– Странно, – задумчиво произнесла Дороти. – Почему тут есть дорога, а перейти через реку нельзя?
– Гав! – отозвался Тотошка, глядя ей в лицо серьезными глазками.
– Вот лучший ответ, – изрек Страшила с улыбкой.
– Никто, кроме Тотошки, не мог бы рассказать больше про эту дорогу.
Лоскутушка продекламировала:
Стоит мне увидеть речку,
Я бегу домой на печку,
Потому что от воды
Ждать приходится беды.
От ужасной мокроты
Полиняют лоскуты!
Плавать ни в реке, ни в кружке
Неохота Лоскутушке!
– Можешь не волноваться, – буркнул Оджо. – Ты зря беспокоишься. Никто и не собирается плыть через реку.
– Да уж, – сказала Дороти. – Река слишком широкая, и течение очень сильное.
– Где-то должен быть лодочник, но что-то я его не вижу, – сказал Страшила.
– А мы не могли бы сделать плот? – спросил Оджо.
– Не из чего! – ответила Дороти.
– Гав! – снова сказал Тотошка.
И Дороти заметила, что он смотрит в сторону берега.
– Да там же дом! – воскликнула девочка. – Как это мы его не приметили? Надо спросить тамошних жителей, как переправиться через реку.
Они прошли по берегу с полкилометра и оказались перед небольшим круглым домиком, покрашенным в красный цвет. Им навстречу вышел маленький пухленький человечек в розовом, а с ним двое детей, тоже одетых в розовое. Удивленно раскрыв глаза, он рассматривал Страшилу и Лоскутушку, а дети, спрятавшись за его спиной, боязливо косились на Тотошку.
– Ты здесь живешь, добрый человек? – спросил Страшила.
– Так точно, великий волшебник, – отвечал тот с низким поклоном, – но я не могу сказать, сплю я или бодрствую. Если вы будете так любезны меня ущипнуть, то я все пойму.
– Вы не спите, – сказала Дороти. – А перед вами не великий волшебник, а Страшила.
– Но он живой, а так не бывает, – возразил человек. – И эта жуткая девица – тоже живая?
– Вот именно, – отвечала Лоскутушка, скорчив гримаску. – Но это уже мое дело.
– Но разве я не имею права удивляться? – кротко осведомился Кводлинг.
– Насчет этого не знаю, но вы точно не имеете права называть меня жуткой девицей. Страшила, мудрец и джентльмен, считает, что я писаная красавица.
– Ладно, – сказала Дороти. – Скажите нам, уважаемый Кводлинг, как переправиться через реку?
– Не знаю, – отвечал тот.
– Вы никогда через нее не переправлялись?
– Никогда.
– И путники при вас не переправлялись?
– При мне – нет.
Ответ всех удивил, а Кводлинг добавил:
– Река большая, и течение сильное. На другой стороне живет человек, но хоть я и вижу его много лет, мы ни разу не разговаривали, потому что каждый живет на своем берегу.
– Странно! – сказал Страшила. – У вас нет лодки?
Кводлинг покачал головой.
– И плота нет?
– Нет.
– И куда же течет река? – спросила Дороти.
– Вон туда! – махнул рукой Кводлинг. – В Страну Мигунов, где правит Железный император. Вот уж кто, видать, великий волшебник: сделан из железа, а живой! А там, – махнул он другой рукой, – река проходит между двух гор, где живут опасные люди.
– Река доставит нас в Страну Мигунов, – сказал Страшила. – И если бы у нас была лодка или плот, мы оказались бы там гораздо быстрее, чем если бы шли пешком.
– Верно, – согласилась Дороти.
И все замолчали, пытаясь придумать выход из создавшегося положения.
– А почему бы этому человеку не сколотить нам плот? – сказал наконец Оджо.
– В самом деле! – обратилась Дороти к Кводлингу.
Но тот покачал головой:
– Я слишком ленив… Моя жена говорит, что я самый ленивый человек во всей Стране Оз, а она всегда говорит правду. Я терпеть не могу никакой работы, а чтобы сколотить плот, надо порядком поработать.
– Я подарю вам кольцо с изумрудом, – пообещала Дороти.
– Изумруды мне ни к чему. Вот если бы у вас был рубин, я бы, глядишь, и поработал. Рубины я люблю.
– У меня есть Питательные Таблетки, – сказал Страшила. – В каждой из них содержится суп, пирог с бараниной, салат с омарами, шарлотка и лимонный джем. Все в одной таблеточке, проглотить которую не составляет никакого труда.
– Без труда? – повторил Кводлинг. – Это здорово! Такие таблетки – то, что надо для лентяя. Ведь жевать еду так утомительно!
– Если вы поможете нам сделать плот», то получите шесть таких таблеток, – пообещал Страшила. – В них все, что так любят те, кто привык есть. Я-то сам не ем, – пояснил он, – потому что сделан из соломы. Ну что скажешь, дружище Кводлинг?
– Договорились, – сказал тот. – Я вам помогу, но и вам придется потрудиться. К тому же жена пошла ловить красных угрей, поэтому кому-то из вас придется присмотреть за детьми.
Лоскутушка пообещала ими заняться, и дети очень обрадовались, когда она стала с ними возиться. Понравился им и Тотошка. Он позволил гладить себя по голове, что доставило детям много радости.
У дома лежало несколько деревьев. Кводлинг взял топор, разрубил их на бревна одинаковой длины. Затем он позаимствовал бельевую веревку своей жены, чтобы связать их в плот. Оджо отыскал еще несколько досок и прибил их по краям, чтобы плот получился прочнее. Страшила и Дороти катали бревна и носили доски. Но чтобы сделать плот, понадобилось очень много времени. Его удалось закончить его к вечеру, когда вернулась с рыбалки жена Кводлинга.
Она оказалась вспыльчивой и сердитой особой – возможно, потому, что поймала всего одного угря. Увидев, что муж взял бельевую веревку, а также израсходовал бревна, предназначенные для очага, доски для починки сарая и золотые гвозди, она и вовсе осерчала. Лоскутушка решила хорошенько потрясти ее, чтобы научить обходительности, но Дороти завела с ней спокойный разговор. Она сообщила, что является принцессой Страны Оз и подругой правительницы страны Озмы и по возвращении в Изумрудный Город пришлет много разных вещей взамен тех, что пошли на плот, в том числе и новую бельевую веревку. Это очень обрадовало женщину, и она сменила гнев на милость, предложив путникам переночевать у них и пуститься в плавание наутро.
Они неплохо провели время в домике Кводлинга, наслаждаясь гостеприимством, на которое были способны небогатые хозяева. Кводлинг то и дело стонал и жаловался, что сильно перетрудился, махая топором, но Страшила дал ему еще две Питательные Таблетки, и ленивец успокоился.
26. КОВАРНАЯ РЕКА
Наутро путники столкнули плот в воду и забрались на него. Пока они это делали, Кводлинг крепко держал плот, а течение старалось вырвать его и унести с собой.
