь. — В твоей комнате.
— В моей или в нашей? Мне казалось, совместное проживание в договоренность не входило!
— Да ладно тебе, Бетани, — нахмурился Герберт. — Пойдем наверх!
— Я и шагу отсюда не сделаю, — уперлась молодая женщина, — пока вопрос о спальнях не будет решен ко взаимному удовлетворению.
Тем временем в столовой разговор возобновился. Даже сюда долетали обрывки фраз, смех, перезвон бокалов.
— Я отлично понимаю твою озабоченность, — проворчал Герберт.
— Какой ты чуткий!
— Но мне бы не хотелось продолжать наш разговор в пределах слышимости весьма и весьма любопытной аудитории.
— Да уж! — сверкнула глазами Бетани.
Герберт вдохнул поглубже, напоминая себе: спокойно!
— Бетани, — тихо проговорил он, — если ты приехала сюда ради того, чтобы изобразить пылкую ко мне любовь…
— Так и есть, — подтвердила молодая женщина, гадая, с какой стати вообще ввязалась в эту безумную авантюру.
— А теперь из-за ерунды собираешься поставить под удар весь наш план. И вообще, пошли скорее. Прежде чем Даньелл заинтересуется, почему тебя так ужасает мысль провести со мной ночь.
Найдя доводы Герберта небезосновательными, Бетани покорно поплелась вслед за ним по роскошной мраморной лестнице. По этим ступеням поднимались знатные дамы в элегантных шелковых платьях, из-под которых кокетливо выглядывали кружева нижних юбок. И как это ее угораздило затесаться в столь аристократическое общество — в этих вульгарных желтых штанах!
Верхнюю площадку украшал мраморный бюст мальчика-подростка. В любом другом интерьере он показался бы неуместным, а сюда вписывался вполне гармонично.
Бетани на мгновение задержалась перед ним. И кого же этот юноша ей напоминает? В прямом носе и упрямом подбородке ощущается нечто знакомое. И взгляд…
— Кто это?
— Я, — неохотно признался Герберт.
— Так я и подумала. — Бетани улыбнулась, представив, какими правдами и неправдами мальчишку заставляли позировать скульптору. В этом возрасте дети и минуты не усидят на месте. — До чего ты был хорошенький!
Так его вот уже много лет никто не поддразнивал. По крайней мере, с таким невинным добродушием. Герберт привык к тому, что подначки и шуточки служат прелюдией к любовной игре. А поведение Бетани свидетельствовало о том, что о сексе она думает в последнюю очередь. Молодая женщина провела пальцем по мраморному носу, словно проверила, нет ли пыли.
