— Я думаю, есть, — загадочно ответил Чарли,
надеясь пробудить в ней любопытство. Он с самого начала собирался пригласить
Франческу и Моник к себе в шале, но теперь у него появилась достаточно веская
причина, чтобы сделать это.
— Приезжайте ко мне хотя бы для того, чтобы взглянуть
на дом, — сказал он. — Ей-богу, дело того стоит. Я уверен, что Моник
там понравится.
В первое мгновение Франческа растерялась, но в конце концов,
видимо, решила, что этот визит не таит в себе никакой опасности. Они приедут в
четверг, сказала она, если Чарли не имеет ничего против, и Чарли кивнул — у
него оставался еще целый день, чтобы привести шале в порядок.
Всю среду он только тем и занимался, что мыл, чистил, убирал,
пылесосил и носился по всему дому с аэрозольным баллончиком полировочной
жидкости и куском мягкого фетра. Половики и коврики он расстелил на снегу за
домом и несколько раз прошелся по ним сплетенной из прутьев колотушкой, изгоняя
из них остатки пыли и легкий запах затхлости. Вернув благоухающие свежестью
ковры на место, он помчался в Дирфилд, чтобы купить продукты, легкое вино и
сладости для Моник. Из-за этого у него почти не осталось времени для чтения, но
Чарли хотелось, чтобы к приходу гостей все было безупречно.
Его усилия не пропали даром. Когда в четверг вечером он
привез их в шале, Франческа сразу заметила, что Чарли постарался на славу. Но
самое сильное впечатление произвело на нее не столько убранство комнат,
которое, собственно говоря, было более чем скромным, хотя Чарли и подкупил
кое-что из мебели для своей спальни, сколько сам дом. Каким-то образом дом нес
на себе печать уюта и тепла, которые чувствовались даже в гостевых спальнях, в
которых давно никто не ночевал и которые стояли пустыми, наверное, с тех пор,
как здесь ненадолго поселился Джимми Палмер с семьей. И, как и Чарли, Франческа
ощутила здесь чье-то незримое дружелюбное присутствие, которое встречало здесь
каждого — даже того, кто не знал, кто такая Сара Фергюссон.
— Чей это дом? — спросила Моник, с интересом
оглядываясь по сторонам, и Чарли ни минуты не сомневался, что она тоже
почувствовала волшебную ауру бывшей хозяйки шале.
Чарли объяснил девочке, что сейчас этот дом принадлежит его
доброй знакомой, которая живет в Шелбурн-Фоллс, но когда-то много лет тому
назад здесь жила другая женщина, которая приехала в Америку из Англии.
— Это которая потом стала призраком? — деловито
уточнила Моник, и Чарли со смехом покачал головой. Ему очень не хотелось, чтобы
девочка чего-то боялась здесь, хотя он и признавал, что напугать ее было бы
трудновато. Впрочем, он с самого начала знал, что Моник, наверное, будет скучно
сидеть с ними весь вечер, поэтому он заранее приобрел для нее в Дирфилде
несколько альбомов-раскрасок и набор пастельных карандашей. Он также предложил
Моник включить ей телевизор, если мама не возражает. Франческа не возражала,
телевизор был включен, и Моник тут же уткнулась в него, с увлечением следя за
приключениями каких-то космических рейнджеров. Воспользовавшись этим, Чарли устроил
для Франчески небольшую экскурсию по дому, показывая и рассказывая ей все, что
знал сам. Единственно, о чем он не упомянул, это о дневниках Сары.
Наконец они вернулись на второй этаж, и Франческа —
точь-в-точь как когда-то и он — остановилась перед высокими французскими
окнами.
— Как здесь красиво! — воскликнула она, любуясь
открывшимся видом на заснеженную поляну.
— Я рад, что тебе нравится, — сказал Чарли. Он
действительно был очень этим доволен.
— Теперь я понимаю, почему ты влюбился в этот
дом, — продолжила Франческа, и по ее голосу Чарли угадал, что она
благодарит его за внимание, с которым он отнесся к их приезду. В самом деле, он
не упустил ни одной мелочи — он купил альбомы и карандаши для Моник, он
приготовил ее любимые макароны и даже сам попробовал испечь печенье, — и
Франческа не могла не признать, что Чарли — просто прелесть.
Когда мультфильмы кончились, Чарли пригласил Франческу и
Моник в гостиную и там рассказал им немного о Саре. Впрочем, Моник быстро
потеряла интерес к его рассказу и основательно занялась мороженым. Франческа
же, напротив, слушала его со все возрастающим вниманием.
— Мне бы очень хотелось взглянуть на те книги, из
которых ты узнал все это, — вставила она с нарочитой небрежностью. —
Кое о чем я узнала, когда готовила свое исследование по истории местных
индейских племен, но о многих событиях, о которых ты сейчас говорил так
подробно, мне неизвестно. Этот Франсуа де Пеллерен… Я знаю, что он играл
заметную роль в политической жизни восемнадцатого века. В частности, благодаря
его усилиям было подписано несколько важных договоров с индейскими племенами,
которые обеспечили быстрое развитие колонизации Америки. Хотела бы я знать,
какими источниками ты пользовался…
Она вопросительно поглядела на него, и Чарли, который
буквально сгорал от нетерпения, не сдержал улыбки.
Выждав, пока Моник с головой ушла в очередное телевизионное
шоу, Чарли отправился в кабинет, где он держал дневники Сары. Открыв чемодан,
он достал оттуда первый томик и на несколько секунд прижал его к груди. Эти записи
значили для него много, очень много. Они не просто наполнили содержанием его
жизнь, но и, возможно, спасли его от безумия, которого, может быть, он не сумел
бы избежать, если бы сидел в четырех стенах и думал только о своей беде и о
предательстве Кэрол. Теперь Чарли чувствовал, что стал спокойнее и мудрее, как
будто Сара сумела поделиться с ним своим жизненным опытом и, что было гораздо
важнее, мужеством.
Теперь в том же самом нуждалась и Франческа.
Чарли был уверен, что чудесный дар Сары поможет и ей смириться
со своей потерей и начать жизнь сначала. И, быть может, тогда в ее сердце
отыщется уголок и для него.
Прежде чем вернуться в комнату, в которой он оставил
Франческу, Чарли ненадолго остановился в большой гостиной. Сейчас комната была
почти пуста, но, глядя на французские окна, высокие потолки и блестевший в
полутьме натертый паркетный пол, легко было поверить, что Сара была графиней.
Франческа встретила его мягкой, задумчивой улыбкой, и Чарли
готов был поклясться, что она в полной мере ощущает волшебную атмосферу старого
шале, которое он сам так полюбил. По-другому просто не могло быть. Любовь Сары
и Франсуа, о которой он прочел, была такой сильной и горячей, что она не могла
не согреть собою их дом.
И даже сейчас, через столько лет, она ощущалась здесь.
— У меня есть для тебя один подарок, — сказал
Чарли, приближаясь к Франческе. — Собственно, это не совсем подарок,
потому что я не могу отдать тебе это насовсем, и тем не менее это нечто
совершенно особенное. Взгляни-ка… Об этом еще никто не знает.
Франческа озадаченно уставилась на него.
Чарли начал так издалека, что она немного растерялась, и ему
захотелось обнять ее и поцеловать, но он не посмел, пока не посмел. Сначала ей
предстояло прочесть дневник Сары Фергюссон.
