— Не спрашивай меня — почему, — проговорил
полковник самым озабоченным тоном, — но, похоже, эта молодая женщина
всерьез намерена похоронить себя в нашей глуши. Конечно, это ее дело, но я… я
беспокоюсь за нее. Она там совершенно одна, с двумя мальчишками, которые —
случись что — не сумеют ее защитить. Если хочешь знать мое мнение, то я считаю,
она должна вернуться к себе на родину, в Англию. Эта жизнь — не для нее.
Франсуа был с ним совершенно согласен, однако у него были
свои собственные причины желать, чтобы Сара уехала. Ее бесстрашие и выдержка,
проявленные ею полгода назад во время их встречи в лесу, изумили его, и он
часто вспоминал о ней.
Пожалуй, даже слишком часто, чтобы это могло ему нравиться.
И все же, выехав из форта, чтобы отправиться на север, к
ирокезам, Франсуа решил заглянуть на ферму, чтобы самому увидеть, как
устроилась Сара.
Ее не оказалось дома, но один из мальчишек-работников,
убиравший на поляне скошенную траву, объяснил ему, где ее можно найти. Сначала
мальчишка был очень напуган, ибо решил, что это налет могауков, однако Франсуа
старался говорить с ним как можно мягче. В конце концов он убедил юношу, что он
и миссис Фергюссон старые знакомые и большие друзья — Сара бы очень удивилась,
если бы услышала это, и тот рассказал, что хозяйка пошла к водопаду. Франсуа
сразу понял, какой водопад имеется в виду, и, втиснув в руки мальчугана пестрое
совиное перо, быстро поехал дальше, выбрав самый короткий путь. На тропе, по
которой Сара должна была возвращаться, он и расположился, сделав вид, будто
отдыхает. И прошло совсем немного времени, прежде чем он уловил звук ее легких
шагов.
Увы, судя по выражению лица миссис Фергюссон, она была вовсе
не рада видеть своего знакомого.
— Добрый день! — негромко произнес Франсуа и легко
поднялся. На мгновение его индейский наряд — вернее, отсутствие такового —
показался ему неуместным, и он подумал, что ему, наверное, не следовало смущать
ее своим видом, однако Сара, похоже, не обратила на его наготу никакого
внимания. Единственное, что интересовало ее в эти ми нуты, это зачем он вообще
приехал сюда и почему шпионит за ней. Сухо кивнув ему, она зашагала дальше, но
Франсуа, легко догнав ее, пошел рядом.
— Полковник просил передать вам привет, — поспешил
продолжить он, видя, что Сара не отвечает.
— Зачем вы сюда приехали? — тихо спросила Сара,
чувствуя, как в ней пробуждается гнев. Она никак не могла простить Франсуа свой
испуг, в который он вверг ее в их последнюю встречу. Сара искренне надеялась,
что их дороги никогда больше не пересекутся, и его неожиданное появление
вызвало у нее чувство забытой смутной тревоги.
Франсуа и сам задавал себе тот же вопрос, но ответа не
находил. Больше того, он, похоже, начинал жалеть, что не приехал к ней раньше!
Его друзья из племени сенека рассказывали Франсуа о красивой белой женщине,
которая поселилась в лесу, и он сразу догадался, о ком идет речь. Но что-то
помешало ему отправиться в дорогу, чтобы повидаться с ней. Нет, не так… Ну
конечно, не так! Он вовсе не собирался навещать ее. И тем не менее он был
здесь, рядом с ней.
Вытянув" губы трубочкой, Франсуа негромко свистнул, и
его конь, оставив облюбованную полянку, послушно зашагал по тропе следом за
хозяином.
— Я приехал к вам, чтобы извиниться, — сказал
Франсуа первое, что пришло ему в голову, и искоса посмотрел на нее. Если Сара и
была удивлена, то не подала виду. Лицо ее показалось ему совершенно спокойным и
даже скучающим.
На Саре в этот день было простое голубое платье-сарафан с
белой блузкой и фартуком. Когда-то так одевались работницы в поместье ее отца.
Сейчас Сара вела примерно такую же жизнь, как и они, — простую,
безыскусную и, в общем-то, не очень легкую, но зато она была себе хозяйка и над
нею не довлели ни условности света, ни злая воля тирана-мужа. Но Франсуа
смотрел на нее другими глазами и видел ее в ином свете. Она казалась ему духом,
явившимся из другого мира, — женщиной, подобных которой он не только
никогда не встречал, но о которой не осмеливался даже мечтать.
— Я знаю, что напугал вас тогда, — проговорил
он. — И теперь жалею об этом. Но мне казалось, что я поступаю правильно.
Жизнь здесь жестока, а зимы — длинны и суровы. Существуют и другие опасности…
Он говорил, а Сара прислушивалась к его акценту и находила
его, как ни странно, приятным.
Он не был чисто французским, как она подумала
вначале, — время от времени она улавливала в нем гортанные звуки и
непривычные интонации, которые, несомненно, были следствием его долгой жизни
среди индейцев. Английский язык Франсуа, несомненно, учил в детстве и говорил
на нем безупречно.
— Кладбища Нового Света полны теми, кому не следовало приезжать
сюда, но вы, похоже, к их числу не относитесь, — неожиданно заключил он, и
на его губах появилась мягкая улыбка, которая нисколько не вязалась с его
устрашающей внешностью.
Эта мысль пришла к нему не вдруг — Франсуа начал думать об
этом через считанные дни после их встречи в заснеженном ночном лесу. С тех пор
он часто жалел, что не может сказать ей этого лично. Теперь такая возможность
ему представилась, и Франсуа был рад ею воспользоваться — как рад был и тому,
что Сара, кажется, расположена его слушать. Он давно понял, что она сердится на
него, и боялся, что она не станет с ним разговаривать.
— У индейцев есть легенда о женщине, которая
пожертвовала своей жизнью, спасая честь сына. За это боги взяли ее на небо и
даровали ей вечную жизнь среди звезд. Они сделали ее звездой, и отныне она
указывает путь всем воинам, помогая им не заблудиться во тьме. — С этими
словами Франсуа поднял голову и посмотрел на небо, как будто надеялся
разглядеть на небосклоне ту самую звезду, о которой только что говорил. Потом
он снова улыбнулся.
— Индейцы верят, что после смерти наши души
отправляются на небо и живут там в краю Вечной Охоты. Иногда, когда я вспоминаю
всех людей, которых я когда-то знал, эти мысли утешают меня…
Сара не посмела спросить, кто были эти люди и кем они ему
приходились. Сама она сразу подумала о своих детях, которые умерли, не
родившись, или прожили всего несколько часов.
— Мне тоже хотелось бы верить, что это так и
есть, — негромко сказала Сара и смущенно улыбнулась. Быть может, подумала
она, Франсуа вовсе не такой свирепый и бессердечный, каким он представлялся ей
или стремился казаться.
Эта мысль была такой неожиданной, что Сара тут же напомнила
себе об осторожности.
— Джеймс, я имею в виду полковника Стокбриджа, утверждает,
что у нас с вами много общего, — сказал Франсуа. — Во всяком случае,
у каждого из нас когда-то была другая жизнь: у меня во Франции, у вас — в
Англии, но мы оба отказались от нее ради чего-то лучшего…
Сара, соглашаясь с ним, кивнула. Эта мысль посетила и ее,
однако она тут же задумалась, что мог знать о ней полковник Стокбридж — и что
мог знать о ней Франсуа. Неужели до полковника дошли все те ужасные слухи,
которые ходили о ней в Бостоне, и он поделился ими со своим другом? Это было бы
поистине ужасно!
