— Что случилось? — спросил упавшим голосом Уилл, в
котором страх неизвестности победил все остальные чувства.
— Кому принадлежит эта земля? — неожиданно
спросила Сара, и солдат слегка растерялся.
— Правительству, я думаю, — ответил он
неуверенно. — Но вам лучше спросить у полковника.
В довершение всех неприятностей Уилл начинал замерзать, а
казарма была еще так далеко!
Но Сара почти не слышала его. Она нашла то, что искала.
Именно такую поляну она тысячи раз видела во сне, именно к ней она
бессознательно стремилась всю свою жизнь, именно сюда она спешила через ветры и
штормы Атлантики. Поляна предстала перед ней как наваждение, как мираж, но
вместе с тем каждой клеточкой своего тела Сара чувствовала, что она существует
где-то на земле, и наконец она нашла ее.
Когда-то, подумала Сара, эта поляна, несомненно,
принадлежала индейцам, но ее отняли у них.
Это было магическое место, куда собирались для бесед духи
леса, воздуха и земли, но сейчас оно было пустым и безмолвным. И Сара
представила себе дом… свой дом на этой поляне, и у нее захватило дух. Место
было волшебным. Где-то под снегом — она слышала это отчетливо — журчал
невидимый ручей, да и водопад, который так восхитил ее, был совсем рядом, так
что — если прислушаться — можно различить шум низвергающейся со скалы воды. Или
это от волнения кровь шумит у нее в ушах?..
Сара тряхнула головой и вдруг увидела нескольких оленей,
пересекавших поляну с севера на северо-восток. — Это было как добрый знак,
как послание от владыки Вселенной Кихтана, о котором рассказывал ей Поющий
Ветер. Кихтан приветствовал ее в своих владениях, и Саре вдруг стало совершенно
ясно, что она принадлежит этой земле — совсем как трава, которая летом росла на
этой поляне, как эти деревья, как снег, который по весне растает и уйдет в
душистую мягкую почву, чтобы потом встать над водопадом семицветной радугой.
Между тем снеговые облака все плотнее затягивали небо, да и
день неумолимо и стремительно клонился к вечеру. В лесу стало заметно темнее, и
солдат рядом с ней занервничал пуще прежнего.
— Нам пора ехать, миссис Фергюссон, — несмело
сказал он. — Уже поздно…
Он не хотел, чтобы она знала, как он боится, но голос
выдавал его страх. В конце концов, ему было только семнадцать лет, и его еще многое
пугало… в том числе и эта странная женщина.
— Нам нужно только спуститься вниз по этому склону и,
как только мы окажемся в долине, двигаться на юго-восток, — спокойно
ответила Сара. — Так мы сократим путь миль на пять.
У нее было неплохо развито чувство направления, но Уилл
этого не знал. Он сделал еще одно нетерпеливое движение, и, как ни хотелось
Саре задержаться подольше на приглянувшейся поляне, она поняла, что им
действительно пора возвращаться. Она не сомневалась, что сумеет без труда
отыскать это место снова; даже если будут какие-то трудности, достаточно будет
только попросить, чтобы кто-то проводил ее к водопаду, а уж оттуда она дойдет
до своей поляны хоть с завязанными глазами.
Коротко вздохнув, Сара тронула поводья. Мальчик был прав — в
лесу сделалось темно и неуютно, а в верхушках деревьев завыл поднимающийся
ветер. Правда, в отличие от Уилла Сара почти не испытывала страха, но теперь и
она была не прочь оказаться возле пылающего очага с чашкой горячего кофе в
руках.
Следующие два часа они ехали молча. Дорога, хоть и шла под
уклон, была трудной, но это не мешало Саре по-прежнему наслаждаться
путешествием. Ее лошадь как будто плыла по снежному морю, уверенно рассекая
грудью морозный воздух, и горячее дыхание животного отлетало паром. Вскоре уклон
кончился, лес поредел, и путники оказались в долине, на берегах замерзшей реки.
Перейдя ее по льду, они пересекли долину и, когда в воздухе закружились первые
снежинки, снова углубились в лес. Здесь они сразу отыскали подходящую тропу,
которая вела в ту сторону, куда им было нужно, и двинулись по ней.
Лошади по-прежнему не выказывали никакой усталости, тропа
была достаточно широкой, а снег — не слишком глубоким. Только раз или два,
когда тропа разветвлялась, они останавливались, не зная, куда свернуть, но в
конце концов Сара, положившись на свою интуицию, направляла лошадь в ту или
другую сторону. Она была уверена, что до Дирфилда уже совсем недалеко, однако,
когда они во второй раз выехали на небольшую прогалину, которую пересекли всего
минут двадцать тому назад, Сара поняла, что она ошиблась. Должно быть, в
сгустившихся сумерках она не туда свернула или пропустила нужный поворот, но
где его теперь искать, она не представляла.
Остановив лошадь, Сара попыталась спокойно сориентироваться,
но она явно не знала, куда им следовать дальше. И все же с самым решительным
видом она пустила лошадь рысью, направив ее между деревьями… и через полчаса
увидела перед собой все ту же прогалину.
— По-моему, мы уже совсем рядом с Дирфилдом, —
проговорила она, останавливая лошадь под густой елью и поправляя на руке
перчатку. Одновременно она лихорадочно шарила глазами вокруг, ища среди темных
деревьев и кустарников заломленные веточки — особенные знаки, которыми она
обозначала их путь. Этой хитрости научил ее отец, когда показывал маленькой
Саре, как ориентироваться в лесу. До сегодняшнего дня эта простая, но
действенная система еще никогда ее не подводила.
— Мы… потерялись? — со страхом спросил Уилл,
который уже все понял и был близок к панике.
— Нет, не думаю, — как можно спокойнее сказала
Сара, до рези в глазах всматриваясь в полутьму. — Мы обязательно найдем
дорогу. Нужно только немного подумать и сосредоточиться…
Но мертвенно поблескивающий снег и изменившиеся условия
освещения сбивали ее с толку.
Похоже, они были недалеко от долины, в которую они
спустились, чтобы срезать путь, вот только с какой стороны? Местность, в
которой они очутились, была ей совершенно незнакома. По пути к водопадам Сара
запомнила несколько ориентиров, приметных деревьев, но сейчас ни одного из них
не было видно. Или же она не узнавала их.
Кроме того, Сару постоянно отвлекали незнакомые звуки,
раздававшиеся, казалось, со всех сторон. Возможно, это шевелились в ветвях
устраивающиеся на ночлег птицы, или же пласт снега соскальзывал с ветвей на
землю под собственной тяжестью, но Саре, как и Уиллу, уже представлялось, что
это крадутся к ним индейцы в зловещей боевой раскраске. Правда, за три месяца,
что Уилл провел в Дирфилде, военные отряды здесь не появлялись, но он «утешал»
себя тем, что все когда-нибудь бывает в первый раз.
— Я уверена, что скоро мы выйдем на нужную
тропу, — проговорила Сара, давая Уиллу отхлебнуть остывшего чаю из своей
фляги. Солдат был так бледен, что Сара без труда разглядела это даже в темноте.
Ей и самой не нравилось положение, в котором они оказались, однако Саре пока
удавалось держать себя в руках. Правда, она была старше Уилла, да и жизнь
закалила ее характер и приучила терпеть страх и боль.
Решив, что лучше двигаться, чем стоять на месте, Сара
выбрала наугад еще одну тропу, уводившую их от прогалины, но очень скоро они
снова оказались на ней, правда — на другом конце.
