Саре так хотелось приблизить этот момент, что она тоже
начала работать на стройке, и Франсуа так и не удалось ее остановить, как он ни
старался. Тогда он нашел ей несколько дел, которые были бы по силам женщине в
ее положении, но Сара с удовольствием бралась за работу и более трудную. Ее
беременность протекала совершенно нормально, не доставляя ей никаких неудобств,
к тому же теперь у Сары не было того панического страха перед исходом, который
снедал ее в прошлый раз.
Она регулярно принимала индейские снадобья, гуляла в лесу, а
ела так жадно и много, что Франсуа шутил, что в ней, наверное, сидит еще по
крайней мере две Сары. Словом, все шло совершенно нормально, а кроме того, у
нее был маленький Александр — живое свидетельство того, что чудеса все-таки
случаются.
Но вот настало первое июля, а Сара по-прежнему не замечала
никаких признаков того, что долгожданное событие произойдет в самое ближайшее
время. Родов она ожидала с понятным нетерпением, и затяжка начинала ее
тревожить. Саре казалось, что она беременна вот уже целую вечность, но, когда
она сказала об этом Франсуа, он рассмеялся и посоветовал ей не спешить,
добавив, что «большая работа скоро не делается».
Этот шутливый ответ странным образом успокоил Сару, но сам
Франсуа продолжал нервничать, хотя он и скрывал от нее свое волнение. Пожалуй,
он волновался даже больше, чем сама Сара, и это было понятно: Франсуа очень
хорошо помнил свое отчаяние и чувство совершенной беспомощности, охватившее его
в прошлый раз, когда он ничем не мог помочь Саре. Да и спасение маленького
Александра было скорее чудом, и теперь Франсуа даже боялся повторения той
ситуации. Впрочем, он тешил себя надеждой, что в этот раз роды должны пройти
быстрее и легче.
Сара, по-видимому, считала так же, и, когда Франсуа
предложил ей воспользоваться услугами врача, она снова ответила отказом.
Гарнизонный фельдшер слишком много пил и не внушал ей доверия, да он и не мог
торчать на ферме денно и нощно, ожидая, пока Сара начнет рожать.
— Нет, дорогой, нам это ни к чему, — сказала Сара,
не подозревая, какие тем самым волнения она готовит Франсуа. — С тобой я
ничего не боюсь.
Я уверена, что все будет хорошо.
В первую неделю июля Сара была весела, подвижна и почти не
уставала, и это обстоятельство убедило обоих, что ребенок еще не готов к тому,
чтобы появиться на свет. В прошлый раз накануне родов Сара чувствовала себя
беспричинно вялой и апатичной, но сейчас она не испытывала ничего подобного,
кроме разве легкого неудобства, которое доставлял ей большой живот. Она то и
дело порывалась взяться за какое-нибудь дело, и Франсуа приходилось силой
останавливать ее.
— В твоем состоянии уже нельзя ездить верхом, —
говорил он ей, видя, что она собирается отправиться на прогулку или съездить в
Шелбурн за какими-нибудь мелочами для нового дома. — Это опасно. Ты можешь
родить прямо в дороге.
Но Сара только смеялась в ответ. Приближение родов она
всегда чувствовала заранее. Сара просто не представляла себе, как это можно —
просто взять и родить.
— Не дождетесь, сэр! Я знаю, что прилично, а что
нет, — заявила она, однако ее шутливый тон не мог успокоить Франсуа.
— Смотри же! — сказал он, грозя ей пальцем. —
Не то мне придется отшлепать твое сиятельство.
Уж я не посмотрю, что ты графиня!
На этом все закончилось, и Сара продолжала делать все так,
как считала нужным.
И Франсуа хорошо понимал, что Сара старалась ради их нового
дома, который на глазах превращался в настоящее чудо, удивительным образом
появившееся посреди леса. Все соседи только и говорили об их доме, и хотя
некоторым шале де Пеллеренов казалось слишком уж изысканным, не нашлось
человека, который не отдал бы ему должное. Большинство же жителей Шелбурна
тщеславно полагали, что шале даже станет новой достопримечательностью их мест.
Как-то вечером — после того, как Сара приготовила ужин и
прибралась в кухне, а Франсуа закончил планировку гостиной в их новом
доме, — она предложила ему прогуляться к водопаду.
— Мы не были там уже целую неделю, — сказала она,
целуя его. — Мы как раз успеем вернуться засветло.
— Я устал, — мягко возразил Франсуа. — Кроме
того, в моем положении опасно делать такие концы пешком. Как тебе известно, я
жду ребенка и не могу…
— Это я жду ребенка! — возразила Сара,
смеясь. — Я, а не ты. И я хочу прогуляться. Разве тебе неизвестно, что
беременным женщинам положено во всем потакать? Кроме того, ты же сам слышал,
что говорили женщины племени сенека: если я буду много ходить пешком, то у
нашего малыша будут сильные ноги.
— Зато мои уставшие ноги будут гудеть, как
колокола, — проворчал Франсуа, делая вид, что сердится. — Я уже
немолодой человек, и мне необходим покой.
Франсуа только что исполнился сорок один год, однако
выглядел он ненамного старше Сары, которой было двадцать семь. Тем не менее,
стараясь рассмешить Сару, он поплелся за ней, притворно охая и хватаясь за
поясницу. Сара же шла нарочито бодрым шагом, то и дело отпуская шуточки в его
адрес и посмеиваясь. Минут через пять, однако, Сара резко замедлила шаги, а
потом и вовсе остановилась. Поначалу Франсуа решил, что ей в башмак попал
камешек, и, лишь нагнав ее и увидев ее побелевшее лицо, он понял, в чем дело.
Видимо, у Сары начались схватки, и самым разумным в этой ситуации было
вернуться на ферму, благо они не успели отойти далеко. Он уже открыл рот, чтобы
предложить ей это, как вдруг Сара упала как подкошенная, и Франсуа поспешно
опустился рядом с ней на колени.
— Что с тобой, Сара? Что случилось? — в испуге
шептал он, но Сара не слышала его. Еще ни разу в жизни она не испытывала такой
страшной боли;
Лицо ее покрылось крупными каплями пота, а каждый вдох
давался с огромным трудом.
Франсуа не на шутку встревожился. Страх пронзил его своим
острым копьем. Он не мог позвать никого на помощь, не мог даже добежать до
фермы, чтобы послать кого-то из работников в Шелбурн, — он не мог оставить
Сару одну ни на минуту. Они оказались в ловушке.
— Франсуа… Я не могу пошевелиться, — прерывисто
проговорила Сара, и в ее глазах появилось испуганное выражение. Боль немилосердно
терзала ее, но Сара сумела сообразить, что это вовсе не начало, а исход.
Почувствовав, как ребенок в ее чреве начал свое движение, она схватила Франсуа
за рукав и прошептала в панике:
— Боже, Франс! Я сейчас рожу!
— Нет, любимая, нет! — вырвалось у него. Не может
быть, чтобы это случилось так быстро и просто, подумал он, памятуя о двенадцати
часах страданий, выпавших на ее долю в прошлый раз. — Потерпи, милая,
пожалуйста!
Он хотел поднять ее на руки, чтобы нести обратно на ферму,
но Сара не позволила.
— Нет! — закричала она, корчась от невыносимой
боли.
— Но, Сара, не можешь же ты рожать здесь, в
лесу! — растерянно лепетал Франсуа, чувствуя себя совершенно
беспомощным. — Ты же сама говорила, это не может случиться так быстро.
Кстати, как ты чувствовала себя утром?.. — спросил он, внезапно что-то
заподозрив.
