Ей понадобилось несколько минут, чтобы перестать дрожать и
прийти в себя. Убедившись, что ее ноги в состоянии двигаться, Сара медленно
пересекла площадь. Навстречу ей попался какой-то солдат, и она, не сдержавшись,
спросила у него, из какого племени были эти индейцы.
— Это ирокезы, — равнодушно пояснил солдат.
Ирокезов он видел часто, чего нельзя было сказать о Саре.
Появление этой группы было к тому же весьма живописным, и Сара подумала, что не
забудет этой картины до конца своих дней.
— Собственно говоря, это не совсем ирокезы, это
сенеки, — продолжал солдат, радуясь возможности блеснуть своими познаниями
перед незнакомой молодой леди. — Сенеки входят в Лигу ирокезов. А один из
них — кайюга. Онондага, кайюга, сенека, онейда и могауки — все эти племена
составляют конфедерацию ирокезских племен. Последними — лет семьдесят назад — к
ним присоединились еще и тускароры, которые пришли в наши края из Северной
Каролины. Но в этой компании только сенеки. Только один, вот тот, что помельче,
из племени кайюга.
— Их вождь производит впечатление, — медленно
сказала Сара. — Я даже испугалась…
На самом деле она испугалась довольно сильно. В этом суровом
и свирепом лице воплотились для нее все ужасы и опасности Нового Света, и хотя
сейчас она уже справилась со своим страхом, несколько минут назад она была
почти в панике.
Помогало Саре и сознание того, что здесь, в гарнизоне, ей
ничто не грозит; кроме того, несмотря на свой устрашающий вид, индеец не
произвел никакого впечатления ни на кого, кроме нее.
— Это какой же из них? — спросил солдат. —
Как его зовут?
Но Сара могла только описать так испугавшего ее воина.
— Я его, похоже, не знаю, — покачал головой
солдат. — Может быть, это сын одного из ирокезских вождей. А может, я
ошибся, и с ними приехал кто-то из могауков — они действительно выглядят более
устрашающе. Особенно в боевой раскраске, — добавил он, ухмыляясь, но Сара
была уверена, что на лице воина не было ни краски, ни татуировки. И это,
пожалуй, было к лучшему, потому что при виде раскрашенного по всем правилам
воина она, наверное, могла бы лишиться чувств.
Поблагодарив солдата за те сведения, которые он ей сообщил,
Сара отправилась разыскивать полковника, успевшего к этому времени вернуться из
своей утренней поездки.
Судя по выражению лица полковника Стокбриджа, он был весьма
доволен результатами рекогносцировки. Все было в порядке, никаких
подозрительных следов они не обнаружили, к тому же отряду удалось добыть пару
оленей, а значит, гарнизон был на несколько дней обеспечен свежим мясом. Увидев
Сару, входившую к нему в кабинет, полковник с трогательной поспешностью
поднялся ей навстречу. Полковнику казалось, что с тех пор, как они виделись в
Бостоне, прошло как минимум несколько месяцев. Он был рад, что путешествие
прошло нормально и что с Сарой ничего не случилось, да и просто смотреть на ее
прекрасное, одухотворенное лицо и горящие внутренним огнем глаза Стокбриджу
было приятно. Сара выглядела очень привлекательно даже в простом коричневом
шерстяном платье, легкой меховой накидке и маленькой шляпке. Кожа ее словно
светилась, как снег на заре, а губы, казалось, умоляли о поцелуе, и, будь
полковник помоложе, ему было бы очень нелегко совладать с собой.
Вместе с тем держалась Сара со скромным достоинством, а ее
румянец и блеск глаз свидетельствовали, несомненно, только о той радости,
которую она испытывала от пребывания в этом удивительном месте. Если и было в
Саре что-то чувственное, то оно было столь неуловимо, столь глубоко запрятано,
что его легко можно было принять просто за отзывчивость, дружелюбие или
природную доброту.
С самого порога Сара принялась благодарить полковника за то,
что он позволил ей приехать, и Стокбридж смущенно фыркнул.
— Амелия всегда считала поездки сюда чем-то вроде
испытания огнем, — произнес он. — Она не так уж часто навещала меня в
гарнизоне, но каждый раз — начиная с того момента, как она появлялась здесь, и
вплоть до ее отъезда — мне постоянно хотелось перед ней извиняться — такое у
нее было лицо.
Говоря это, полковник подумал, что за последние пять лет его
жена побывала в Дирфилде всего один или два раза, Амелии было уже сорок девять,
и она считала себя уже слишком старой для путешествий. Как бы там ни было, полковнику
было гораздо проще навещать жену в Бостоне, чем настаивать на ее приездах в
гарнизон.
Сара была совсем другой. Отчего-то Стокбриджу казалось, что
эта страна и она удивительно подходят друг другу. Будучи уверен, что Сара не
поймет его превратно, он даже позволил себе шутливо заметить, что его гостья —
прирожденный поселенец, и Сара улыбнулась в ответ. Его комплимент она поняла и
приняла. Во всяком случае, из кабинета полковника она вышла еще более
воодушевленной.
В тот же день ближе к вечеру состоялся небольшой прием в ее
честь, на который были приглашены офицеры гарнизона с женами. Сначала Сара
боялась, что окажется в центре всеобщего внимания, однако на деле все оказалось
не так страшно.
Единственным неприятным для нее моментом было присутствие лейтенанта
Паркера, который не отходил от Сары ни на шаг и был все так же несносен. Все ее
усилия избавиться от назойливого кавалера ни к чему не привели, хотя она и
разговаривала с ним довольно строго. Лейтенант никак не реагировал на ее
недвусмысленные намеки, и Сара уже начинала побаиваться, как бы в своей
самонадеянности лейтенант не принял ее резкость за проявление интереса к своей
персоне. Не исключала Сара и того, что его поведение, возможно, убедило
некоторых гостей в том, что она приехала в Дирфилд только ради лейтенанта
Паркера.
— Ничего подобного, — отрезала Сара, когда одна из
дам, жена майора-артиллериста, спросила ее об этом. — Во-первых, я недавно
овдовела и знаю, что прилично вдове, а что — нет. Кроме того, мистер Паркер не
в моем вкусе, хотя он, возможно, весьма достойный джентльмен и отважный воин.
При этом она состроила самую постную мину, хотя на самом
деле ей хотелось смеяться. К сожалению, Саре вряд ли удалось убедить майоршу.
— Но ведь вы не собираетесь оставаться в одиночестве до
конца жизни, дорогая миссис Фергюссон! — сказала дама, одобрительно
поглядывая на представительного лейтенанта.
— Именно это я и собираюсь сделать, — заявила Сара
чуть резче, чем следовало, и подошедший к ним полковник Стокбридж поспешил
сгладить неловкость ситуации шуткой.
Начиная с этого момента он потихоньку наблюдал за гостьей и,
заметив, что Сара собирается уходить, приблизился к ней.
— Позвольте предложить вам мое покровительство? —
вполголоса спросил полковник, незаметно кивая в сторону лейтенанта Паркера,
который уже занял пост у входной двери, надеясь проводить Сару хотя бы до дома
Ребекки.
Сара с благодарностью улыбнулась в ответ. Полковник
прекрасно разобрался в ситуации и предлагал ей, пожалуй, наилучший выход из
неловкого положения. В конце концов, Сара была его гостьей, и не ее вина, что
пылкие чувства лейтенанта Паркера не нашли в ее душе никакого отклика.
