И это говорит в его пользу, думала Анна, садясь на скамью и наблюдая за ним.
Казалось, Джейсон не торопится, его, словно не заботило, сколько пленки он потратит.
Вскоре Хуанита и малыши совсем забыли о том, что их снимают. Видя радость на лице женщины, играющей со своими детьми, Анна не могла не позавидовать. Хуанита по-своему богата — даже если она наслаждается своими сокровищами всего один день в неделю.
Наконец, дети устали, и Хуанита подхватила малышку Лурдес на руки.
— Сходите на карнавал, — предложила она Джейсону. — Тогда вы увидите, что и у нас бывают праздники.
— Они — просто прелесть, — сказала Анна, идя по траве рядом с Джейсоном. Впереди них музыканты заиграли на народных инструментах зажигательную мелодию. — Хотелось бы мне как-нибудь помочь им, но я не хочу изображать из себя милосердную богачку. Ты прав: Хуанита милостыни не примет.
— Ей нужна работа, за которую платят достаточно, чтобы она могла снять отдельную квартиру. — Казалось, Джейсон просто мыслит вслух. — А ее муж — сезонный рабочий; было бы неплохо, чтобы он жил с ними в те периоды, что не собирает урожай.
В первый момент Анна не поняла, к чему он клонит, однако задумалась.
Как оказалось, карнавал, хотя и не пышный, был очень веселым. Вокруг них молодые парочки и большие семьи покупали еду и сувениры в невзыскательных киосках и танцевали под музыку. Яркая, пестрая одежда добавляла красок.
Джейсон вытащил из сумки камеру. Несколько раз он щелкнул и Анну, но в основном фотографировал то, что происходит вокруг них. Она видела, что он старается снимать лица: мальчик, перепачканный мороженым; старуха, на чьем лице играет загадочная улыбка Моны Лизы; молодой человек, который с нежностью смотрит на свою жену. Он пытается поймать дух карнавала, поняла Анна.
Наконец, Джейсон убрал камеру в сумку и взял Анну за руку.
— Не хотите потанцевать, мадам?
— Я не умею.
— Я тоже, но мы можем притвориться!
Вначале Анна чувствовала себя скованно и неловко среди веселых пар. Но Джейсон обладал даром везде чувствовать себя, как дома, и вскоре Анна уже смеялась и танцевала, как все.
Джейсон обнял ее за талию, оторвал от земли и закружил. Ее зеленые глаза сверкали в ярком солнечном свете, темно-русые волосы разметались по плечам. Ему хотелось, чтобы день никогда не кончался.
Когда музыканты объявили перерыв, она прижалась к нему, чтобы отдышаться. Джейсону показалось, что он обнимает дикое животное, которое только начало привыкать к нему.
Потом они ели тако и гуляли. Анна примерила соломенное сомбреро и надвинула его на глаза.
— Привет, амиго! — Она заговорила хриплым голосом. — Хочешь готовить в моей кантине? Я слышала, ты умеешь печь замечательные блинчики-энчилада!
— Примерь-ка вот это. — Джейсон выбрал шерстяную накидку-серапе зеленого и золотого цветов и набросил ее Анне на плечи. — Не твой обычный стиль, но цвета потрясающе тебе идут.
— Ты так думаешь? — Анна сняла сомбреро и оглядела накидку. — Она теплая… подойдет для вечерних прогулок в Бэк-Бей.
Джейсон протянул торговцу купюру.
— Это подарок.
— И слышать не желаю! — Анна полезла за кошельком.
— Считай, что это на память.
— Да, но… мне как-то неловко.
— Потому, что я на тебя работаю? — Он взял сдачу и отказался от предложенной бумажной сумки, чтобы упаковать покупку. — Мои деньги ничем не хуже, чем у других.
— Я не то имела в виду. — Анна потерлась щекой о толстую шерсть. — Спасибо, Джейсон. Она мне очень нравится. Правда!
Люди понемногу расходились; они вместе направились к машине.
Анне определенно нужен достойный ее мужчина, а не такой придурок, как те два доктора, которых она приглашала домой ужинать, думал Джейсон, глядя, как переливаются золотом волосы Анны в лучах заходящего солнца.
Глава 9
Следующие несколько дней Анна старалась занять себя работой, и пореже бывать дома. Всего через пару недель Джейсон уйдет; она не слишком доверяла себе и не хотела много времени проводить с ним наедине.
К сожалению, даже многочисленные семинары и консультации не заполнили растущую в ней пустоту. Наскоро перекусывая в больничном кафе, она теперь с грустью вспоминала домашние обеды и ужины. А в воскресенье, читая лекцию о последних достижениях в акушерстве, Анна все время гнала от себя мысленный образ Джейсона, который валяется на ковре в гостиной и читает комиксы. Ей очень хотелось оказаться рядом с ним.
В тот вечер она вернулась домой поздно, он держался чуть отчужденно. Вежливо спросил, как прошла лекция. Но она успела изучить его достаточно хорошо, чтобы понять: он притворяется. Что он задумал?
Джейсон отлично видел, что привел ее в замешательство. Честно говоря, думал он, ставя для нее на поднос чашку молока и миску с сухариками, он и сам себе удивляется. Он знал, что ему нужно сделать, но до сих пор сомневался, какую выбрать тактику.
Его не удивляло то, что Анны подолгу не бывает дома. Он успел заметить: в те периоды, когда в ней прорывается ее внутренняя сущность, она пытается все отрицать и анализировать. Что ж, Анна такая, и он любит ее, несмотря ни на что.
Терпение, твердил себе Джейсон, передавая Анне, поднос и глядя, как она поднимается вверх по лестнице в свое священное убежище. Он привык ждать, работая фотографом, — ждать нужного освещения, ловить нужный момент. Но это давалось ему нелегко.
Вместе с тем ее частые отлучки позволяли ему, не прерываясь, работать над своей книгой. Он сделал еще несколько снимков Хуаниты и просмотрел сотни негативов, выбирая те из них, которые можно отпечатать и послать издателю. Вдобавок он изготовил несколько дюжин фотографий для самой Хуаниты.
Ему оставалось лишь навестить родную деревню Хуаниты в Мексике. На самом деле все складывалось удачно; он бы в любом случае скоро ушел от Анны, даже если бы она его не уволила.
Но он собирался вернуться.
И тогда все пойдет по-другому, мечтал Джейсон, стряхивая крошки со стола и выключая свет. Когда он вернется, он скажет ей правду. Она, наверное, рассердится, но постепенно поймет, что он более надежный и ответственный человек, чем это может показаться. Она может положиться на него, когда дело дойдет до рождения и воспитания детей.
Он рассчитывал, что дети у них будут общие. Нравится ей это или нет.
Анна села в первый ряд. Она устала после долгого рабочего дня, и ей не хотелось напрягать глаза и шею, всматриваясь в то, что лектор напишет на доске.
При иных обстоятельствах она, возможно, и пропустила бы конференцию на тему «Юридические аспекты медицинского обслуживания», поехала бы домой и приняла бы горячую ванну. Но она боялась, что, поступи она, как ей хочется, Джейсон ждал бы ее за дверью ванной — может быть, даже приготовив для нее полотенце и душистую пену.
