Приглядываясь постепенно к Франческе, Чарли понял, что еще
никогда не видел женщины, которая так явно страдала бы от каких-то глубоких
душевных ран, и не представлял себе, как же мог так ее сломить бывший муж. Дело
было даже не в ее страданиях; Франческа напоминала ему втоптанный в грязь
цветок, который у же никогда не расцветет.
И еще одно обстоятельство огорчало его. Дело было вовсе не в
том, насколько ужасно обошелся с Франческой ее олимпийский чемпион. Главным
была убежденность молодой женщины в том, что с ней поступили подло, что ее
предали, и теперь, потеряв надежду, разуверившись во всех и вся, она пряталась
в свою раковину каждый раз, когда к ней кто-то приближался. Вместе с тем Чарли
было совершенно ясно, что, несмотря ни на что, Франческа оставалась мягким,
чувствительным, добрым человекам.
Вернувшись после праздников в Шелбурн-Фоллс, Чарли не мог
выкинуть из головы Франческу Виронэ и ее очаровательную дочь. Женщина
заинтриговала его. Своей настороженностью и неприятием мужчин она оказалась для
него настоящим вызовом, и Чарли почувствовал огромное желание приручить ее. В
то же время он представлял себе, какие неимоверные усилия понадобятся ему,
чтобы сломать между тми толстый лед настороженности и недоверия.
Между тем его не перестала волновать и история Сары
Фергюссон. Ему неодолимо хотелось еще хоть раз увидеть призрак этой красавицы.
Чарли принялся обследовать чердак, в надежде найти там что-нибудь, напоминающее
о первых владельцах этого дома, и в дальнем, самом темном, углу обнаружил
старый сундучок. Там находилось необычное сокровище — дневники Сары Фергюссон.
Это было все равно что получить письмо от Сары, в котором она рассказывала бы
Чарли и всем своим потомкам, как сложилась ее жизнь, кого она любила, а кого
ненавидела, как она впервые встретила своего Франсуа… И как она вообще попала в
Новый Свет! Чарли не мог поверить своей удаче, и, по мере того как он
переворачивал страницу за страницей, глаза его наполнялись слезами
благоговейного волнения и сочувствия к судьбе Сары…
Глава 1
День выдался непогожим, и когда Чарли выглянул утром в окно,
он увидел только снег. Ветер кружил густой снег над поляной и сметал в высокие
сугробы у деревьев. Выходить наружу не хотелось, и Чарли подумал о том, что
книги в библиотеку можно будет вернуть и завтра. Никакой другой работы у него
не было, и он решил сразу же после завтрака вернуться к дневникам Сары.
Но он надолго задумался, замерев у окна и вспоминая
Франческу. Чарли не мог себе представить, что же могло заставить ее уехать из
Франции и осесть — пусть только временно — в Шелбурне.
Совершенно очевидно, что когда-то она вела полноценную
светскую жизнь и серьезно занималась искусствоведением, и Шелбурн-Фоллс,
безусловно, был не самым подходящим местом для такой женщины, пусть даже она и
работала над диссертацией по истории местных индейских племен. Чарли даже
представил себе, что, возможно, когда они познакомятся поближе, он сможет сам
спросить у нее об этом.
Чарли решительно стряхнул с себя мечтательное настроение, и
уже через несколько минут он придвинул кресло поближе к камину и склонился над
пожелтевшими страницами дневника, исписанными бисерным почерком Сары Фергюссон.
Через минуту он уже забыл о Франческе.
Путешествие до Фальмута на небольшом двухмачтовом бриге
«Конкорд» продолжалось семь долгих недель. Но едва вдали показался американский
берег, как все неудобства и трудности этого долгого пути были забыты.
Прямо из порта Сара Фергюссон направилась в пансион миссис
Ингерсолл. Она ничего и никого здесь не знала и не имела никаких конкретных
планов, но не чувствовала страха. Страх остался далеко позади, по ту сторону
Атлантики.
Пансион миссис Ингерсолл был расположен на углу Корт и
Трентон-стрит. Это оказалось солидное, недавно построенное четырехэтажное
здание — чистое, аккуратное, со всеми возможными удобствами, но без излишеств,
и Сара была очень довольна. Во всяком случае, она не раз помянула добрым словом
капитана Маккормика, который порекомендовал ей снять комнату именно здесь.
Со слов других постояльцев она знала, что всего неделю назад
здесь останавливался сам Джордж Вашингтон, однако это имя ничего ей не
говорило.
Миссис Ингерсолл и ее управляющий были весьма удивлены,
когда Сара сказала, что путешествует одна и что ее никто не сопровождает.
Однако, стоило ей только намекнуть, что она — вдова, что она прибыла из Англии
и что ее племянница, которая должна была ехать с ней, в последний момент тяжело
заболела, как хозяйка тотчас прониклась к ней сочувствием, а управляющий лично
проводил ее в номер и помог устроиться.
Саре достался номер из двух просторных комнат, одна из
которых, украшенная тяжелыми парчовыми занавесками и драпировками густого
красного цвета, служила гостиной, а вторая — поменьше, с обоями из жемчужно-серого
атласа — спальней.
Обе комнаты были достаточно светлыми и солнечными, их окна
выходили на площадь. Вдали виднелся порт со стоящими там парусниками и
сверкающее море. Сам город — оживленный, молодой, энергичный — не затихал ни
днем ни ночью, и Саре очень нравилось ходить по его запруженным людьми улицам,
заглядывать в небольшие лавочки и прислушиваться к разговорам. В первое время
ее очень забавляло американское произношение, однако частенько она слышала и
чистую английскую речь, и ирландский говорок, и гортанный акцент шотландских
горцев. Впрочем, если судить по лицам, то образованных людей — таких, как она
сама, — в Бостоне было очень мало, и большинство приезжих составляли
ремесленники, мастеровые и солдаты, которые приехали в Америку в поисках лучшей
доли или, как, например, католики-ирландцы, спасаясь от притеснений, которые
они испытывали у себя на родине. Впрочем, ее простая и скромная одежда никого
не вводила в заблуждение, и при встрече с Сарой недавние иммигранты кланялись
ей и уступали дорогу, безошибочно признавая в ней благородную даму.
Именно это обстоятельство навело Сару на мысль обновить свой
гардероб. Платье и шляпка, которые она взяла в дорогу, истрепались, а туфли
потрескались. После нескольких дней, которые ушли у нее на то, чтобы
осмотреться и освоиться в незнакомом месте, Сара обратилась к миссис Ингерсолл
с просьбой порекомендовать ей подходящего торговца, у которого она могла бы
одеться так, как принято в Новом Свете. В первую очередь Саре нужна была теплая
одежда для наступающей зимы, поскольку, кроме шерстяной накидки-плаща, в
подкладку которого были по-прежнему зашиты оставшиеся драгоценности, у нее не
было теплых вещей. Не помешали бы ей и новое платье, и шляпка.
Миссис Ингерсолл направила ее на Юнион-стрит — к портнихе,
которая держала небольшое ателье. Там Саре показали модные журналы, привезенные
из Франции в прошлом году. Сама миссис Ингерсолл заказывала свои платья в
Париже, однако у нее было пять дочерей, и ей очень нравились платья, которые
эта портниха сшила для них по французским образцам. Сару эти копии вполне
устроили, и она заказала себе полдюжины. Кроме того, портниха дала ей адрес
модистки, у которой можно было заказать подходящие шляпки.
