— Он. Попал под локомотив. Несчастный случай, такое
иногда на железке случается. — Голос его звучал зло. Досада Антона была
мне вполне понятна — поторопись мы немного и… впрочем, очень возможно, что под
локомотив в этом случае угодили бы сразу трое. — Сейчас я тебя отвезу в
одно место, — продолжал говорить Антон, подходя к машине, — а сам
вернусь сюда.
— Зачем? — запаниковала я.
— Хочу разобраться.
С моей точки зрения, разбираться здесь было нечего, три
трупа и масса неприятностей в перспективе… Впрочем, стремление отыскать убийцу
друга было мне по-человечески понятно. Но я все больше склонялась к мысли, что
убийство это связано с делами на железной дороге, и тратить свое время и время
Антона (раз уж мы оказались в одной команде) не собиралась, оттого решилась ему
напомнить:
— У нас есть номер «Чероки», я записала. Мы могли бы
узнать…
— Машина наверняка в розыске.
— Но попробовать стоит…
Он задумался на мгновение, а потом кивнул.
Пока мы выбирались на проспект, Антон понемногу успокоился,
по крайней мере, перестал стискивать зубы и скрипеть ими так, что скрежет
разносился за версту. Я в это время сидела тихо и старалась слиться с обивкой
сиденья. Мы миновали проспект, немного попетляли по улочкам и свернули к
городскому пляжу, что вызвало у меня легкое недоумение.
— Это самое безопасное место, — пояснил Антон,
заметив маету в моих глазах. — Отдыхай… Лучше всего подремли в тенечке, а
я часам к пяти должен вернуться, если нет, встретимся возле старого театра.
Знаешь, где это?
— Знаю, — кивнула я, взяла сумку и направилась на
пляж.
— В девять, возле театра! — крикнул вдогонку
Антон. Его нежелание взять меня с собой слегка меня беспокоило, хотя рисковать
понапрасну, болтаясь по городу, тоже охоты не было. Я так и не решила, хорошо
ли, что он оставил меня здесь, или нет, прошла в кабину, переоделась в
купальник и устроилась под полосатым тентом.
Очень скоро мною заинтересовались двое молодых людей,
загоравших по соседству. Сообразив, что это весьма кстати, я принялась с ними
кокетничать, мы познакомились, выпили пива, а потом поиграли в волейбол. Если
кто и обратил на меня внимание, то вряд ли заподозрил, что я женщина с большими
проблемами.
Когда появился Антон, мы как раз возвращались после
очередного купания, брызгаясь и хохоча. Антон в джинсах и футболке, бредущий по
песку с хмурым выражением лица, казался инопланетянином. Заметив нас, он замер,
уперев руки в бока и поджав губы.
— Привет, — сказал он насмешливо.
— Привет, — обрадовалась я. Ребята, взглянув на
моего друга, сразу сникли, пробормотали: «Счастливо» — и побрели к своим
топчанам, что было неудивительно: Антон выглядел так, точно через всю
физиономию у него красовалось предупреждение вроде тех, что пишут на столбах —
«не влезай, убьет».
Лишь только ребята удалились на значительное расстояние, я
убрала с лица улыбку и немного виновато пояснила:
— Я очень боялась… мало ли что…а ребята хорошие…
— Конечно, — кивнул Антон, задержав взгляд на моем
купальнике, точнее, на том, что он безуспешно пытался скрыть. — Классный
загар, — сказал он серьезно. — Случаем, не на Канарах загорала?
"Вот сукин сын…» Под ложечкой у меня засосало. Если он
всерьез меня заподозрит… Я ответила робким взглядом и застенчиво улыбнулась.
— Нет. На крыше. В апреле отличный загар, вот я ни
одного солнечного дня и не пропустила. А на Канары, конечно, неплохо бы
съездить. Я за границей никогда не была. А ты?
— И я, — кивнул Антон. Я сочла нужным добавить:
— Мне сестра обещала… — Вышло трогательно.
Я переоделась, мы покинули пляж и направились к стоянке,
забитой машинами. Антон подошел к весьма потрепанной, «девятке». Его красавицы
«Хонды» поблизости не наблюдалось. Когда он открыл дверь «девятки», я в
недоумении спросила:
— Что это?
— Машина, как видишь. Боюсь, мою старушку уже
приметили.
— Ты ее угнал? — забеспокоилась я.
— Обижаешь. Позаимствовал. Она все равно стояла без
дела.
— А где «Хонда»? — все же спросила я.
— На стоянке, — ответил Антон и с сомнением
добавил:
— Надеюсь, она меня дождется.
Замечание могло повергнуть в тоску и человека более
оптимистичного, нежели я (оптимизм в моей душе приказал долго жить примерно год
назад), но впадать в уныние я себе давно отсоветовала и, чтобы сменить тему,
опять спросила:
— Есть новости?
— Есть. Проверил номерок, что ты записала. «Чероки»
числится в фирме «Алые паруса», хозяин там некто Юматов Александр Борисович.
Никогда о таком не слышала? — Вопрос он задал как бы между прочим.
— Откуда? — удивилась я, а сама приуныла: я видела
список фирм, спонсирующих избирательную кампанию. Список был составлен в
алфавитном порядке, и «Алые паруса» значились на первом листе. Выходит, с
убийством Петра я дала маху: Гришкина работа. Таких лавочек у него по городу
наберется сотня, кто бы там в хозяевах ни числился, заправляет всем Гришка.
Значит, тот тип с блеклыми глазами — его человек… Но знать все это приезжей
учительнице было неоткуда, оттого я знаниями не делилась. — Какое
отношение Юматов имеет к Петру? — нахмурилась я, симулируя напряженный
мыслительный процесс.
— Как будто никакого. Жена Петра о нем никогда не
слышала.
— Как она себя чувствует? — не удержалась я. Антон
зло усмехнулся:
— Отлично.
— Мне кажется…
— Крестись, если кажется, — невежливо перебил
Антон. — Я этого с блеклыми глазами из-под земли достану…
— Я ведь не против, — разозлилась я, — и
очень бы хотела помочь. Ты не смог узнать, эта фирма осуществляла какие-нибудь
железнодорожные перевозки?
— Нет.
— Что — нет?
— Ничего общего с этой чертовой железкой. Никаких общих
дел.
— Послушай, — озарило меня. — Если «Чероки»
числится в фирме, значит, и шофер должен быть, как считаешь?
Мысль его заинтересовала, он немного помолчал, затем кивнул:
— Тот самый, которого опознал Вовка Мансуров?
