Она неслышно подошла ближе, ступая, словно кошка, и следя за лицом скрипача, становившимся все более сосредоточенным. Теперь она стояла почти вплотную. Сделав глубокий вдох, Джеки протянула руку, вырвала скрипку и отскочила с проворством хоба.
— Это глупая игра! — крикнула она ему, меняя положение после каждых нескольких слов. — Почему бы тебе не отправиться домой и не оставить меня в покое? Возвращайся к Вруику и передай ему, что я отправляюсь в Крепость Великанов и таким глупцам, как ты, нечего мешаться у меня под ногами. Без него я тоже обойдусь.
— Но...
— Убирайся, или я разобью твою скрипку!
— Не делай этого, прошу!
— А почему бы и нет? Ты увез меня от друзей, их могут схватить и даже, не дай бог, убить, а ты стоишь здесь и играешь со мной в какие-то дурацкие игры, когда я задаю тебе серьезные вопросы.
— Спасибо, что помог убежать. А теперь убирайся с моей дороги, или я разобью твою скрипку. Это не шутка!
Кереван сел на обочину. Положив смычок перед собой, он опустошил свои карманы. Рядом выросла кучка каких-то камешков, но они были мягкими и переливались сотнями оттенков. Джеки знала, что это не просто самоцветы. Она подошла поближе, стараясь не издавать ни звука.
— Сделка, — предложил Кереван. — Моя скрипка за ответы на любые вопросы. — Когда ответа не последовало, он указал на камешки. — Это не безделушки, в каждом из них заключено волшебство, мое волшебство. Они наполнены порошком, с помощью которого можно поймать невидимого Джека, изменить обличье или даже имя. Они твои. Просто отдай мне скрипку и позволь проводить тебя до Крепости.
— Почему?
— Почему, почему, почему! Не все ли равно? Это выгодная сделка. Скрипка без мастерства бесполезна. Ведь ты же не умеешь играть? А эти камешки может использовать и дурак. В них заключается сила, которая тебе очень пригодится этой ночью!
Вновь наступила тишина. Затем Джеки заговорила, на этот раз ее голос раздался футов в двенадцати от того места, на котором она стояла, когда спросила «почему?»
— Вот какую сделку предлагаю я, — сказала она. — Твоя скрипка — за мою безопасность, волшебные камешки и за то, что ты скажешь мне, с кем была заключена первая сделка. Вернее, кому ты пообещал доставить меня в Крепость в целости и сохранности, — быстро поправилась она.
Улыбка исчезла с лица Керевана после этого уточнения. Ответить на первый вопрос было легко: свою первую сделку он заключил с жизнью, когда появился на свет. Этот Джек был далеко не дурак.
— Это слишком за одну старую скрипку, — сказал он.
— Тогда я пойду, — ответила Джеки.
Она стояла как раз у него за спиной, словно дразня его. Керевану очень хотелось повернуться и схватить ее, но он решил, что лучше не пытаться. Она была неглупа, к тому же очень проворна. Но пока Кереван пытался определить, где она, напрягая все свои чувства, он внезапно ощутил нечто другое.
— Позволь мне кое-что показать тебе, — сказал он. — Я отведу тебя в одно место неподалеку отсюда, на этот раз без всяких фокусов. Даю тебе честное слово.
«Как я могу доверять тебе?» — хотелось спросить Джеки, но теперь она стояла прямо перед ним, глядя в глаза. Сама не зная почему, ругая себя за глупость, все же она решилась довериться ему.
— Хорошо, — сказала наконец Джеки. — Но скрипка останется у меня.
— Это вполне справедливо. — Он протянул ей свой заплечный мешок. — Положи ее туда, пожалуйста. В этом инструменте частичка моего сердца, повредив его, ты ранишь и меня.
Джеки поймала чехол и сунула туда скрипку. Прежде чем закинуть его за плечо, она сняла свою куртку-невидимку и оказалась на дороге прямо перед ним.
— Ну и что ты собираешься мне показать? — спросила она, уже опасаясь, что совершила ошибку.
— Это надо показывать, а не объяснять, — ответил Кереван. — Следуй за мной.
Он сгреб свои камешки и сунул их обратно в карман, поднял смычок и направился в лес. Он двигался так проворно, что, если бы не кроссовки-скороходы, Джеки было бы за ним не поспеть. Они петляли между деревьями, поднимаясь вверх по откосу, который становился все круче.
— Теперь тихо, — прошептал Кереван, неожиданно остановившись, так что Джеки врезалась в него.
— Что случилось?
— Мы совсем рядом с боганами, галливудами и прочими жестокосердными подданными Неблагословенного двора.
Он стал красться вперед, двигаясь настолько тихо, что если бы Джеки не знала о присутствии Керевана, то никогда бы его не заметила. Она шла за ним так же неслышно, причем без особых усилий, хотя и прожила всю жизнь в городе. «Волшебство хобов, — сказала она себе. — Шапка, кроссовки и куртка, переброшенная через руку».
Когда Кереван остановился второй раз, она была к этому готова. Джеки подкралась поближе, желая увидеть то, на что он смотрит. Впереди была открытая прогалина, в глубине возвышалась скала. Боганы сновали взад и вперед, великан храпел под деревом, но взволновали ее не эти создания, а то, что Джеки увидела на скале.
К деревянной балке, укрепленной в камне, была привязана женщина с лебедиными крыльями. Вероятно, когда-то она была прекрасной, возможно даже сейчас под коркой грязи и запекшейся крови она оставалась красивой. Она висела в полудюжине футов от земли, ее одежда превратилась в лохмотья, но нижняя туника была чистой и плотно облегала тело. Когда-то белоснежные крылья выпачкались в грязи, светлые волосы патлами свисали по обе стороны исхудавшего лица. Раны на ногах кровоточили. Лицо покрывали синяки и ссадины, но хуже всего было то, что она еще дышала. Она висела на каменной стене, загаженной птицами, окруженная нечистыми тварями, которые издевались над ней уже так долго, что им самим надоело это развлечение.
И тем не менее она была жива.
Джеки затрясло. Она готова была закричать от ужаса, но Кереван тронул ее плечо, напел красивейшую мелодию, прямо в ухо, и тихо увел ее подальше в чащу. Джеки пришлось опереться на его руку, ноги не слушались ее. Они двинулись вверх, пока не добрались до ущелья, словно ножом прорезавшего горные склоны.
Оно густо поросло березами, кедрами и соснами. Скрипач усадил Джеки на траву, так, чтобы она могла прислониться к камню. Он ненадолго ушел и вернулся с водой в сложенных чашечкой ладонях. Заставил ее выпить и ушел снова. Ему пришлось проделать это трижды. И каждый раз Кереван мог схватить свою скрипку и сбежать, но он держал слово. А теперь еще их связывал и общий страх.
— Я заключил сделку с гругашем из Кинроувана, — сказал он вдруг. — Ты знаешь, что до того, как взвалить на себя это бремя, он был поэтом? Когда во владениях нашего повелителя не стало волшебника, его место занял Вруик, потому что в его жилах текла королевская кровь. Совершая обряды вместе с Лораной, он поддерживал жизнь королевства, огонь, светящий в темноте. Но время света прошло, Джеки Роуван. Там мы видели Лорану, и следующим будет Вруик, а потом настанет очередь повелителя и всех отпрысков королевского рода. А потом, вероятно, дело дойдет и до тебя. Это невозможно остановить.
