Но сейчас мысли Чарли были далеки от проводки и разболтанных
шпингалетов. Единственное, что его интересовало, это неизвестная женщина,
которую он только что видел в своей спальне. За занавесками Чарли уже проверил;
оставалось заглянуть только в чуланы и в ванную комнату, но нигде не было даже
следов таинственной незнакомки. И все же Чарли не оставляло такое чувство, что
за ним наблюдают. Эта женщина была где-то здесь, рядом, вот только где? И как
она ухитрилась так быстро и ловко спрятаться, что он ее не заметил? Не растаяла
же она, в самом деле, в воздухе?
— Эй, вы где? — снова позвал Чарли. — Что вам
здесь надо?
Последняя фраза прозвучала не особенно любезно, что,
впрочем, было вполне объяснимо, ибо Чарли начинал чувствовать сильное
раздражение. В этот момент у него за спиной раздался негромкий шорох, и он
резко обернулся, но позади никого не было. Чарли открыл было рот, чтобы
выругаться с досады, но не смог произнести ни слова. Гнев его странным образом
улетучился, и он ощутил, как на него нисходят мир и покой.
Он по-прежнему не видел и не слышал ничего подозрительного,
однако у него было такое чувство, будто женщина только что ему представилась и
он узнал в ней кого-то из своих старых знакомых. В следующее мгновение его
осенило. Чарли со всей отчетливостью понял, кто была эта женщина и что ей могло
понадобиться в его комнате.
Этой его гостье не было нужды подбирать ключи и взламывать
окна. Это был ее дом, и она продолжала жить в нем, несмотря ни на что.
— Сара? — проговорил Чарли вдруг севшим голосом и,
оглядываясь по сторонам, провел рукой по лбу. Он чувствовал себя полным
идиотом. В сознании его все еще сидела не слишком приятная мысль, что это все
же может оказаться не Сара Фергюссон, а обычная женщина из плоти и крови,
которая прокралась в дом, чтобы напугать его, и теперь, кусая от смеха губы,
льнет ухом к стене или к дверям, ведущим в коридор. Теперь она имела полное
право рассказать своим друзьям, что ей удалось-таки напугать этого странного
приезжего, который принял ее за привидение.
Привидение… Чарли снова вытер лоб, который стал влажным от
выступившей на нем испарины. Он все еще чувствовал близкое присутствие кого-то
постороннего, однако это ощущение не было неприятным. Глаза его забегали по
комнате, но Чарли не сдвинулся с места, стараясь не производить ни малейшего
шума. Но он ничего не слышал — не слышал ни шелеста шелкового платья, ни шороха
крадущихся шагов в коридоре. Женщина в голубом исчезла, словно она на самом
деле растворилась в воздухе, как туман поутру. Но ее образ так отчетливо
отпечатался в мозгу Чарли, что он видел ее как наяву. Она заглядывала ему прямо
в глаза и улыбалась, словно приветствуя его в своем доме…
От Глэдис Чарли знал, что спальня, которую он выбрал для
себя, была той самой комнатой, в которой когда-то жили Сара и Франсуа. Это была
та самая комната, где они любили друг друга, и в этой же комнате Глэдис родила
Джимми.
В последний раз оглянувшись по сторонам, Чарли вздохнул. Ему
хотелось снова произнести вслух имя Сары Фергюссон, но он не посмел. Впрочем, в
Этом не было никакой необходимости, раз уж они вступили в контакт на неведомом
уровне подсознания. Чарли понимал, что он не сошел с ума, не отравился у Глэдис
клюквенным вареньем и не переусердствовал с вином. Просто его чувства странным
образом обострились, и он неожиданно получил способность ощущать то, на что в
обычной ситуации не обратил бы внимания. Чарли ощущал чье-то присутствие, но в
нем не было ничего враждебного, и он нисколько не боялся таинственной хозяйки
шале. Напротив, ему очень хотелось, чтобы Сара снова показалась ему. Но он уже
определенно знал, что никогда не забудет ее лица, ее легкой улыбки.
В конце концов Чарли все-таки отправился в ванную комнату.
Ночью в доме было холодновато, поэтому он купил себе в Дирфилде теплую пижаму.
Теперь он надел ее и, выйдя из ванной, погасил свет и растопил камин. В доме
были установлены и электрические обогреватели, но он не хотел ими пользоваться
до тех пор, пока не проверит проводку. Кроме того, Чарли казалось, что если в
комнате будет гореть живой огонь, то у него, возможно, будет шанс увидеть Сару,
но его надеждам не суждено было сбыться. Как ни вглядывался он в колышущуюся
полутьму, она больше не появилась.
Отвернувшись к окну, Чарли прикрыл глаза. Он забыл задернуть
занавески, и в лицо ему бил свет яркой луны, но это нисколько его не
беспокоило. Ощущение, что Сара по-прежнему где-то близко, не оставляло его.
Теперь он уже не сомневался, что это именно она — Сара Фергюссон де
Пеллерен. — На его взгляд, это имя звучало очень красиво и изящно и,
насколько Чарли мог судить, очень шло ей. Сара была настоящей красавицей даже
по стандартам восемнадцатого-века; что касалось века двадцатого, то Чарли,
пожалуй, еще не встречал женщины, которая могла бы с ней сравниться. ;
Так он долго лежал, затаив дыхание и укрывшись одеялом до
самого подбородка, прислушивался к тому, что происходит в доме. Потом его
неожиданно разобрал смех, и Чарли засмеялся в голос. Определенно, его жизнь
круто изменилась — он сам изменился, — и всего за несколько дней. Подумать
только: Рождество он встречал с женщиной, которой вскоре должно было исполниться
семьдесят, а теперь коротал ночь с призраком другой женщины, чья молодость
пришлась на начало восемнадцатого века!
Подсчитав в уме, что Сара Фергюссон умерла что-то около ста
шестидесяти лет тому назад, Чарли снова расхохотался.
Вот это была настоящая перемена! А он-то думал, что будет до
конца жизни встречать рождественские праздники в Лондоне, с Кэрол! Нет, не
скоро он забудет затерянное в лесу шале, ночь, снег и призрак в голубом
воздушном платье. Жаль только, рассказать об этом некому. Даже Глэдис, пожалуй,
решит, что от переживаний он слегка двинулся рассудком. Сам-то Чарли был
уверен, что это не так, но, как говорится, для жюри присяжных это не аргумент.
. Постепенно Чарли успокоился и стал вспоминать лицо Сары,
каким он увидел его в первое мгновение, когда вошел в спальню и включил свет.
Оно вставало перед ним так отчетливо и ясно, что Чарли почти против собственной
воли произнес ее имя вслух.
Но ответа он так и не дождался. Впрочем, Чарли и сам не
знал, какого ответа он ожидает. Быть может, тихого слова, легкого шороха, а
быть может — упавшей звезды за окном или силуэта птицы на диске полной луны.
Ему еще никогда не приходилось слышать о том, чтобы духи заговаривали с людьми,
и все-таки ему казалось, что Сара хотела сказать ему что-то важное. И она
улыбалась ему. Это означало, что она не возражает против его вторжения.
— Счастливого Рождества… — негромко сказал Чарли,
обращаясь к освещенной светом камина комнате, которая когда-то принадлежала
Саре и Франсуа. — Счастливого Рождества и… спокойной ночи!
Но ответа не было — только ощущение ее доброжелательного
присутствия стало еще более явственным. Через минуту Чарли уже крепко спал и не
видел, как через комнату проплыла леди в голубом, выхваченная из темноты
серебристым лунным светом.
Глава 5
Когда на следующий день Чарли проснулся, вчерашнее явление
призрака Сары Фергюссон показалось ему слишком похожим на сон, и он тут же для
себя решил, что не будет никому об этом рассказывать. В лучшем случае его стали
бы подозревать в неумеренных возлияниях в рождественскую ночь. У него же самого
не было никаких сомнений в реальности происшедшего. Он видел Сару слишком
отчетливо и ясно и был совершенно уверен, что она была с ним в комнате.
