— У меня было слишком много дел, Сара, — ответил
он печально. — И, боюсь, у меня не очень хорошие новости. Я не смогу
задержаться у вас — мне нужно спешить в гарнизон, там меня ждут. Сегодня ночью
мы выступаем в поход, в Огайо.
Сара огорченно нахмурилась.
— Снова Голубой Камзол? — спросила она, не скрывая
своей тревоги, и Франсуа, заметив это, снова улыбнулся, хотя на сердце у него
было тяжело.
Он так тосковал без нее и был рад этим нескольким минутам их
встречи.
— Боюсь, что это — война, — сказал он. —
Серьезная война. Неделю назад произошло первое крупное сражение. Полковник
Стокбридж просил меня отправиться туда с моими людьми… На всякий случай он дает
мне взвод солдат, но они вряд ли могут оказаться полезными при нынешнем
положении. Впрочем, переговоров скорее всего все равно не будет, так что нам
останется только присоединиться к частям регулярной армии. Ну что ж, и в том и
в другом случае мы сделаем все, что в наших силах.
Он сказал это совершенно спокойно, но его спокойствие
напугало Сару.
— Но вам грозит опасность! — испуганно воскликнула
она, не вспомнив о своих прежних колебаниях и сомнениях. Еще раньше Сара подумала
о том, что Франсуа, должно быть, догадывался о ее терзаниях и потому не
приезжал так долго. Но сейчас все эти соображения не имели никакого значения.
Главное, Франсуа грозила опасность — его могли ранить, даже убить!
— Значит, вы даже не сможете поужинать со мной? —
с явным огорчением спросила Сара. Франсуа поспешно кивнул, и перья у пего на
голове заколыхались.
— Отказать вам я не в силах. К сожалению, Сара, я не
могу задержаться надолго — полковник ждет меня.
— Я быстро! — озорно воскликнула Сара, бросаясь к
кухне. Через полчаса у нее был готов вполне приличный ужин, главной составной
частью которого был вареный цыпленок, оставшийся от обеда.
Пока один из мальчиков бегал к ручью, где в холодном
глиняном горшке, стоявшем в воде, хранилось это блюдо, Сара зажарила несколько
форелей, пойманных ее работниками этим утром. Нежная мякоть спелых тыкв пошла
на гарнир, а кукурузный хлеб у Сары всегда был свежеиспечен. Единственное
отличие этой трапезы от всех предыдущих заключалось в том, что на этот раз Сара
и работники обедали отдельно: юноши послушно удалились в свою хижину — впрочем,
с облегчением, ибо оба робели перед Франсуа и лишались в его присутствии доброй
половины своего неизменного ирландского аппетита.
— Уж не знаю, когда в следующий раз я смогу отведать
такой замечательной еды, — заметил Франсуа с улыбкой, и Сара благодарно
улыбнулась в ответ. Если бы кто-то увидел их сейчас, он бы удивился, что белая
женщина так запросто обедает наедине с дикарем, ибо в облике Франсуа не было
ничего, что указывало бы на его принадлежность к белой расе. Но ей это было
безразлично. Досужие сплетни никогда не волновали Сару.
— Вы должны быть очень осторожны, Сара, обещайте
мне, — снова предупредил ее Франсуа. — До Огайо далеко, но военные
отряды шауни могут проникать и сюда.
Это было маловероятно, но возможно, и Франсуа хотел, чтобы
Сара держалась настороже.
— Не волнуйтесь, с нами ничего не случится, —
уверила его Сара. Последовав его совету, она купила два ружья и большой запас
пороха и пуль. С ее помощью Патрик и Джон научились прилично стрелять и с
успехом употребляли свое умение на то, чтобы снабжать хозяйку свежей дичью.
Вряд ли они сумели бы противостоять даже небольшому отряду индейцев, но об этом
Сара и не думала.
Здесь, в Шелбурне, она чувствовала себя в безопасности.
— Мне бы хотелось, чтобы вы перебрались в гарнизон при
первых признаках опасности, — не успокаивался Франсуа. — Как только
до вас дойдут слухи о нападении на кого-то из поселенцев, умоляю, не медлите!
Остаться одной, когда идет война, — все равно что самому сунуть голову в
капкан.
Он говорил с ней таким тоном, как будто она была его женой и
то, что он говорил, действительно было важно для нее. Впрочем, да, было важно.
Сара не стала обманывать себя и выслушала его распоряжения
спокойно и с достоинством. Одновременно она пыталась вспомнить все то, что она
хотела сказать ему, пока он отсутствовал, поделиться с ним своими тревогами и
сомнениями, но не находила слов. Когда же дар речи снова вернулся к ней, они
снова заговорили как друзья, и за этим обменом самыми сокровенными мыслями
время пролетело совершенно незаметно.
Было уже совсем темно, когда Франсуа вышел из домика Сары и
подошел к своей лошади, мирно жевавшей овес в конюшне. Выведя ее под звездное
небо, он неожиданно бросил поводья и, обняв Сару, прижал ее к своей груди.
Франсуа не сказал ни слова — ему нужно было просто прикоснуться к ней,
почувствовать тепло ее хрупкого, но сильного тела. Сара тоже молчала; обхватив
его руками за пояс, она прижималась щекой к мягкой замше его рубахи и думала о
том, как она была глупа, когда хотела скрыться от него, оберегая свою недавно
обретенную свободу и свое драгоценное одиночество. Какое значение имело то, что
ее прошлая жизнь была наполнена унижениями и болью? Что за дело ей было до
того, что формально она оставалась замужем за Эдвардом? Для нее он был все
равно что мертв, а прошлое благополучно кануло в Лету, и если не забылось
совсем, то было уже бесконечно далеко. Она полюбила, полюбила по-настоящему, и
сознание того, что этот сильный и прекрасный, похожий на индейца человек тоже
любит ее, наполняло Сару ощущением невозможного, неистового счастья, смешанного
со страхом.
Ведь он уходил от нее, уходил, чтобы сражаться и, возможно,
погибнуть! Что, если выпавшее ей счастье будет слишком коротким? Что с ней
будет, если она никогда больше не увидит его? Как много потеряют они оба, если
неумолимая судьба разлучит их!
Когда она отстранилась от него, по лицу ее текли слезы.
Никто из них так и не произнес ни слова, н в этом не было никакой необходимости
— взгляды влюбленных говорили яснее и красноречивее всяких слов.
— Будь осторожен! — тихо шепнула Сара, и Франсуа
ответил коротким кивком. Потом он легко вскинул в седло свое мускулистое гибкое
тело и взялся за повод, готовясь тронуться с места. Саре очень хотелось сказать
Франсуа, что она любит его, но она промолчала. Молчала, хотя и знала, что, если
с ним что-нибудь случится, она будет горько жалеть о своей сдержанности.
Франсуа ни разу не обернулся. Он не хотел, чтобы Сара
заметила, что он плачет. Скоро ночная мгла поглотила его.
Глава 7
На этот раз ожидание было еще более тягостным и тревожным.
Близился уже День Благодарения, а Сара по-прежнему не получала от Франсуа
никаких известий. Стремясь узнать хоть какие-нибудь новости, она стала чаще
наведываться в гарнизон. Правда, поездка туда и обратно занимала у нее почти
целый день, но как иначе было узнать что-то более или менее достоверное.
И действительно, до гарнизона время от времени доходили
отрывочные сведения о боях, которые вела в Огайо регулярная армия. Шауни и их
союзники Майами наносили белым значительный урон, сжигая посевы, угоняя скот,
разоряя фермы и убивая поселенцев. Несколько раз они нападали на идущие по реке
парусные баржи и захватывали богатую добычу, в основном — порох и свинец,
которые еще больше увеличили атакующую мощь мобильных индейских отрядов.
Положение белых осложнялось также и тем, что через неделю после начала войны на
стороне вождя Голубой Камзол выступило многочисленное племя чикасо из Кентукки.
