Антон положил трубку и на меня покосился.
— У него был номер твоего сотового? — спросила я.
— Он мог узнать его у Петра, — пожал он
плечами. — Что скажешь? — спросил Антон хмуро.
Что я могла сказать? Пашка Пропеллер меня узнал и донес
хозяину. Оттого-то моя персона и всплыла в разговоре. Худо то, что им известно:
я ищу Таболина. А ну как они найдут его раньше, чем я? Возможности у Гришки не
чета моим. К тому же очень возможно, что Сереги уже нет в живых: такую мысль я
тоже принимала во внимание. В этом случае встреча на пристани самая обычная
ловушка. С другой стороны, если Вовка в самом деле что-то случайно узнал про
Серегу… Придется рискнуть… Антон смотрел на меня, но видел или нет, судить не
берусь: выражение лица отсутствующее, должно быть, решает, стоит сунуть голову
в петлю или нет. — До встречи еще полчаса, — произнес он. —
Успеем оглядеться.
И мы поехали к пристани. Минут пятнадцать плутали в
лабиринте улочек, спускаясь к реке, потом оставили машину на углу кафе, которое
уже год безуспешно ремонтировали, и дальше пошли пешком. Справа тянулись
бесконечные сады, слева виднелась церковь на холме, чуть ниже — старое
кладбище, а впереди пристань. В темноте очертания реки можно было угадать
только по густым зарослям ивняка вдоль берега.
Сделав основательный крюк, мы приблизились к пристани со
стороны реки. Свет единственного фонаря отражался в воде. Возле пристани
начинался парк, сейчас он тонул в темноте. Антон посмотрел на часы.
— Если Вовка действительно хотел с нами встретиться,
пора бы ему появиться.
— А если это ловушка? — пробормотала я, тревожно
оглядываясь.
— Вряд ли. Им проще было предложить нам приехать к
Вовке, а они выбрали пристань.
— Они? — насторожилась я.
— По-твоему, ловушку нам приготовил Вовка?
Я не знала, что ответить, и только пожала плечами.
Пристань — место пустынное, даже днем особо оживленным его
не назовешь, а ночью здесь настоящая глухомань. Я легонько тронула Антона за
рукав и спросила:
— Идем?
— Идем, — вздохнул он. — Только лезть под свет
фонаря не стоит.
Мы медленно двигались в сторону парка. Никакого намека на
присутствие живых существ, тишина, лишь плещется вода, а фонарь отбрасывает
призрачный свет. На душе отчего-то жутко, точно мы вовсе не на пристани, а на
кладбище.
Несмотря на мрачное настроение, вскоре я почти уверилась,
никакой засады здесь нет, как, впрочем, нет и Мансурова. Очень возможно, что
парень перепугался до смерти и удрал из города, забыв о встрече с нами.
Напряжение понемногу ослабевало, теперь я уже двигалась спокойнее, Антон тоже
заметно расслабился.
Приблизившись к пристани со стороны парка, мы смогли
убедиться в том, что она совершенно пуста.
— Ну что? — шепнул Антон. — Будем ждать или
уберемся отсюда?
Если честно, мне очень хотелось поскорее покинуть это место,
я кивнула, и тут Антон, вцепившись в мое предплечье, резко дернул рукой, я с
трудом устояла на ногах, налетела на него, и мы едва не сшиблись лбами. Только
я хотела разозлиться и узнать, какого черта он ведет себя, точно придурок, как
он наклонился ко мне и шепнул на ухо:
— Машина. Вовкина.
И в самом деле, в нескольких шагах от нас под раскидистым
деревом прямо на тротуаре стоял «Мерседес», очень похожий на тот, что мы видели
некоторое время назад. Габаритные огни не горели, и машину разглядеть было
нелегко. Признаюсь, если бы не Антон, сама я вряд ли бы ее заметила.
— Выходит, он все-таки приехал, — сказал Антон.
Чувствовалось, что вопрос он адресует себе, и я промолчала. Мы еще немного
постояли, вглядываясь в темноту. По-прежнему никакого намека на присутствие
человека.
— Может, он ждет в машине? — предположила я.
— Что ж, посмотрим, — ответил Антон и пошел к
«мерсу», на ходу достал пистолет из куртки, я поморщилась и вприпрыжку
устремилась следом. Двигались мы по траве и практически бесшумно. Антон подошел
к машине, левой рукой распахнул переднюю дверцу, правой сжимая пистолет, и в то
же мгновение из «Мерседеса» на землю вывалилось нечто, что я в первое мгновение
приняла за большой мешок, но мешок глухо стонал, и я очень быстро сообразила,
что это вовсе не мешок, а хозяин машины Вова Мансуров. — Черт, —
громко сказал Антон, склоняясь над ним. Я приблизилась и увидела, что Вова,
скрючившись, лежит на левом боку, придерживая руками живот. Если б не стоны, я
бы решила, что он мертв, таким серым и страшным было его лицо, глаза
закатились, руки что-то сжимали… Вскоре я поняла, что это: Вовка пытался
определить на место собственные внутренности. Антон сообразил это гораздо
раньше меня, оттого и рявкнул так громко. Чувствуя, что сиюминутно могу
грохнуться в обморок, я торопливо отвела взгляд от Вовкиных ладоней,
перепачканных кровью. В общем, в обморок я не упала, стоны стихли, и я вроде бы
расслышала какое-то слово, должно быть, это не было слуховой галлюцинацией,
потому что Антон склонил ухо к самому лицу Вовки и напряженно замер.
— Я узнал, — всхлипывая, прошептал раненый, —
это… шофер… Петька тоже… — Тут он как-то странно дернулся, вытянул ноги и
затих, а я таращила глаза, не в силах поверить, что это происходит в
реальности: с трудом прошептав свои последние слова, Вовка отдал богу душу, и
все это не в дешевом боевике, все это взаправду… Взгляд мой замер на его лице,
а затем испуганно метнулся в сторону, и я увидела то, что была просто обязана
заметить раньше: возле переднего колеса лежал нож. Лезвие выпачкано кровью, а
вот ручку наверняка вытерли.
Не успела я облечь свои подозрения в слова, как услышала вой
милицейской сирены, а вслед за этим темноту ночи разогнали сине-красные
всполохи. Вот тут-то ко мне и пришла догадка, да было уже поздно: милицейская
машина выруливала к пристани, а у нас свежий труп и нож по соседству. С
милицией я не дружу вовсе, Антон вряд ли питает к ней теплые чувства, а если и
питает, то на ответную любовь всерьез рассчитывать не может.
Те же самые соображения наверняка явились ему, Антон взглянул
на пистолет в своей ладони, чертыхнулся и, схватив меня за руку, побежал в
сторону реки. Я неслась за ним, механически отметив, что это самое разумное: в
сторону города бежать нельзя — заметят, а в парке не спрячешься.
Неслись мы на очень приличной скорости, я споткнулась, едва
не упала и глухо вскрикнула, машинально обернулась и увидела нечто такое,
отчего вполне могла впасть в столбняк, если бы Антон не продолжал тянуть меня к
реке: милицейская машина уже въезжала в парк, когда в противоположном его конце
появился темный «Чероки» (или весьма на него похожий) и не торопясь свернул в
ближайший переулок.
