— Гругаш, — сказала она.
У Кейт перехватило дыхание.
— Гругаш? — Ее худшие опасения подтвердились. Вруик Дирг предал их.
— Я предупреждал вас, — бурчал Финн. — Но ведь никто меня не слушал.
— Не спешите с выводами, — сказал Эйлиан. — Гругаш не один, так же как Билли Слепыш. Это своего рода профессия, не больше. — Он вновь обратился к существу: — Какой гругаш? Один из подданных твоего отца?
Существо кивнуло.
— Тем не менее это может быть и Вруик Дирг, — сказал Аркан. — То, что мы о нем знаем... — Эйлиан бросил на Аркана грозный взгляд, и тот осекся.
— А как тебя зовут? — спросил у нее сын лэрда.
— Чудище, — угрюмо произнесла она и снова попыталась отвести взгляд.
— Мы пришли за другой, — сказал он. — Но тебя в беде не оставим и обязательно поможем.
— Хотел бы я знать, как именно, сын лэрда, — возмущенно спросил Аркан, не понимая, как Эйлиан собирается сдержать свое обещание. — Даже если бы мы знали противодействующие заклинания, в этом месте они были бы бессильны. Мы не можем помочь ей, мы и себе-то помочь не в силах.
— Замолчи! — велел Эйлиан, его глаза гневно сверкнули. — С нами Джек, — сказал он дочери великана. — Она на свободе и обязательно поможет. Так что не слушай его.
— Джек, — простонал Финн. — И что она сможет сделать, Эйлиан? Разве ты не видел, какие полчища собрал Гир? Не хватает только слоа, но и они будут здесь, когда наступит ночь.
— Джек — это все, что у нас есть, — тихо повторил Эйлиан. — Давайте, по крайней мере, верить, если не в силах сделать ничего больше. Как тебя зовут? — повторил он свой вопрос, вновь обращаясь к дочери великана.
Она не могла уклониться от его взгляда. Он словно проникал ей в душу, выжигая все страхи.
— Модди Гилл, — сказала она.
— Очень милое имя, — вставила Кейт, не зная, что еще можно сказать. Существо посмотрело на нее с благодарностью.
— И очень могущественное, — добавил Эйлиан. — Как-то раз Модди Гилл выстояла против орд мертвецов в ночь Самхейна, одна. Ты знаешь эту историю?
Модди Гилл покачала головой.
— Она заключила сделку с лэрдом Финкасла на тех условиях, что если ей удастся выжить в сражении, то она сможет просить его все, что пожелает, будь-то это даже его собственный ребенок.
— Что... что она попросила? — спросила Модди Гилл.
— Его черную собаку, — с улыбкой ответил Эйлиан. — С ней вдвоем они освободили принца из темницы Киннара Троу. О, это чудесная история, мне никогда не надоедает слушать, как ее рассказывает наш Билли Слепыш. Они поженились и отправились на запад вместе со своей черной собакой. Никто не знает, что случилось с ними дальше. Но хочешь знать, что я думаю об этом?
Модди Гилл кивнула. Теперь она сидела прямо, только слегка прислонившись к Кейт.
— Я думаю, что если они и не жили после этого счастливо вечно, то, по крайней мере, очень, очень долго. Так будет и с тобой Модди Гилл. Мы заберем тебя из этой Крепости.
— Вы пришли за девой-лебедем? — спросила она.
— В том числе, — ответил Эйлиан. — А еще мы пришли, чтобы положить конец бесчинству Неблагословенного двора.
— Она твоя невеста? — спросила Модди Гилл.
— Кто? Лорана? — Эйлиан рассмеялся. — Не думаю, что она вообще знает о моем существовании. Я пришел сюда, чтобы помочь нашему Джеку, а не для того, чтобы просить руки девы-лебедя.
Кейт внимательно посмотрела на него. Когда он говорил о Джеки, в его голосе появлялись нежные нотки, наводившие на мысль о том, что одной помощью он ограничиваться не собирается.
— Мне кое-что известно, — сказала Модди Гилл. Ее свиная голова задумчиво кивнула, взгляд маленьких глазок устремился на Эйлиана. — Я знаю, где они держат дочь лэрда Кинроувана. Днем они подвешивают ее снаружи, а ночью запирают в потайной камере.
— Когда придет Джек, ты поможешь нам освободить ее?
Модди Гилл вздохнула. Звук походил на свиное хрюканье.
— Нам не выйти отсюда, — сказала она. — Близится ночь, когда они отдадут ее на растерзание мертвецам, а из нас приготовят праздничное жаркое.
— Хоть кто-то говорит разумные вещи, — сказал Аркан.
Кейт нахмурилась, глядя на него.
— Чего ты добиваешься? — возмутилась она. — Я считала, что ты хотел помочь.
— И ты не ошиблась, Кейт, я действительно хотел помочь. Твое мужество восхитило меня. Но Луна и звезды! Мы бессильны против этих орд, нас капля в море по сравнению с армией, которую собрал Гир.
— Аркан имеет в виду, что наше волшебство здесь бессильно, — объяснил хоб. — Даже заклинания гругаша не подействуют в столь нечистом месте.
— Значит, нам нужно рассчитывать не на волшебство, а на собственные силы, — сказала Кейт.
Эйлиан усмехнулся и кивнул:
— Надежда умирает последней.
Казалось, Аркан хотел продолжить спор, но он только пожал плечами.
— Почему нет? — сказал он. — Я слышал однажды, как поэт сказал, что судьба и будущее в наших руках. Он сказал еще: «Будьте верны своим убеждениям, и вы все превозможете». Это только слова, подумал я тогда, да и сейчас так думаю, но в словах тоже заключена сила, особенно в словах поэтов. Больше я не буду оплакивать нашу участь, по крайней мере пока на шею мне не опустится топор.
— О нет, они не используют топоры, — сказала Модди Гилл. — Они поджаривают свои жертвы заживо, чтобы мясо было ароматнее.
— А ты сама пробовала такое жаркое? — спросил Эйлиан.
Модди Гилл помотала головой:
— Чужая боль не возбуждает во мне аппетита, принц. Я слишком много выстрадала сама.
Кейт потрепала ее по плечу, затем поднялась и пошла осматривать дверь их темницы. Бревна были толстые, плотно подогнанные друг к другу да еще и перевязанные прочными веревками, сплетенными из кожаных ремней.
— Почему они пользуются только веревками? — спросила она Эйлиана, присоединившегося к ней.
— Волшебный народ боится железа.
— И даже в стали содержание железа слишком высоко, — сказала Кейт, понимающе кивая. — А как же тогда тролли могут жить под городскими мостами? Во всех современных строениях есть железобетонные конструкции.
— Те, кто живет в городах, постепенно привыкли к нему. Некоторые могут спокойно находиться рядом с железными предметами, но избегают притрагиваться к ним, другие же, такие как наш лесничий, выработали абсолютный иммунитет. Как иначе он мог бы с такой легкостью управляться с машиной?
«Моя машина, — с горечью подумала Кейт. — Бедная Юдифь погибла, превратилась в груду металлолома».
— А как насчет Воинства?
