Уиттакер и Джонс тоже не забыли о его обстоятельствах, и
Чарли был очень удивлен, когда они неожиданно напомнили ему об этом. Для них
ситуация тоже была непростой, и они обсуждали ее как раз накануне совещания,
пытаясь найти подходящий способ решить эту деликатную проблему.
— Мы знаем, что у вас были серьезные
неприятности, — осторожно сказал Артур Уиттакер. — Мы слышали о вашей
жене и об остальном… Для вас это было серьезное испытание, и, как нам кажется,
вы еще не вполне от него оправились. Да и после десяти лет в Европе заново
врастать в американский рынок, приспосабливаться к американским реалиям… должно
быть, это тоже не так просто, как мы рассчитывали. Наверное, нам следовало дать
вам передышку, Чарльз, чтобы вы успели перевести дух после Лондона. Что вы
скажете насчет того, чтобы ненадолго сменить обстановку? Мы как раз получили
новый заказ в Палм-Бич, и вы могли бы поехать туда от имени фирмы, чтобы, так
сказать, лично курировать его. Я считаю, что эта маленькая командировка пошла
бы вам только на пользу. Мы с Биллом уже решили, что не будем возражать, если
вы задержитесь на этом курорте на целый месяц. Вам нужно отдохнуть, Чарльз, вы
и сами это знаете.
Чарли уставился на владельцев фирмы. Оба старших партнера смотрели
на него выжидательно.
— Провести месяц во Флориде? — спросил он. —
Это что, способ избавиться от меня? Почему бы вам просто не выкинуть меня на
улицу?
Этот вариант Уиттакер и Джонс тоже обсуждали, однако, учитывая
успешную работу Чарли за границей, они решили дать ему шанс. Уволить его
значило нанести вред репутации компании, да и скандал, который непременно
разразился бы, если бы Чарли подал в суд, был им совершенно ни к чему. Ничто не
должно было бросить тень на безупречную репутацию корпорации «Уиттакер и
Джонс». Чарли Уотерстон был слишком хорошо известен в архитектурном мире, чтобы
его можно было просто взять и уволить. Даже если бы он ушел добровольно,
огласки было не избежать, а такое паблисити компании было ни к чему.
Вот почему идея отправить Чарли во Флориду, чтобы он немного
успокоился и пришел в себя, показалась им такой привлекательной. Возможно,
полагали они, в конце концов Чарли поймет, в чем состоит высшее благо, и
примирится со своим положением. А если нет, то месячная отсрочка давала
владельцам фирмы возможность посоветоваться с юристами и провести увольнение с
наименьшими материальными и моральными потерями.
— Уволить вас?! — Оба старших партнера поочередно
фыркнули с хорошо разыгранным негодованием. — Что это пришло вам в голову,
мистер Уотерстон? Вы очень нужны нам, кроме того, у вас есть бесспорные заслуги
перед фирмой.
Но Чарли хватило проницательности понять, что они думают на
самом деле. Отправив его во Флориду, Уиттакер и Джонс решали серьезную
проблему, ибо присутствие Чарли в головной конторе держало владельцев фирмы в
постоянном нервном напряжении. Его профессиональный успех в Лондоне, его
достижения на рынках Европы и Азии были следствием признания всего того, что не
принимали Уиттакер и Джонс. Они привыкли работать по старинке, а Чарли оказался
опасно современным, он олицетворял собой все, чему они так яростно
сопротивлялись.
Да, определенно, они совершили ошибку, когда поспешили
заполнить вакансию в нью-йоркском бюро.
— Почему бы вам не вернуть меня в Лондон? — с
надеждой спросил Чарли, но старшие партнеры только покачали головами. Теперь
они просто не могли этого сделать. Буквально несколько дней назад они подписали
с Диком Барнсом контракт, который гарантировал ему место руководителя
лондонского отделения на ближайшие пять лет. Они не собирались оставлять Дика
на такой срок в качестве руководителя, но Барнс заручился поддержкой очень
опытного адвоката, который в конце концов добился того, чего хотел его клиент.
Все это было проделано в строжайшем секрете, так что Чарли просто не мог об
этом знать.
— Мне было бы гораздо лучше в Лондоне, — продолжал
Чарли. — А вам спокойнее.
Говоря это, он широко улыбнулся. Артур и Билл не были
плохими парнями — они были обыкновенными занудами, позабывшими, что такое
творчество и вдохновение. Кроме того, в последнее время им явно не хватало
мужества и желания рисковать. А может быть, они просто устали и утратили вкус к
дерзкому полету мысли, без которого рано или поздно должны были оказаться
внизу. Их собственный бизнес начал выходить из-под контроля, но вместо того,
чтобы разобраться в причинах, они стали прибегать к диктату и силе, чтобы
сохранить все так, как им хотелось.
— Вы нужны нам в Нью-Йорке, Чарльз, — сказали ему
Уиттакер и Джонс чуть ли не хором, и Чарли невольно подумал о том, что они
похожи на сросшихся пуповиной сиамских близнецов. — Ситуация"
признаем, сложная, но нам надо попробовать найти выход.
— Зачем? Зачем нам всем насиловать себя и делать то,
что нам всем не по душе? — неожиданно спросил Чарли, повинуясь какому-то
непонятному, и сильному порыву. Когда от него ушла Кэрол, он разом потерял все,
что ему было дорого, и теперь его мало волновало, что будет с ним дальше. У
него не было ни жены, ни семьи, ни дома, куда он мог бы вернуться, а все его
вещи пылились на складе в Лондоне. Работа была единственным, что у него еще
оставалось, но он уже понял, что так работать он не станет. Зачем же ему и
дальше цепляться за это место? Ничто не держало его в Нью-Йорке, кроме разве
что контракта, который можно было легко аннулировать по обоюдному согласию
сторон.
Мысль о том, чтобы уволиться самому, пришла к нему
неожиданно. В считанные секунды Чарли овладело такое небывалое ощущение
свободы, какого он уже давно не испытывал. Он вовсе не обязан торчать в
нью-йоркском бюро, перекладывая с места на место дурацкие чертежи. Если он
возьмет что-то вроде долгосрочного отпуска, какой бывает у университетских
профессоров, все будут довольны, и больше всех — Уиттакер и Джонс, которым
ничего не придется платить ему все это время.
— Может быть, мне уволиться? — предложил он,
сохраняя непроницаемое выражение лица, однако владельцам фирмы это предложение
не пришлось по душе — они явно не хотели терять ценного сотрудника. Уход Чарли
волновал их гораздо больше, чем его самого. У них не было на примете ни одной
подходящей кандидатуры, чтобы руководить нью-йоркским бюро, а впрягаться в эту
работу самим им не хотелось.
— Может быть, лучше оформить ваше отсутствие как
отпуск? — дипломатично предложил Билл Джонс. — Вы останетесь в штате
и сможете вернуться, когда… когда почувствуете, что готовы снова взяться за
дело.
Они внимательно наблюдали за его реакцией, и Чарли не
разочаровал их. На лице его появилась почти счастливая улыбка. Таким довольным
он не был ни разу за все семь недель, что он провел в Нью-Йорке. Именно о таком
варианте он сам подумал несколько минут назад. До Чарли наконец дошло, что он
не является собственностью корпорации и волен уйти в любое время. Что будет с
«Уиттакером и Джонсом» дальше, его нисколько не волновало. Кто сказал, что он
может вернуться в Лондон только в качестве сотрудника фирмы? Никто!
— Я думаю, это хорошая идея, — сказал он,
одобрительно кивнув владельцам фирмы, словно они вдруг каким-то образом
поменялись местами. От радости у Чарли даже слегка закружилась голова; ощущение
было таким, как будто он парит в воздухе.
