— Все равно я построю для тебя новый дом! — упрямо
сказал Франсуа, и оба рассмеялись.
Несколько дней Франсуа не заговаривал о своих намерениях, и
Сара уже решила, что он отказался от них, однако во время одной из их прогулок
Франсуа неожиданно привел ее к тому краю поляны, где через прогал между
деревьями открывался очень живописный вид на долину внизу.
Здесь было так красиво, что у Сары захватило дух, а Франсуа
улыбнулся и гордо сказал:
— Здесь будет стоять наш новый дом!
Она посмотрела па него и, увидев на лице Франсуа такое
выражение, как будто он вернулся домой после долгого отсутствия, догадалась, о
чем он думает.
— Это действительно очень красивое место, —
согласилась она.
— Прекрасное место, — с нажимом сказал Франсуа, и
Сара не стала с ним спорить. Короткая прогулка слишком утомила ее, к тому же
она чувствовала, что ребенок уже на подходе. Она могла родить в любой момент.
В эту ночь Сара долго лежала без сна и изо всех сил
сдерживалась, чтобы Франсуа, спавший рядом, не слышал, как она плачет от
страха. Время от времени она вставала и выходила из дома, чтобы глотнуть
прохладного ночного воздуха и остудить пылающее лицо. Стоя во дворе и глядя на
усыпанное звездами небо, Сара вспоминала своих умерших детей и молилась, чтобы
этот ребенок не присоединился к шести своим братьям и сестрам. К счастью, он
был жив — она чувствовала его движения, которые казались ей нетерпеливыми,
почти сердитыми. Никогда прежде ее ребенок не вел себя так активно, но,
возможно, все объяснялось тем, что рядом не было Эдварда, который избивал и
запугивал ее. Кроме того, она была счастлива с Франсуа, который любил ее и
который был с ней внимателен и заботлив. Он готовил ей отвары и настои, он
втирал в ее тело какие-то душистые мази и подолгу разговаривал с ней, стараясь
утешить и вдохнуть надежду на благополучный исход, однако даже ему не удавалось
успокоить ее до конца. Сара по-прежнему боялась, что ничто не сможет спасти ее
ребенка и что он умрет, едва родившись на свет.
Так, в тревоге и беспокойстве, пролетели последние
августовские дни, и наступил теплый, солнечный сентябрь. Пятого числа
исполнилось ровно два года с тех пор, как Сара отплыла из Англии на «Конкорде»,
но ей самой уже с трудом верилось, что все это было так недавно. И еще более
невероятным представлялось Саре все, что случилось с ней потом. Ее счастье было
таким безоблачным и полным, что Сару все чаще и чаще посещало суеверное чувство
страха. Она боялась, что ее теперешняя жизнь слишком хороша, чтобы продолжаться
долго, и готовилась к тому горю и разочарованию, которое — теперь она была
почти уверена в этом — ожидает ее в ближайшие дни. Впрочем, своими страхами она
решила с Франсуа не делиться — Сара и так знала, что он волнуется не меньше ее.
В начале второй декады сентября Сара вдруг почувствовала
себя настолько хорошо, что попросила Франсуа пойти с ней к водопаду. Утром они
собирали кукурузу, и Сара немного устала, но все же не настолько, чтобы отказать
себе в удовольствии прогуляться по лесу.
Франсуа ее просьба скорее встревожила, чем обрадовала.
— А ты уверена, что сможешь дойти? — осведомился
он и нахмурился. — Мы действительно давно там не были, но я не знаю, стоит
ли рисковать сейчас.
— Но я чувствую себя прекрасно, — ответила Сара,
нисколько не кривя душой. После обеда она посидела в тени и выпила кружку
холодной ключевой воды, которая подействовала на нее словно самое лучшее
лекарство.
Тем не менее Франсуа продолжал сомневаться.
Если Сара не ошиблась в расчетах, то ребенок мог появиться
на свет со дня на день.
— Может, все-таки лучше походим рядом с домом? —
спросил он, кляня себя за то, что так и не удосужился пригласить из поселка
какую-нибудь женщину, которая могла бы подсказать ему, насколько опасно
задуманное Сарой путешествие.
— Но я очень скучаю по тому месту и по нашим
прогулкам! — заупрямилась Сара, и Франсуа вынужден был в конце концов
согласиться, ибо боялся, что она может уйти без него.
Через полчаса они тронулись в путь и шли очень медленно,
часто отдыхая. Не скоро они добрались до водопада, но, лишь только заслышав
вдали неумолчный шум падающей воды, Сара сразу приободрилась и пошла скорее.
Она выглядела очень счастливой и довольной, и, глядя на нее, Франсуа позволил
себе улыбнуться. У нее была неуклюжая, утиная походка, отекшее лицо и огромный,
круглый, как мяч, живот. Такого живота Франсуа никогда прежде ни у кого из
женщин не видел — он даже хотел спросить, так ли она выглядела во время прошлых
беременностей, но не решился. Он не хотел напоминать ей о прежних ужасах — Сара
и так слишком боялась за свое неродившееся дитя.
Она, правда, мужественно таила страх в себе и ничего не
говорила, но он чувствовал ее напряжение и пытался как мог успокоить ее.
— Чему ты улыбаешься? — спросила Сара. — Я
смешная, да?
— Я люблю тебя, — просто ответил Франсуа, и Сара
кивнула. Она все поняла.
Между тем они вышли к водопаду, и Франсуа заговорил с ней о
пустячных, милых вещах, которые должны были отвлечь ее от грустных мыслей.
О том, что на западе продолжаются военные действия, он
больше не упоминал из боязни растревожить ее еще больше и всеми силами старался
обойти скользкую тему. Вместо разговоров о войне он показывал ей разные
растения и цветы, называл их индейские названия и рассказывал о том, какими
полезными свойствами обладает тот или иной невзрачный стебелек. Под конец он
собрал ей целый букет ярких осенних цветов и принес его домой, чтобы поставить
в спальне.
Франсуа как раз занимался хозяйственными делами во дворе,
когда из кухни, где Сара готовила ужин, донеслись стоны. Франсуа бросился в
дом, поняв, в чем дело. Началось! Он надеялся, что все произойдет быстро,
потому что у Сары это был седьмой ребенок. Даже Плачущая Ласточка, которая
рожала впервые, освободилась от бремени за какой-нибудь час, который, впрочем,
показался Франсуа вечностью. За все время, пока он ждал у палатки, куда отвели
ее другие индианки. Плачущая Ласточка крикнула только раз, и с тех пор Франсуа
пребывал в уверенности, что роды — дело несложное. По сейчас, едва увидев лицо
Сары, он понял, что от боли она едва способна говорить.
— Все хорошо, любимая… Я здесь… Сейчас все будет
хорошо… — бормотал он, подхватывая ее на руки. На камнях возле очага стоял
котел с только что закипевшей водой, а па столе лежали очищенные овощи, но
Франсуа уже понял, что сегодня работникам придется обойтись фруктами, если
только они не догадаются сами себе что-нибудь сварить.
— Хочешь, я позову кого-нибудь из женщин? —
спросил он, неся Сару в спальню и укладывая ее на постель, но она отрицательно
покачала головой.
Патрик или Джон могли доскакать до Шелбурна и позвать к ней
кого-то из женщин, по Сара знала, что они вряд ли успеют. Кроме того, она давно
не верила ни докторам, ни повитухам: они не помогли ей в прошлые разы, и Саре
вряд ли стоило надеяться на них сейчас. Ей хотелось, чтобы с ней был один
только Франсуа — так ей было бы легче переносить боль.
