— А как насчёт моей храбрости? — обеспокоенно спросил Лев.
— У вас её хоть отбавляй, я в этом не сомневаюсь ни минуты, — сказал Оз. — Нужна лишь уверенность в себе. Все живые существа испытывают страх в минуту опасности. Храбрость — это умение побеждать свой страх, а такое умение у вас есть.
— Так-то оно так, — проговорил Лев, — но я буду очень несчастен, если не получу от вас такую храбрость, которая убьёт страх.
— Ладно, завтра будет вам такая храбрость, — ответил Оз.
— А как насчёт моего сердца? — робко осведомился Железный Дровосек.
— Не знаю, не знаю, — произнёс Оз. — Помоему, вы напрасно так хотите сердце. Если бы вы знали, как страдает от этого большинство людей! Поверьте мне, вам очень повезло, что у вас нет сердца.
— Это ещё бабушка надвое сказала, — возразил Железный Дровосек. — Лично я готов сносить любые несчастья, лишь бы у меня было сердце.
— Хорошо, — кротко согласился Оз. — Будет у вас сердце. Приходите завтра с утра. Я так долго играю роль волшебника, что готов поиграть ещё немножко.
— А я? — подала голос Дороти. — Как мне попасть домой в Канзас?
— Тут нужно как следует пораскинуть мозгами, — ответил старичок. — Дай мне, милая, два-три дня на размышление, и я попробую придумать, как переправить тебя через пустыню. А пока вы мои гости, и мой дворец к вашим услугам. Все ваши желания будут тотчас же исполнены. Взамен у меня одна маленькая просьба — держите в тайне, что я не волшебник, а обманщик.
Друзья обещали не разглашать этот ужасный секрет, после чего разошлись по своим комнатам в хорошем настроении. Даже Дороти надеялась, что великий и ужасный Обманщик, как она теперь называла Оза, придумает способ вернуть её домой, а если это случится, она была готова простить ему всё на свете.
16. Магическое искусство великого обманщика
Наутро Страшила сказал друзьям:
— Поздравьте меня. Я иду к Озу получать мозги. Наконец-то я стану как все люди!
— Ты мне нравился и таким, — призналась Дороти.
— Ты добрая девочка. Но что ты скажешь, когда услышишь великолепные идеи, рождённые моими новыми мозгами?
Страшила весело попрощался с товарищами и, приплясывая от нетерпения, отправился в тронный зал. Он постучал в дверь, и Оз крикнул:
— Входите.
Когда Страшила вошёл, то увидел, что старичок сидит у окна, погрузившись в раздумья.
— Я пришёл за мозгами, — неуверенно напомнил Страшила.
— А, присаживайтесь, пожалуйста, — пригласил Оз. — Прошу меня извинить, но мне придётся снять с вас голову, чтобы как следует набить её мозгами.
— Давайте, давайте, — сказал Страшила. — Я не имею ничего против, ради мозгов я готов немножко пожить и вовсе без головы.
Оз снял со Страшилы голову и высыпал из неё солому. Затем он прошёл в заднюю комнату, откуда вернулся с меркой отрубей и с огромным количеством булавок и иголок. Как следует перемешав всё это, он набил новой смесью голову Страшилы и ещё добавил соломы, чтобы мозги были там, где им положено. Потом он поставил голову на место.
— Вы будете не только умным, но и остроумным человеком, — пообещал он Страшиле, — потому что голова у вас набита острыми предметами.
Страшила от души поблагодарил Оза за исполнение его главной мечты и в отличном настроении, гордый собой и своими новыми мозгами, вернулся к друзьям.
Дороти с любопытством уставилась на него. Голова у Страшилы сильно раздулась от избытка мозгов.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила девочка.
— У меня сейчас приступ мудрости, — ответил он. — Когда я немножко привыкну к новым мозгам, мудрее меня не будет никого во всей Стране Оз.
— А что это за булавки и иголки торчат у тебя из головы? — поинтересовался Железный Дровосек.
— Это доказательство его остроумия, — объяснил Лев.
— Теперь я пойду к Озу за сердцем, — с надеждой сказал Дровосек.
Он подошёл к дверям тронного зала и постучал.
— Входите, — крикнул Оз, и Железный Дровосек вошёл со словами:
— Я пришёл за моим сердцем.
— Отлично, — произнёс человечек. — Но мне придётся проделать в вашей груди отверстие, чтобы вставить сердце. Надеюсь, эта операция вам не повредит.
— Нет, нет, — уверил его Дровосек. — Я ничего не почувствую.
Тогда Оз взял инструменты и проделал в левой части груди Дровосека небольшое квадратное отверстие. Затем он извлёк из ящика красивое сердце из алого шёлка, набитое опилками.
— Правда, прелесть? — спросил он.
— О, да! — искренне ответил Дровосек. — Но доброе ли это сердце?
— Добрее не бывает, — сказал Оз, вставил сердце в грудь Дровосеку и заделал дыру. — Теперь у вас сердце, — заметил он, — которым мог бы гордиться любой человек. Извините, что украсил вашу грудь такой заплаткой, но другого способа вставить сердце у меня нет.
— Заплатка — это не страшно! — воскликнул обрадованный Дровосек. — Вы очень добрый человек, и я никогда не забуду того, что вы для меня сделали.
— Не стоит благодарности, — скромно отвечал Оз.
Дровосек вернулся к друзьям, и они сердечно поздравили его.
Наступила очередь Трусливого Льва. Он подошёл к дверям тронного зала и постучал.
— Входите, — отозвался Оз.
— Я за храбростью, — напомнил Лев входя.
— Отлично, — сказал человечек. — Сейчас вы её получите.
Оз подошёл к буфету и, встав на цыпочки, достал с верхней полки зелёную квадратную бутылку, содержимое которой вылил в красивое резное золотисто-зелёное блюдо. Он поставил блюдо перед Трусливым Львом, который подозрительно обнюхал его.
— Пейте! — распорядился Оз.
— Что это? — недоверчиво спросил Лев.
— Храбрость. Вернее, это станет храбростью, когда вы примете снадобье внутрь. Храбрость ведь наше внутреннее свойство. Советую вам выпить не мешкая.
Лев не заставил себя просить вторично. Он тут же вылакал содержимое блюда.
— Ну, как вы себя чувствуете? — осведомился Оз.
— Я полон храбрости, — ответил Лев и весело помчался к друзьям поделиться своей радостью.
Оставшись один, Оз хитро улыбнулся, радуясь, как удачно он вышел из трудного положения, дав Страшиле, Железному Дровосеку и Трусливому Льву именно то, что они так хотели получить.
«Ну как после этого не быть обманщиком, — размышлял он, — ведь меня буквально силком заставляют делать то, что, как известно, сделать невозможно! Что и говорить, мне было легко исполнить желания Страшилы, Дровосека и Льва, потому что они вообразили, что я всемогущ. Но чтобы отправить Дороти в Канзас, одного воображения маловато. А как это сделать, я не знаю!»
