— Ты меня достал. Раз в жизни просто скажи правду.
Он пнул стул и ответил, зло сверкая глазами:
— Триста штук. С предупреждением, что, если он
объявится, я его убью. Я покачала головой.
— Какого дьявола ты целый год молчал?
— Я должен был сказать, что твой муж продал тебя за триста
штук? Ну уж нет. Лучше считай меня убийцей…
— Идиот…
— Не пудри мне мозги! — заорал он. — Если б я
сказал такое… черт, я это сказал… чтоб мне провалиться…
— Идиот, — повторила я и тоже перешла на крик:
— Ты… О господи, я ненавижу тебя!..
— Вот, пожалуйста…
Мы орали все громче, и неизвестно, чем бы все кончилось, но
тут зазвонил сотовый Антона, он ответил и попросил:
— Вы не могли бы голосить чуть-чуть потише? — Мы
разом смолкли и уставились на него. — Все в порядке, дорогая, —
торопливо сказал он. — Где вы? Никуда не уходите, я приеду.
— Твоя жена? — спросила я.
— Да. Она сбежала с дачи вместе с детьми после того,
как туда наведался наш светлоглазый друг. Она в аптеке на улице Сурикова. Где
это?
— На окраине. Конечная тринадцатого маршрута, —
ответил Щербатов. — Я пошлю ребят, и они….
— Без надобности, — ответил Антон и спросил,
помедлив:
— Я могу идти?
— Да ради бога, — развел руками Гришка. —
Надеюсь, тебе повезет больше и жена встретит тебя ласково.
Я смотрела в окно, Антон сел в свою машину и
беспрепятственно покинул двор.
— Вроде бы я просил тебя отойти от окна, —
недовольно напомнил Гришка.
— Я не собираюсь бросаться вниз, если ты это имеешь в
виду. Я узнала все, что хотела.
— Лучше бы мне проглотить свой язык.
— Лучше бы тебе все рассказать раньше, —
отмахнулась я и пошла из комнаты.
— Куда ты? — насторожился муженек.
— Хочу принять ванну… Если уж я дома… — Я распахнула
дверь и нос к носу столкнулась с очень крупным молодым человеком. — У нас
дом или тренировочный лагерь для новобранцев? — возвысила я голос. Гришка
недовольно махнул рукой, и парень поторопился убраться с моего пути. Наплечная
кобура поверх футболки была расстегнута, Гришка это тоже видел и уже открыл
рот, но я толкнула парня, выхватила оружие, а он удивленно оглянулся, тараща
глаза.
— О господи, — простонал Гришка, — дай мне
силы… Детка, ты не умеешь обращаться с оружием, я тебе об этом раз сто говорил.
Помнишь, ты хотела меня застрелить, и что из этого вышло? Ты разбила аквариум.
Оружие — это очень опасно, меня беспокоит…
— Стой, где стоишь, — предупредила я. — И
скажи охране, чтобы выпустили меня за ворота. Лучше сделай, как я прошу.
— Ты не выйдешь из этого дома. Я выстрелила в пол, пуля
прошла в нескольких сантиметрах от моей ноги.
— Надеюсь, ты поставишь на моей могиле памятник во весь
рост.
— Да что за черт! — заорал Гришка, а я бросилась к
окну и, забыв, что до земли три метра, лихо спрыгнула, благополучно
приземлилась, главное, не потеряла оружие, а потом припустила к воротам. —
Все, это твоя последняя выходка! — орал Гришка. Посыпались стекла.
Выходит, он в сердцах что-то разбил, надеюсь, не мою любимую лампу… Он
матюгнулся и продолжил:
— Не трогать ее… открыть ворота. Ты меня достала, мать
твою…
Я выскочила за ворота, бросилась бежать по улице и только
через пару минут сообразила, что мое поведение привлекает внимание прохожих. И
если я не хочу оказаться в психушке или того хуже…
Из переулка вывернула серебристая «Хонда» и затормозила
рядом.
— Садись! — крикнул Антон, распахивая дверь. Я
запрыгнула в машину, и мы помчались по проспекту.
— Где твои? — спросила я, оглядываясь.
— За ними отправился мой приятель. Говори, куда ехать?
— Прямо. Дай телефон.
Я торопливо набрала номер, твердя про себя: «Ответь мне,
ответь мне, сукин ты сын…» И он ответил.
— Да.
— Это я. — Пауза, затем тихое:
— Я покинул город.
— Я тоже.
— Хочешь со мной?
— Хочу. И у меня то, что ты ищешь.
— Значит, все-таки ты? — усмехнулся он.
— Конечно. А еще у меня на хвосте все Гришкины люди, но
я попробую уйти.
— Мотель на девятом километре. Знаешь, где это?
— Да.
— Жду там. Двенадцатая комната.
Я вернула телефон Антону и попросила:
— Останови.
В некотором замешательстве он выполнил мою просьбу. Я ткнула
его пистолетом в бок и сказала:
— Выходи.
— Я хочу помочь, — нахмурился Антон.
— Ты мне не поможешь. Если угроблю твою тачку, Гришка
заплатит.
— Я…
— Выходи! — рявкнула я, и он все-таки вышел.
Перебравшись на водительское кресло, я полетела по
проспекту, то и дело поглядывая в зеркало, а потом начала плутать по улочкам,
выбираясь к объездной дороге, и вскоре вырвалась из города. Если кто-то и был у
меня на хвосте, я этого не заметила.
Вывеска мотеля висела как-то криво, я въехала в чистенький
дворик, миновала административное здание и остановилась около двери с номером
двенадцать. Постучала и вошла.
Максим сидел возле окна, при моем появлении поднялся и
сказал тихо:
— Здравствуй. Давно догадалась?
— У тебя необыкновенные глаза. Правда, до поры до
времени я не была уверена… Еще десять дней назад я рыдала на твоей могиле…
— Ты узнала меня в доме Сажина?
— Конечно. Меня смущал тот факт, что ты на Тришкиной
стороне.
— Вовсе нет.
— Да-да, я поняла…
— Я… я вернулся из-за тебя, я думал о тебе все это
время… я больше не мог. Узнал, что ты бываешь в «Астре».
