На развилке шоссе Чарли ненадолго остановился, потому что
никак не мог сообразить, куда ехать. Опустив стекло — в щель тут же ворвался
порыв холодного ветра со снегом, запорошившим ему лицо, — Чарли увидел
узкую улицу, которая уходила резко влево. Это было все, что он сумел
разглядеть, поэтому Чарли решил положиться наудачу. С трудом развернувшись в
рыхлом снегу, он медленно поехал вдоль замеченной им улицы, которая тянулась
параллельно излучине реки Дирфилд. И как паз тогда, когда ему начало казаться,
что самым благоразумным будет вернуться на перекресток, он вдруг увидел
аккуратный, крытый гонтом домик с «вдовьим балконом» на крыше. На невысокой
калитке палисада висела небольшая жестяная табличка, и Чарли с трудом прочел:
«Палмер: ночлег и полупансион».
Это было как раз то, что ему было нужно. Чарли повернул руль
и с трудом въехал на засыпанную снегом подъездную дорожку.
Обогнув столб с висящим на нем почтовым ящиком, похожим на
скворечник, Чарли заглушил мотор и, выбравшись из машины, зашагал к крыльцу. От
дома ему навстречу метнулась собака, и он невольно замедлил шаг, но это
оказался дружелюбный рыжий ирландский сеттер, радостно вилявший хвостом. Собака
приветливо запрыгала вокруг него, и Чарли, рассеянно потрепав ее по голове,
поднялся на заснеженное крыльцо.
Звонка у двери не было, и он несколько раз громко постучал,
воспользовавшись старомодным кольцом из блестящей латуни, но дверь так долго не
открывалась, что Чарли уже начал бояться, что никого нет дома. Правда, в окно
ему было видно, что где-то в глубине дома горит свет, однако это ровным счетом
ничего не значило. Как бы там ни было, податься Чарли было некуда, поэтому он
терпеливо ждал, и сеттер тоже ждал, устроившись у его ног.
Чарли уже взялся за кольцо, чтобы постучать снова, когда за
дверью послышались шаги, раздалось металлическое бренчание засова, и дверь
медленно отворилась. Чарли увидел перед собой миниатюрную пожилую женщину,
которая глядела на Чарли с легким недоумением, словно не понимая, что могло ему
здесь понадобиться.
Она была одета в длинную шерстяную юбку серого цвета и
бледно-голубой пушистый свитер с высоким воротом. На грудь ее спускалась нитка
речного жемчуга, а седые волосы были собраны на затылке в тугой пучок. Из-за
стекол очков смотрели на Чарли пронзительные ярко-синие глаза, и ему на
мгновение показалось, что женщина видит его насквозь.
Она была похожа на тех строгих пожилых леди, которых он в
детстве иногда встречал в своем родном Бостоне. Но они никогда бы не стали
держать пансион — для этого они были слишком хорошо воспитаны.
— Что вам угодно? — Дверь приоткрылась еще на
дюйм, но только для того, чтобы пропустить внутрь собаку. Пожилая женщина
продолжала с любопытством рассматривать Чарли, однако в ее лице он не уловил ни
намека на приглашение войти.
— Я видел вывеску… — начал Чарли, но почему-то
замялся. — Я… Может быть, на зиму вы закрываетесь?
Наверное, подумал Чарли, она действительно держит пансион
только летом. Зимой здесь вряд ли можно надеяться на клиентов.
— Признаться, ваше появление для меня
неожиданность, — откликнулась женщина. — На праздники я, во всяком
случае, никого не ждала. На Бостонском шоссе, сразу за Дирфилдом, есть мотель.
Большинство туристов останавливается там.
— Ну что ж, простите, что потревожил вас. — Чарли
действительно смутился. Эта пожилая женщина держалась с таким достоинством и с
такой безупречной вежливостью, что он почувствовал себя человеком, который
вошел в дом без приглашения, да еще наследил на ковре… Хотя он еще и не
переступал порога ее дома.
Должно быть, он даже покраснел от смущения, потому что
женщина неожиданно улыбнулась ему с очевидной теплотой, и Чарли поразился,
какие у нее молодые глаза и живой взгляд. Когда она улыбалась, она казалась
много моложе, хотя сначала Чарли подумал, что ей уже за шестьдесят. Когда-то
она, верно, была очень хороша собой, и с годами эта красота не исчезла — она
просто приобрела новое качество, и Чарли вовсе не был уверен, что, будь она
помоложе, она понравилась бы ему больше. Кроме того, несмотря на свой
преклонный возраст и хрупкое телосложение, эта женщина буквально лучилась
энергией и внутренней силой, которых так не хватало самому Чарли.
— Не извиняйтесь, — сказала женщина и, отступив в
сторону, широко распахнула дверь, приглашая его войти. — Это я должна
перед вами извиниться за то, что забыла о хороших манерах и продержала вас в
дверях столько времени. Просто ваше появление было для меня совершенной
неожиданностью. Не хотите ли выпить чашечку горячего чая или кофе? К сожалению,
ничего более существенного я не могу вам предложить, поскольку я действительно
пускаю к себе постояльцев только летом.
Глядя на нее, Чарли неожиданно заколебался. Отчего-то ему
стало неловко, и он подумал, что самым лучшим выходом было бы попрощаться и
отправиться на поиски мотеля, который ему только что рекомендовали, однако он
не смог устоять перед искушением. Сквозь открытую дверь он видел со вкусом
обставленную гостиную, старинные картины на стенах, да и сам дом — как
специалист он мог сказать это абсолютно точно — не был стандартной постройкой
двадцатого века. Судя по массивным косякам, тесаным стропилам, тщательно
пригнанному полу и потемневшим от времени потолочным балкам, он был построен
вскоре после Войны за независимость, а может быть, даже незадолго до ее
окончания, и Чарли очень хотелось побывать внутри и все как следует
рассмотреть.
— Входите же, — подбодрила его хозяйка. —
Глинни вас не тронет, обещаю.
Она кивком головы указала на сеттера, который, услышав свое
имя, с удвоенной энергией заработал хвостом.
— Я очень удивилась, когда вы постучали, — снова
повторила хозяйка. — В это время года у нас не бывает никого из
посторонних.
Теперь, когда его столь недвусмысленно пригласили войти,
отказываться было уже невежливо, и Чарли, стряхнув с плеч снег и потопав ногами
на коврике в прихожей, прошел в теплую и уютную гостиную.
В гостиной оказалось еще красивее, чем он предполагал. В
огромном очаге жарко пылал огонь, от которого по комнате волнами
распространялось приятное тепло, однако дело было не только в этом. В воздухе
было разлито словно какое-то волшебство, и Чарли вдруг понял, что ему не
хочется отсюда уходить.
— Еще раз простите, что побеспокоил вас, — сказал
он, смущаясь. — Собственно говоря, мне нужно было попасть в Вермонт, но
из-за снега… Я хотел просто переждать непогоду и вдруг увидел вашу вывеску.
Он поднял глаза на пожилую женщину и снова был поражен ее
красотой, ее легкой, почти девичьей грацией и величественной осанкой. Странным
образом она напомнила ему Кэрол, какой она была десять лет назад, но, возможно,
дело было лишь в его разыгравшемся воображении.
Хозяйка ненадолго отлучилась в кухню, чтобы поставить на
огонь пузатый медный чайник, и тут же вернулась.
— У вас чудесный дом, миссис Палмер, — сказал
Чарли, вспомнив фамилию на жестяной вывеске снаружи. — Ведь вы миссис
Палмер, я не ошибся?
