Вскоре водитель притормозил возле нового дома, единственный
подъезд которого был ярко освещен, а мы свернули в соседний переулок и через
минуту пристроились у боковой стены. В кабине такси горел свет, женщина что-то
говорила водителю, и он угрюмо кивал.
— По-моему, они давно знакомы, — проворчала
я. — Что, если парень отправится с ней?
— Еще неизвестно, что хуже, может, дома у нее муж и
куча детей?
— Довольно глупо в этом случае здесь рассиживаться, да
еще включив свет.
— Вот что, — сказал Антон. — Садись за руль и
прокатись с дальним светом.
— Далеко?
— Нет, в переулок.
— На двери наверняка кодовый замок. — Но Антон уже
покинул кабину, и мне ничего не оставалось делать, как пересесть на его место.
Я вылетела из-за угла, ослепив на мгновение сидящих в
машине, и лихо свернула в переулок, объехала дом и вновь остановилась на том же
месте. Как раз вовремя: женщина покинула такси, хлопнула дверью и заспешила к
подъезду. Я выскочила следом и бросилась за ней, таксист развернулся и на
приличной скорости начал удаляться в сторону проспекта. К двери мы подошли
практически одновременно. Из-за колонны, поддерживающей козырек над подъездом,
появился Антон, женщина испуганно шарахнулась в сторону и, натолкнувшись на
меня, смертельно побледнела.
— Открывай дверь, — спокойно попросил Антон.
Щелкнул замок, и мы вошли. На первом этаже горела подслеповатая лампочка.
— В квартире кто есть? — спросил Антон, он Держал
женщину за локоть.
— Нет, — испуганно ответила она.
— Если соврала, убьем всех.
— Я одна живу, — судорожно вздохнув, сказала
она. — Седьмой этаж, ключи в кармане, а лифт ночью не работает.
Я сунула руку в чужой карман и нащупала ключи. Мы поднялись
в квартиру. Антон быстренько ее проверил, а я, включив свет в прихожей, кивнула
женщине на банкетку.
— Рассказывайте, — предложила я, устраиваясь на
точно такой же банкетке напротив.
— Я ничего не знаю, — всхлипнула она.
— Этот парень псих, — кивнула я на Антона. —
Если он начнет отрезать вам пальцы или уши, его уже не остановишь. Понимаете? Я
всего этого терпеть не могу, но от меня мало что зависит. Понимаете? —
повторила я. Она кивнула. — Тогда рассказывайте.
— Пашка приходил, Пропеллер. То есть Павел Лактионов,
вы его знаете?
— Неважно. Дальше.
— Сказал, если кто-то будет интересоваться Натальей или
Таболиным, сразу сообщить ему. Вот я и сообщила, позвонила по телефону. Он
спросил, где вы, я сказала — в ресторане, он велел вам передать, что Таболину
звонили и он поехал на склады. Вот и все. Я ничего больше не знаю.
— Так уж и ничего? — усмехнулся Антон, появляясь в
прихожей с кухонным ножом в руке. Надо признать, что вид у него в ту минуту был
зверский. Женщина стиснула руки на груди и замерла, глядя на нож широко
открытыми от ужаса глазами.
— Я вас предупредила, — заметила я флегматично.
— Звонок был! — лишь только Антон сделал еще один
шаг, выкрикнула она. — Только накануне. И просили позвать не Таболина, а
Наташку, они за Таболиным следили.
— Кто? — не поняла я.
— Наташка и тот тип, тот, что звонил. Я слышала, как
она сказала: глаз с него не спускай. А потом про склады. Наташка еще удивилась,
спросила, что он там делал?
— И что?
— Не знаю, я ведь слышала только то, что она говорила.
— Вы про эти склады кому-нибудь рассказывали?
— Рассказывала, — вздохнула она. — Два дня
назад к нам Щербатов приезжал. Слышали о таком?
— Допустим.
— Вот ему и рассказала.
— Он что, интересовался исчезновением Наташи?
— Не знаю, — подумав немного, пожала женщина
плечами. — У него разве спросишь? Вообще-то он Серегой интересовался, а
Щербатов как глянет, так и начинаешь языком плести, вспомнишь чего и не было.
Вот я ему про этот телефонный звонок и рассказала, сама не знаю как.
— А что он?
— Ничего. Кивнул и отпустил. Я от радости только что на
одной ноге не скакала.
— Это все? — спросила я, поднимаясь.
— Все, — заволновалась женщина.
— Может, еще что вспомнишь? — хмыкнул Антон, вновь
появляясь в прихожей.
— Поговори с ней, — кивнула я. — А я пойду.
— Нет! — вскрикнула женщина и, умоляюще взглянув
на меня, сглотнула и добавила:
— Я голос узнала.
— Чей?
— Мужчины, который Наташке звонил. Это Лешка Васильев,
он раньше у нас в охране работал, потом в какую-то фирму ушел, но там у него не
заладилось, и он остался без работы.
— Он что, был любовником Наташи?
— Нет, — удивилась женщина, — на что он ей
сдался, у него за душой ни гроша. Да она в Таболина влюбилась как кошка. Просто
помешалась на нем.
— Тогда с какого боку этот парень?
— Я так думаю, она его наняла за Серегой следить.
Говорю, совсем помешалась.
— Расскажи-ка нам о светлоглазом дружке своего
Сашки, — хмыкнул Антон.
— О каком дружке? — нахмурилась женщина.
— Макс, кажется, — напомнила я.
— Макс? Ну… обычный парень.
— Сашка с ним давно знаком? Она пожала плечами:
— У нас он был с ним два раза. Я его совсем не знаю,
честно. По-моему, они с Сашкой у нас же и познакомились… По пьянке, знаете, как
бывает…
Мы переглянулись с Антоном, и я сказала, понижая голос:
— Значит, так, скажешь кому-нибудь о нашем визите, мы
вернемся, и вот этот тип отрежет тебе оба уха. Прониклась?
— Да, — испуганно кивнула женщина.
— Я не шучу, — добавила я в голос суровости, потом
повернулась к Антону. — Запри ее в ванной, а ты оттуда до утра вылазить не
смей.
Женщина торопливо прошла в ванную, Антон запер ее на хлипкую
задвижку и для верности подпер стулом, после чего мы покинули квартиру.
Всю дорогу до машины он препротивно ухмылялся, потом заявил:
