Действительно, она приехала в Новый Свет для того, чтобы
залечить свои раны, а не для того, чтобы поучать других, но Франсуа, кажется,
был с ней не совсем согласен.
— Вы пересекли огромный океан на крошечном суденышке —
одного этого вполне достаточно, чтобы понять: вы — очень храбрая женщина. И мне
кажется, Сара, что вы не должны прятаться от всех в этой глуши.
Сара только пожала плечами. Чего он, в самом деле, от нее
ждал? Она не могла проповедовать ирокезам веру Христову, не могла даже вести
переговоры с Голубым Камзолом и встречаться с президентом, как он. Она не могла
научить ничему особенному даже двух мальчишек, которые работали у нее, потому
что не знала, что может им пригодиться, а что — нет. В конце концов, Патрик и
Джон были уроженцами этой страны и знали ее гораздо лучше, чем она. Так о чем
же он говорит, этот странный, непонятный человек?
— Я хотел бы когда-нибудь познакомить вас с Красной
Курткой, сахемом ирокезов, — сказал Франсуа, еще больше удивив ее.
— Зачем? — спросила Сара, изумленно приподнимая
брови.
— Он — великий воин и оратор, — последовал
ответ. — Вам будет интересно поговорить с ним.
Предложение Франсуа удивило Сару, оно даже разожгло в ней
огонь любопытства. В конце концов, подумала Сара, она ничем не рискует, ведь
рядом с ней будет Франсуа.
— Пожалуй, я не откажусь, — задумчиво ответила
Сара.
— Индейские врачеватели мудры, как ты, —
таинственно ответил Франсуа. Сегодня он говорил странно — загадками, и Сара
почувствовала, как растет и крепнет меж ними связь, зародившаяся еще в прошлый
его приезд.
Они долго стояли в лунном свете, и Сара ощущала в душе
какой-то странный трепет. Вокруг них лежал притихший, затаившийся, но живой,
наполненный мир, в котором каждую минуту что-то происходило, и точно так же
что-то происходило с ними обоими. Франсуа даже не прикасался к ней — напротив,
он как бы намеренно держался от нее на некотором расстоянии, — и все же
Сара чувствовала себя так, словно он медленно притягивает ее к себе. Она знала,
что не должна уступать ему, но это было выше ее сил. Невидимый, но могучий
поток нес ее куда-то в неизвестность, и Сара решила отдаться на волю этого
таинственного течения, хотя сердце ее замирало от сладкого ужаса.
Прошло еще сколько-то времени, прежде чем они снова вернулись
во двор ее дома, где стоял навес для хранения сена. Остановившись возле него,
Франсуа взял ее руки в свои и легко прикоснулся к ним губами. Это было движение
из другой, прошлой жизни — так он поступил бы, если бы они встретились во
Франции, — и оба почувствовали это. Франсуа тотчас вскинул на нее глаза,
словно спрашивая, не допустил ли он бестактность, и Сара чуть заметно покачала
головой. В этом человеке было что-то и от свирепого ирокеза, и от галантного
француза, бесстрашного воина и миссионера-миротворца. Он был то прост и
понятен, то многозначителен и загадочен, как средневековый мистик, и Сара
терялась в догадках, каков же Франсуа де Пеллерен на самом деле.
Пожелав Саре спокойной ночи, Франсуа отправился на сеновал,
а Сара вернулась в дом.
Утром следующего дня, когда она проснулась, Франсуа уже не
было, но в кухне на столе лежал узкий индейский браслет, сделанный из
разноцветных раковин. Он был так красив, что Сара сразу же надела его на
запястье и поднесла руку к свету, Чтобы полюбоваться нежными переливами
перламутра. Только потом она подумала, что для того, чтобы оставить здесь свой
подарок, Франсуа должен был прокрасться в дом, пока она спала. Мысль о его
вторжении заставила ее сердце биться чаще.
Франсуа не был крупным или очень высоким мужчиной, но он был
очень силен и обладал мужественной, привлекательной внешностью, которую не
портила даже бросающаяся в глаза жесткость и суровость черт. Его штаны из
оленьей кожи и расшитые иглами дикобраза мокасины выглядели экзотически, но
Сара уже начала привыкать к необычному виду Франсуа — индейский наряд выглядел
естественно на его мускулистой, почти совершенной фигуре. С Сарой он был вежлив
и почтителен, и все же, несмотря на всю симпатию и даже дружескую
привязанность, которую Сара к нему испытывала, Франсуа оставался для нее
загадкой.
Но когда, позавтракав в одиночестве, Сара работала в
огороде, она с удивлением обнаружила, что скучает по Франсуа. Напрасно она
уверяла себя, что они едва знакомы и у нее нет и не может быть никаких особых
причин желать его возвращения, чувство одиночества и пустоты не проходило. С
Франсуа было интересно разговаривать, а его присутствие действовало на нее
успокаивающе. Они могли часами гулять по лесу, не произнося ни слова, и при
этом каждый, похоже, знал или догадывался, о чем думает другой. Франсуа был
мудр в своих решениях, от него она узнала много неизвестного ей раньше о
духовной жизни индейцев, о том, как сам Франсуа входил в эту новую жизнь.
Даже прогулка к водопаду, которую Сара предприняла после
обеда в надежде вернуть утраченное душевное равновесие, не помогла ей полностью
избавиться от мыслей о нем. Сара мечтательно устремила взгляд в небо,
расположившись у водопада, и думала о Франсуа, когда вдруг увидела его перед
собой.
— Определенно, вам нравится пугать меня! —
рассмеялась она. — Я думала, что вы уже на пути в Дирфилд.
— Я уже встретился с полковником, — коротко
ответил Франсуа, и Сара вдруг поняла, что это еще не все новости. Но Франсуа
сосредоточенно молчал, как будто внутри его происходила какая-то борьба.
— Что-то случилось? — спросила Сара, не проявляя,
впрочем, особенного беспокойства.
— Смотря как посмотреть, — ответил Франсуа, и Сара
впервые увидела на его лице смятение. Он не знал, как сказать Саре о том, что
он думал, но и молчать Франсуа не мог. Мысли о ней преследовали его все утро.
— Я все время думаю о вас, Сара, — сказал он
наконец, и Сара напряглась в ожидании. — Не знаю, как и начать…
— Что вы хотите сказать, Франсуа? — мягко спросила
она. Франсуа выглядел таким озабоченным и встревоженным, что она прониклась к
нему искренним сочувствием. Сара понимала его, как никто другой, — ведь
она сама тщетно пыталась не думать о нем все утро.
— В ваших силах запретить мне приходить сюда, видеться
с вами, — решился продолжить Франсуа. — Я знаю, как много несчастий
вы перенесли в прошлом, сколько горя изведали и как вы боитесь, что кто-то
может снова причинить вам боль… Но я обещаю, что никогда не сделаю вам больно.
Сара посмотрела в его глаза, полные смятения и тревоги, и
поняла, что он говорит правду.
— Я хочу быть вашим другом! — сказал Франсуа с
отчаянием в голосе. На самом деле он хотел большего, много большего, но
признаться в этом Саре он не мог. Пока не мог. Он знал, что и так сказал
слишком много и, возможно, выдал себя, но ему важно было знать, как отнесется
Сара к его словам. Но его слова, к счастью, не оттолкнули Сару, чего он втайне
опасался. Она была озабочена, удивлена, но не испугана.
— Я тоже много думала о вас, — призналась
Сара. — И сегодня тоже, Смутившись, Сара опустила глаза, но уже в следующую
секунду подняла голову и, глядя на него снизу вверх, улыбнулась невинной и
чистой улыбкой.
