Мы проехали мимо дома Сажина. Ни в одном окне не горел свет.
Оставив машину в переулке, мы прошли к калитке. Антон легко открыл ее, и мы
зашагали по дорожке к высокому крыльцу. Антон позвонил, я в это время мрачно
оглядывалась, потом поинтересовалась на всякий случай:
— А собачки здесь нет?
— Василий терпеть не может собак.
"Так же, как и незваных гостей», — подумала я,
потому что дверь нам открыть не пожелали. Антона это неожиданно обеспокоило.
— Черт, — выругался он, лично я не очень
переживала из-за дядьки, который спокойно послал нас на смерть. — Сзади
еще одна дверь, попробуем там.
Дверь была, но оказалось заперта. Антон принялся возиться с
отмычками, а я начала нервничать.
— А если здесь сигнализация? Приедут менты…
— Помолчи, — огрызнулся он, и в этот миг дверь с
легким щелчком открылась. Антон первым вошел в длинный коридор. Мне ничего не
оставалось, как следовать за ним. Должно быть, расположение комнат Антон знал
неплохо, потому что двигался довольно уверенно.
Мы миновали холл, оказались в еще одном коридоре и замерли
перед наполовину застекленной дверью. Антон вежливо постучал и, не дождавшись
ответа, толкнул дверь. На широченной кровати, занимавшей четвертую часть
комнаты, лежал мужчина в черной пижаме. Антон включил свет, и я увидела
бледное, рыхлое лицо хозяина с толстым носом и пухлыми губами. Лицо больше
напоминало маску, и в первую минуту я испуганно подумала, что передо мной
очередной труп. Видно, та же мысль пришла в голову и Антону. Он торопливо
шагнул к лежавшему, протянул руку, после чего с облегчением вздохнул. Я подошла
ближе и убедилась в том, что мужчина спокойно спит и умирать не торопится.
Кстати, Антон зря обиделся на то, что я называла его приятеля стариканом,
может, ему только пятьдесят два года, но выглядит он на все шестьдесят пять.
Тут я вспомнила о том, какая его постигла беда, и устыдилась.
Мы находились в комнате уже несколько минут, а хозяин и не
думал просыпаться. Антона это, видимо, обеспокоило, и он принялся тормошить
его. Мужчина открыл глаза и очумело уставился на нас. Было ясно, что спросонья
он совершенно не понимает, что происходит. Только минут через десять он
окончательно пришел в себя. Милиция к этому моменту не появилась, и я понемногу
успокоилась, выходит, сигнализации я опасалась зря.
— Что случилось? — спросил Сажин, с недоумением
глядя на моего спутника.
— Мне позвонили по телефону от вашего имени.
— Я никому не давал твой номер, — нахмурился
Василий Андреевич. — Почему ты не перезвонил?
— Я звонил.
— Я принял лекарство. Бессонница замучила… В доме
никого, домработница отпросилась до семи утра. Как ты вошел? Ах да… Старушенция
опять забыла про сигнализацию. Как думаешь, кто тебе звонил? Кто вообще мог
знать о том, что мы встречались? — Тут Сажин неодобрительно посмотрел в
мою сторону, а я извлекла пистолет и сказала:
— Вот что, дядя, нам позвонили от твоего имени, мы
поехали и угодили в ловушку. Начнешь валять дурака, бессонница тебя мучить
перестанет.
— Кто это? — поморщился Сажин. — Та самая
девица?
— Та самая, — кивнул Антон. Больше всего я
опасалась, что он испортит мне всю игру, но Антон повел себя мудро, сел на
постель и сказал лениво:
— Если есть что сказать, скажите. Я не люблю, когда в
меня стреляют.
— Да ты спятил, — возмутился Сажин. — При чем
здесь я? О нашем разговоре я молчал, и можешь мне поверить: молчать в моих
интересах. Я весь вечер думал о твоем предложении и решил, что мне оно не
подходит. Прошлое не вернуть, я хочу спокойно прожить те дни, что мне еще
остались…
— И по этой причине вы сдали нас Щербатову? —
подсказал Антон.
— Ты с ума сошел, — возмутился Сажин. Кстати, его
возмущение выглядело вполне искренним.
— Тогда как вы объясните…
— Я не собираюсь ничего объяснять, — отрезал
Василий Андреевич и на мгновение стал похож на человека, которым, наверное, был
раньше.
— Спокойнее, — нараспев сказала я в надежде, что
страсти поутихнут. — Давайте не будем утомлять друг друга взаимными
обвинениями. Ситуация такова: кто-то узнал о вашей встрече и донес Щербатову. В
наших общих интересах выяснить, кто это может быть.
— Я уже сказал…
— Я слышала, — смиренно кивнула я. — Может,
вы не откажетесь ответить на пару вопросов? К примеру, вы не знаете, кому может
принадлежать допотопный «БМВ» с казанскими номерами? (То, что номера казанские,
я узнала по дороге сюда, заглянула в атлас автомобильных дорог.)
— Нет, — поспешно ответил Сажин и даже поморщился.
— Ясненько. А «Гранд-Чероки» с номером 490 вам тоже не
знаком?
Мой вопрос вызвал у хозяина смущение, Сажин перевел взгляд с
меня на Антона и наконец ответил:
— «Чероки» есть у моего зятя, номер действительно 490,
только он-то здесь при чем?
Я едва не села на пол от такой неожиданности: спрашивая про
машины, я не надеялась узнать что-то путное, а разговор завела, чтобы малость
расшевелить клиента. И вдруг на тебе.
— Зять? — переспросил Антон.
— Ольга вышла замуж, — счел возможным пояснить
Сажин. — Это моя дочь от первого брака. Мы мало общались, с ее матерью
было трудно поладить, но после смерти Игоря и Стаса…
— Ваш зять Александр Юматов? — перебила я его.
— Да, — кивнул Василий Андреевич.
— Фирма «Алые паруса»?
— Разумеется. Ну и что тут такого?
— Ваш чертов зять едва не засадил нас в каталажку.
Вообще на тот свет людей отправляет пачками, — высказала я наболевшее.
— Что за чушь? — возмутился Сажин. — Саша…
как бы это выразиться, он несколько недалекий и, я вас уверяю, ни во что
противозаконное впутываться не станет. К тому же сейчас он в Германии.
— Эту байку мы уже слышали, — нахмурилась я.
— Это не байка. Они с Ольгой в Дрездене, я звонил
сегодня вечером в гостиницу и разговаривал с ними.
— А откуда он вообще взялся? — возмущенно спросила
я.
— Я не понимаю, — разозлился Сажин. — Если вы
имеете в виду, где он познакомился с Ольгой, могу ответить. Некоторое время
назад моей дочери по телефону постоянно звонил какой-то псих, говорил всякие
гнусности. Я решил нанять охрану, обратился в фирму «Престиж».
