Раздался тихий скрип, который для меня прозвучал как раскат
грома, вызвав легкий озноб, и мы вошли в сад. Впереди на фоне безлунного неба с
россыпью очень ярких звезд чернела громада дома, в окнах первого этажа горел
свет, но здесь, под кронами деревьев, царила такая темнота, что я всерьез
испугалась, что сверну себе шею. Но обошлось без увечий, мы достигли дома
быстро и почти бесшумно. Я подумала с надеждой: если за домом и ведется
наблюдение, то заприметить нас непросто, я, к примеру, вовсе ничего не вижу.
К этому моменту Антон нащупал кнопку звонка рядом с дверью,
обитой дерматином, и позвонил. В прошлый раз он входил в дом через парадный
вход, но о существовании еще одной двери, а также калитки, должно быть, знал
раньше, я сомневалась, что он смог их обнаружить во время своей недолгой разведки.
За дверью послышались шаги, женский голос громко произнес:
— Петя? — И дверь тут же распахнулась. На пороге
стояла женщина в домашнем платье и куталась в платок, наброшенный на плечи. При
виде нас лицо ее исказила гримаса отчаяния. — Это ты, — сказала она и
посторонилась, пропуская нас в дом.
— Я, — кивнул Антон. — Петр не появлялся?
— Нет, — женщина покачала головой. — Не
приезжал, не звонил. Не знаю, что делать, — пробормотала она, кусая губы.
— Ты одна в доме? — оглядываясь, задал очередной
вопрос Антон.
— Нет. Дети, мама приехала, еще подруга ночует… Антон,
как ты думаешь, он жив? — с отчаянием спросила она.
— Да ты что, Маринка? — с притворным удивлением
возвысил он голос. — Мужик по делам отлучился, а у тебя такие мысли.
— А почему не звонит?
— Ну… разные бывают обстоятельства. А кто за ним
приехал? Знакомый?
— Нет, — покачала она головой. — Я их в
первый раз видела. Дверь я сама открывала, они вошли, разговаривали вежливо…
— Сколько их было?
— Двое, третий в машине остался. Когда Петя их увидел,
вроде бы удивился, вышел в прихожую, поздоровался, я в кухню пошла, о чем
говорили, не слышала. Тут Петя заглянул в кухню и говорит: «Мне на пару часов
отлучиться надо». Я спросила: «Что случилось?», а он мне: «Два вагона
разграбили, вот ребята приехали, надо выяснить, что там за дела». Он ведь
начальником охраны, ты знаешь? Грузы сопровождают…
— А как выглядели эти двое, что за ним приехали?
— Обыкновенно, — пожала она плечами. — Один
невысокий, волосы светлые, да, он говорит как-то странно, вроде простужен. Не
голос, а сплошное хрипение. А второй высокий, волосы темные, оба в джинсах и
футболках. Высокий в очках был, в темных. Когда уходить стали, он из-под очков
глянул, и я внимание обратила, у него глаза очень светлые, не голубые даже, а
белесые какие-то. Никогда таких глаз не видела.
— Петр ушел с ними и с тех пор не звонил и не
появлялся?
— Нет. — Она тяжело вздохнула, передернула плечами
и уставилась в пол.
— А ты на работу звонила?
— Конечно. Там ничего не знают. Сказали, никого за ним
не посылали, обещали выяснить… Куда он делся? Господи, неужели позвонить
нельзя?
— Слушай, Марина, а кто-нибудь еще Петром
интересовался? Звонил, заезжал?
— Нет. Мы последнее время тихо жили. Петр ни во что
ввязываться не стал бы. Не могу понять, в чем дело.
— Надеюсь, с Петром ничего плохого не случилось, —
сказал Антон, только верил ли он в то, что сказал, это вопрос.
— А вы что по ночам бродите? — вздохнула она и
впервые за все время посмотрела в мою сторону.
— Гости у нас были сегодня, ближе к обеду.
— Гости? — нахмурилась Марина. — Какие гости?
— А бог их знает, не представились. В городе нам теперь
небезопасно, оттого и брожу по ночам.
— Опять за старое? — укоризненно спросила
женщина. — У тебя же дети, хоть бы о них подумал.
— Только о них и думаю. Вот у нее сестра пропала, надо
помочь. Ты в милицию обращалась?
— Если завтра Петр не объявится, пойду.
— Ты поаккуратней, дверь кому попало не открывай.
Кстати, где Вовка живет, знаешь? Он вроде новую квартиру купил?
— Мансуров? Купил. Возле Центрального рынка. Дом
подковой, он один там такой, первый подъезд, второй этаж, как поднимешься,
налево.
Мы направились к дверям, я вышла первая, тревожно
вглядываясь в темноту, Антон с Мариной перешли на шепот, простились, дверь за
нами захлопнулась, а мы заспешили к калитке.
— Как думаешь, его действительно на работу
вызвали? — спросила я.
— Вряд ли. Иначе его начальство было бы в курсе.
Придется посетить железку.
— Что? — не поняла я.
— Место Петькиной работы. Петр мужик бывалый и просто
так ни с кем никуда не поехал бы. Здесь два варианта: либо он понял, что пришли
по его душу, и хотел увести их подальше от жены и ребятишек, либо кто-то из
приехавших за ним действительно был с железки. У нас две характерные приметы:
парень с хриплым голосом и парень с водянистыми глазами.
При напоминании о глазах в душе моей шевельнулось что-то
похожее на беспокойство, был человек в моей жизни с редким, очень светлым
цветом глаз, водянистым, как метко определил Антон. Боюсь только, что от его
глаз и следа не осталось, как и от всего прочего, потому что более года назад
он погиб. Мысль эта веселья мне не прибавила, оттого я спросила не без злости:
— Ты собираешься искать Петра?
— Конечно. Он мой друг, это во-первых, а во-вторых,
единственная наша зацепка. Я хочу понять, что здесь происходит.
— А почему ты думаешь, что его исчезновение связано с
нами?
— Потому что не верю в совпадения. Через несколько
часов после нашего появления за ним приходят какие-то типы, а сегодня к обеду у
нас гости.
— Ты думаешь, это Петр сообщил им о квартире?
— Честно говоря, нет, но такой возможности я не
исключаю.
Мы вышли через калитку и благополучно добрались до машины.
— Поедем на железку? — поинтересовалась я.
— Сначала заглянем к Вовику. Большие у меня сомнения в
отношении его.
