Бешено колотя хвостом по земле, он уставился на Канарейку, Сову и Мартышку.
— Мои друзья тоже заколдованы, — предупредил Медвежонок.
— Все? — недоверчиво спросил Ягуар.
— Все! Сова из железа, а это тебе не по зубам. Канарейка — это фея Многоцветка, и тебе ее не поймать…
— Остается Зеленая Мартышка, — перебил его Ягуар. — Она-то не из железа и летать не умеет. Позавтракаю Мартышкой.
Бут перепугался. Он знал, что ягуары лазают по деревьям, как кошки. Недолго думая, он стал перепрыгивать с ветки на ветку, с дерева на дерево, а Ягуар бежал за ним по земле, не спуская глаз с жертвы. Вдруг Бут запутался в кружевном переднике госпожи Юп и полетел на землю. Ягуар поставил на него свою лапищу и грозно прорычал:
— Попался!
Тут Бут вспомнил о свойствах передника и в ужасе прокричал первое попавшееся слово: «Откройся!» — сам не понимая, как это может его спасти. Но земля под ним разверзлась, он полетел куда-то вниз, а она опять сомкнулась над ним. Последнее, что успел заметить Бут, это изумленную морду Ягуара.
— Провалился сквозь землю! — ахнул он. — Теперь опять мне придется искать завтрак. — Над ним зашелестели крылья Совы.
— Где Мартышка? Ты так быстро ее съел?
— Съел, как же! — буркнул Ягуар. — Не успел я отведать и малюсенького кусочка, как она провалилась сквозь землю.
Канарейка опустилась на землю на почтительном расстоянии от хищника и прощебетала:
— Я рада, что наш товарищ спасся от твоих клыков, но раз голодному хищнику положено рыскать в поисках еды, я, так и быть, доставлю тебе такое удовольствие.
— Спасибо, — отозвался Ягуар. — Ты, правда, больно уж крохотная, но все равно это очень благородно: жертвовать собой для утоления моего голода.
— Нет, я вовсе не это имела в виду, — сказала Канарейка. — Но, поскольку я как-никак фея, я могу наколдовать тебе еды.
— Если ты фея, то почему не расколдуешь себя и не станешь опять собой? — недоверчиво осведомился зверь.
— Это мне не по силам, — призналась птичка. — Госпожа Юп воспользовалась магией рода Юкуку, которая мне неизвестна. Но поскольку я не утратила способности колдовать, завтрак я тебе сделаю.
— А волшебный завтрак может утолить настоящий голод? — все так же недоверчиво спросил Ягуар.
— Конечно. Что бы ты хотел съесть?
— Ну хотя бы парочку жирных кроликов!
— Кроликов? Ну нет, я не допущу, чтобы ты съел бедняжек, — решительно сказала Многоцветка.
— Тогда три-четыре белки, — попросил Ягуар.
— Неужели я способна на такую жестокость? — удивилась Многоцветка. — Белки — мои старые добрые друзья.
— А упитанную сову нельзя? Не железную, а настоящую?
— Ни зверей, ни птиц! — отрезала Многоцветка.
— Так поймай хотя бы рыбку, тут недалеко река, — попросил Ягуар.
— Нет, я не могу пожертвовать живыми существами, чтобы набить тебе брюхо.
— Чем же я, по-твоему, должен питаться? — презрительно спросил зверь.
— Может, хочешь картофельное пюре на молоке?
Ягуар издал презрительный рык и замолотил хвостом.
— Дай ему омлет с жареным хлебом, — предложил Страшила. — Ему это понравится.
— Пожалуй, — согласилась Многоцветка и, описав над пнем три круга, снова села на ветку дерева. На пне же возник большой зеленый лист, а на нем дымящаяся порция омлета с жареным хлебом.
— Ешь, дружище Ягуар, — посоветовал Медведь, — и не капризничай!
Ягуар подполз к пню и понюхал омлет. Запах был аппетитный, и он проглотил кусочек. Похоже, ему понравилось, потому что он быстро уничтожил весь омлет. Он и вправду сильно проголодался.
— Вообще-то кролики лучше, — бормотал он, облизываясь, — но волшебный завтрак утолил мой голод, и теперь мне хорошо. Спасибо тебе, маленькая фея, я не стану вас обижать.
С этими словами он прыгнул в заросли и исчез, хотя друзья еще долго слышали, как по лесу хрустели ветки и шелестели листья на его пути.
— Это ты ловко придумала, чтобы избавиться от Ягуара, — признал Дровосек. — Но почему ты не накормила волшебным завтраком нашего Бута?
— Честно говоря, я думала совсем о другом и забыла, что способна на такое. Но где наша Мартышка?
— Исчезла! — грустно возвестил Медвежонок. — Сквозь землю провалилась.
9. СВАРЛИВЫЕ ДРАКОНЫ
Зеленая Обезьяна сначала медленно уходила в землю, а потом началось стремительное падение, закончившееся ударом о каменистый пол. Бут сел, обнаружил, что руки-ноги целы, и стал осматриваться.
Он оказался в большой подземной пещере, тускло освещенной множеством круглых дисков, похожих на Луну.
Впрочем, приглядевшись повнимательней. Бут понял, что это глаза. Это были глаза огромных животных с длинными туловищами. Каждый из них был раза в три больше слона, а всего их в пещере собралось с десяток. Их туловища были покрыты крупной чешуей, каждая такая пластина величиной с тарелку, и окрашены они были в зеленый, фиолетовый и оранжевый цвета. Кончики длинных хвостов драконов были украшены гроздьями драгоценных камней. Их круглые глаза были окаймлены бриллиантами, сверкавшими в свете, который эти глаза испускали.
У существ были широкие пасти, полные острых зубов. Бут понял, что это те самые Драконы, которых прогнали с поверхности земли, и теперь они живут в подземных пещерах и раз в сто лет выходят на землю в поисках пищи. Он никогда раньше не видел их, но ошибиться было трудно: это и впрямь были Драконы, какими их рисуют на картинках.
Бут сидел на полу и смотрел на чудовищ, а те молча взирали на незваного гостя.
Наконец один из Драконов, находившийся дальше всех от Бута, бросил басом:
— Это еще что такое?
А самый крупный Дракон, сидевший ближе других, взглянул на Бута и ответил еще более низким голосом:
— Какое-то глупое животное из верхнего мира.
— Его можно съесть? — спросил маленький Дракон, сидевший рядом с Драконом-гигантом. — Я голоден.
— Голоден! — укоризненно воскликнули все Драконы разом, а большой Дракон сказал на это:
— Тихо, сынок! Ты рано проголодался.
— Ну да, рано! — возразил маленький Дракон. — Вот уже одиннадцать лет у меня во рту не было ни крошки.
— Одиннадцать лет — это ерунда, — подал голос еще один Дракон, сонно моргая глазищами. — Я не ел восемьдесят семь лет и готов терпеть еще лет двенадцать. Детям надо забывать дурную привычку есть перед обедом.
— Одиннадцать лет назад я съел какого-то носорога, — пожаловался юный Дракон. — А до этого я ждал, пока меня покормят, шестьдесят два года. Тут нетрудно проголодаться.
