И не дай бог ею кавалер окажется недостоин всех этих приготовлений!
Сестры в родовом отделении бросали на Анну любопытные взгляды. Черт бы побрал, больничный телеграф и болтливость Олдоса Рани! Анна начала жалеть, что пригласила его.
На самом деле, куда с большим удовольствием она вернулась бы домой одна и наслаждалась бы ужином, приготовленным Джейсоном.
Но сделанного, не воротишь. И потом, интересно выяснить, что у Олдоса на уме и как он намерен действовать. Может, он ее удивит, без особого убеждения подумала Анна, направляясь домой. Вдруг он окажется интересным и достойным внимания собеседником?
Войдя, она уловила в воздухе соблазнительный аромат специй и услышала, как Джейсон ходит на кухне, что-то помешивая в кастрюле и насвистывая себе под нос.
Она попыталась определить, что он поет, и узнала «Люди скажут, что мы влюблены» из мюзикла «Оклахома». Что это — сатирический намек на ее будущее свидание или воспоминание о вчерашнем вечере? Внутри у нее все сладко сжалось, когда она вспомнила вчерашний поцелуй.
Ерунда! Он, скорее всего, и сам не подозревает, что мурлычет себе под нос.
Анна поднялась наверх переодеться.
Инстинкт подсказывал, что следует надеть платье с самым скромным вырезом и с длинными рукавами. Однако ей не хотелось выглядеть чопорной старой девой. Поэтому она выбрала пышное платье бледно-лилового цвета с довольно глубоким круглым вырезом.
Когда она спустилась вниз, Джейсон насвистывал «Не могу сказать нет».
Вот нахал, отметила она про себя.
В дверь позвонили в четверть восьмого. Олдос стоял на пороге со сладкой улыбкой, протягивая ей дюжину роз, обернутых в зеленую бумагу, — такие букеты продают на автозаправках вдоль шоссе.
— Очень красивые. — Анна понюхала цветы, но они не пахли. — Пойду, поставлю их в вазу.
Она долго рассматривала вазы в шкафу с фарфором, ища свою любимую, а потом сообразила: наверное, ее уже взял Джейсон. Так и оказалось. Ваза, наполненная желтыми и бордовыми тюльпанами, стояла на каминной полке.
«Откуда он узнал, какая ваза нравится мне больше всех?»
Наконец, она поставила цветы на кофейный столик. Олдос уже сидел на диване и маленькими глотками пил виски.
— Ну и денек выдался у меня сегодня! — Он начал потчевать Анну — надо признаться, довольно умело — рассказами о своих пациентах. И только полчаса спустя, когда Джейсон позвал их к столу, она поняла: Олдос ни разу не спросил, как прошел день у нее.
Правда, и рассказывать Олдосу о своих делах ей не особенно хотелось.
Ужин был великолепен, но Анна почти ни к чему не притронулась. Олдос, очевидно, считал, что еда — превосходная прелюдия к сексу. Он кормил ее со своей вилки — ее это раздражало, но она не знала, как отказаться, не обидев его, — и выразительно чмокал губами, поедая анчоусы.
Анна услышала, как Джейсон тактично кашлянул, подавая вторую бутылку вина, и поняла, что Джейсону выходки Олдоса кажутся такими же отвратительными, как и ей.
Но пока рано признаваться в своих чувствах. Анна решительно улыбнулась гостю.
Глаза его блеснули волчьим блеском в свете свечей.
О боже!
Когда Джейсон подал крем-карамель и поставил на стол бутылку бренди, Анна на секунду испугалась, что он прольет часть содержимого на Олдоса. Дождавшись, пока ее гость отвернулся, она сурово сдвинула брови и покачала головой. Джейсон ответил невинным взглядом. Но зато он хотя бы ничего не пролил.
Наконец, Олдос доел десерт и предложил перейти в гостиную. Преодолевая желание поддать ему ногой по обтянутому брюками заду, Анна согласилась ради того, чтобы доказать Джейсону, что она в состоянии постоять за себя.
Но так ли это?
Олдос пресек ее попытки сесть в кресло. Плюхнувшись на диван, он потянул ее за собой и усадил рядом с собой.
— Я кое-что собирался тебе сказать, — прошептал Олдос ей на ухо.
— Что же?
— Как пластический хирург, я превосходно разбираюсь в строении тела.
Она ожидала услышать нечто совсем другое!
— Я в курсе.
— Но я никогда не видел такого личика, как у тебя. — Он провел пальцем по ее щеке. — Просто классическое совершенство!
«А ты — просто классический пошляк», — подумала Анна, собираясь вырваться, но тут услышала шаги со стороны столовой.
— Не обращайте на меня внимания. — Джейсон опустился на колени у камина и вывалил на пол охапку поленьев. — Я просто подумал, что вам уютнее будет посидеть у огня.
— В июне-то? — возразил Олдос. — Даже сейчас на улице жара градусов тридцать!
— Ночью похолодает. — Джейсон сунул в камин поленно, и принялся не спеша раскладывать вокруг него лучину.
Анна сурово посмотрела на него.
— Спасибо, Джейсон, но мы обойдемся без огня.
— Что ж… не хотите — не надо. — Пожав плечами, он встал, шумно отряхнулся и вышел.
— Ты уверена, что стоило нанимать мужскую прислугу? — Олдосу явно не понравилось, что им помешали.
— У него испытательный срок месяц.
Вскоре Олдос вновь вернулся к повадкам соблазнителя.
— Знаешь, многих мужчин ты пугаешь. Но мне нравятся свободные женщины.
— Правда?
— Я сразу понял, что у тебя нет старорежимных комплексов, что ты привыкла брать от жизни все. Я такой же.
Анне стало любопытно, что будет дальше, но ее любопытству не суждено было удовлетвориться.
Джейсон ворвался в гостиную, неся тарелку вафель в шоколадной глазури:
— Вам, наверное, хочется сладенького после ужина?
С губ Олдоса сорвалось нечленораздельное мычание.
— Нет, не хочется, — ледяным тоном ответила Анна.
— Оставлю их на столе — на тот случай, если вы проголодаетесь. — Джейсон поставил тарелку на журнальный столик. — Ну и натаскал я грязи с дровами! — Он взял веник и принялся шумно подметать сор и щепки. — Не обращайте на меня внимания!
— Вон отсюда! — не выдержала Анна. — И не возвращайтесь больше! Даже если загорится дом!
Джейсон пожал плечами:
— Как скажете, доктор Элдридж. — С невозмутимым видом он удалился.
— Этот тип невыносим! — Олдос беспокойно заворочался. — О какой романтике может идти речь, когда твой, домработник постоянно путается под ногами?
— Вот именно. — Анна воспользовалась удобным случаем и отодвинулась. — Знай, я об этом, я бы ни за что не пригласила тебя ужинать к себе. Но вечер прошел хорошо, правда?
Олдос не обратил внимания на тонкий намек.
— Я рад, что ты избавилась от него. Наконец-то мы одни!
