— Что… что ты собираешься делать? — запинаясь, произнесла она.
— В пятницу утром я должен быть в Вашингтоне. До тех пор пока не знаю.
— Понятно, — пролепетала Китти, чувствуя себя как никогда потерянной и одинокой.
И вот теперь…
Теперь любимый уходит от нее. Но поступал он так, следуя своему желанию, или считал, что этого желает она?
— Береги себя, Китти. Себя и малыша, — промолвил Джеффри, задержавшись возле двери. Там было темно, и Китти не могла видеть выражения его глаз.
— Джеффри, постой, — сказала она, протягивая к нему руки.
Но он, не обращая внимания на ее мольбу, повернулся и закрыл за собой дверь.
Китти еще долго сидела одна, отрешенно глядя на лежавшие перед ней банковскую книжку, визитную карточку и матово поблескивавшее обручальное кольцо, и думала о том, что, возможно, и впрямь все, что ни делается, все к лучшему.
Но как же так? Ведь она любила этого человека всем сердцем!
Китти ни разу не сказала ему этого, но с тех самых пор, как она сказала "я согласна", все и так было ясно. Она так любила Джеффри, что готова была остаться с ним даже тогда, когда думала о нем самое плохое. Потому что верила, что он тоже любит ее.
Неужели все изменилось после того, как она узнала правду о нем? Ведь он сказал, что сменилась только вывеска. Он был все тем же Джеффри, который не дал ей пропасть под проливным дождем, который взвалил на себя ее проблемы, наконец, дал ей свое имя. Он был тем же Джеффри, ее мужем, любовником, ее единственной любовью, и она хотела, чтобы Джефф это знал.
А потом, если господин Эйбил все-таки пожелает вычеркнуть ее из своей жизни, то она заставит сказать ей об этом прямо в глаза.
С решимостью, порожденной безысходностью, Китти взяла со стола кольцо и подошла к двери его спальни. Она постучала и, не дожидаясь приглашения, повернула ручку и вошла в комнату.
Джеффри стоял у окна — в той же самой позе, в какой находился несколькими минутами ранее в гостиной. Только теперь он снял пиджак и кобуру и до половины расстегнул пуговицы на рубашке.
Он удивился, услышав стук в дверь, еще больше поразился, когда Китти без приглашения вошла в комнату.
— Что-нибудь случилось? — устало спросил он. — Что-то с мальчиком?
— Том спит. — Она с вызовом вскинула голову.
— Тогда в чем дело? Чего ты хочешь? — проворчал он, давая понять, что не желает ее видеть.
Чем дольше Китти будет находиться рядом, тем труднее ему противостоять нестерпимому желанию прижать ее к себе, осыпая поцелуями лицо. Но если он сделает это, то уже не сможет отпустить Китти, не сможет…
Та на секунду смешалась, озадаченная резким тоном, но затем самообладание вернулось к ней.
— Я хочу то, что ты подарил мне в воскресенье утром. Хочу твоей любви, Джеффри. И взамен желаю подарить тебе свою любовь, — произнесла она и робко улыбнулась.
Услышав это, Джеффри растерялся, отчаянно пытаясь сохранить хладнокровие.
— В воскресенье утром мы занимались сексом, — отрезал он. — И не более того.
— Нет, дорогой. Это неправда. Потому что ты "не занимаешься сексом". Ты "занимаешься любовью", — припомнила она его же слова и усмехнулась.
Казалось, сам звук тихого голоса, само ее присутствие, благоуханный запах тела — все это отзывалось сладкой томительной болью в его сердце. И когда Китти подошла ближе, он прижался лбом к оконному стеклу и закрыл глаза, стараясь освободиться от проклятого наваждения. Он хотел, чтобы она поняла: ей лучше уйти, пока у нее еще есть шанс.
— Я люблю тебя, люблю, — промолвила Китти, положив руки ему на плечи. — И я уверена, что ты тоже любишь меня. Мы оба наделали глупостей, но ведь ни ты, ни я серьезно не пострадали, верно? — Она теснее прижалась и добавила: — Разумеется, если ты не можешь простить, что я плохо думала о тебе, то я постараюсь понять. Конечно, мне следовало быть проницательнее…
— Но ты думала так только потому, что я обманывал тебя, — возразил Джеффри.
— Знаешь, я вот что тебе скажу. Давай считать, что мы квиты, и начнем все сначала. Сейчас… — Она запустила ладонь ему за пояс, скользнула ниже… еще ниже…
Джеффри был в смятении, но все же нашел в себе силы и схватил Китти за руку. Та тихо рассмеялась, ее горячее дыхание обожгло ему шею. Затем, стараясь не растерять преимущества, она приподнялась на цыпочках и поцеловала его.
— Прошу тебя, Джеффри, — прошептала она.
Джеффри начинал понимать, что сопротивление бесполезно, что он все равно не сможет никогда отказать ей, и вдруг его осенило — а почему он, собственно, должен отказывать, когда любит эту женщину без памяти? Словно прозрев, словно очнувшись от сна, он стряхнул с себя оцепенение, обернулся и припал к ее губам жадным, долгим и страстным поцелуем, уступая желанию, которому так долго противился.
Когда Джеффри наконец заглянул Китти в глаза, то увидел в них лукавые искорки.
— Следует ли мне понимать это как знак согласия? — спросила она.
Джеффри подхватил ее на руки.
— Несомненно, миссис Эйбил. — Он опустил ее на кровать и присел рядом. — Если только вы уверены…
Она взяла его левую руку и надела на безымянный палец кольцо.
— Никогда прежде не была я так уверена, как сегодня.
