Джонни взглянул на улицу сквозь сверкающую пелену слез. Он не должен был отпускать Тома в приют для престарелых. Пусть бы он лучше умер у себя дома, к которому привык, а не на руках у чужих людей. А может, если бы Том остался, он бы не умер. Может...
Джонни прижал лицо к коленям, так что слезы намочили ему джинсы. Он не слышал ни звука шагов по тротуару, ни дыхания у себя над ухом. Он очнулся, только когда маленькая рука тронула его за плечо.
— Отчего ты так печален?
Джонни чуть не слетел с крыльца, прежде чем узнал приятеля Джеми. Обнаженное создание карабкалось по ступенькам. Мактри обеспокоенно смотрел на Джонни и одними губами произнес имя Джеми.
Джонни перевел дух.
— Нет, — сказал он. — Джеми жива-здорова. По крайней мере, надеюсь. Она отправилась поговорить с обитателями Кинроувана, хотя не знаю, где она собиралась их искать.
Мактри нахмурился:
— Это скверная ночь для волшебных созданий, как благословенных, так и фиана сидх. Мрак сгущается, и это не просто ночная темень.
— Да, — сказал Джонни. — Я чувствую. — Он снова уселся на ступеньку, вытирая глаза рукавом рубашки. — Почему ты пришел? — спросил он у Мактри.
Оборотень пожал плечами:
— Я ощущаю... вину из-за того, что ушел с остальными. Мне следовало остаться с тобой и Джеми. Я собирался проведать ее в городском доме, но потом вспомнил, что до этого места ближе. Теперь пойду к ней.
— Ты не застанешь ее, — сказал Джонни. — Она отправилась выяснять имя убийцы сестры, все же этого требовали.
— Дело не только в ее сестре, — объяснил Мактри. — От этого зависит кавалькада. Мы растратили почти всю свою удачу.
— Я знаю, — сказал Джонни, — но Джеми делает это ради сестры. Тяжело терять того, кого любишь.
Мактри кивнул:
— Том был хорошим человеком. Мы все его знали.
— Каким образом он был связан с вашим народом?
— Он играл для нас на скрипке. Правда, не во время кавалькады. Но он был Искусным музыкантом, мы любили танцевать под звуки его инструмента, Джонни Фо.
— А Дженна?
— Когда она смотрела на Тома, в ее глазах зажигался огонь, как в глазах Джеми, стоит ей взглянуть на тебя. И однажды, очень давно, Том возглавил кавалькаду, мало кто вел ее так искусно, но это было не для него. Некоторое время он не появлялся, а когда вернулся, играл только для удовольствия, не для удачи.
— Я скучаю по нему, — сказал Джонни со вздохом...
— Он будет жить в твоей музыке, — сказал Мактри. — Пока ты с любовью хранишь память о нем, частичка его будет с тобой.
— Слова, — пробормотал Джонни. — Всего лишь слова, которые говорят в утешение. Но они не заполняют пустоты внутри.
— Может, тебе надо просто больше вспоминать о нем, пока ты не почувствуешь, что пустота заполнилась.
— Наверное. — Джонни взглянул на волчонка-оборотня. — Хочешь чаю или чего-нибудь поесть?
Мактри помотал головой:
— Лучше сыграй мне какую-нибудь мелодию Старого Тома. Ты знаешь песню, которую он называл «Месяц май»?
— Конечно.
Они вошли в дом, и после пары неуверенных попыток Джонни сыграл несколько мелодий для своего волшебного гостя. Но вместо облегчения, которое должна была бы принести музыка, Джонни почувствовал тревогу за Джеми. Было уже поздно. Где она, что с ней, вернется ли?
«Это никогда не кончится», — подумал он второй раз за вечер. Тома нет, его собственная жизнь перевернулась, и Джеми...
Взглянув на Мактри, он прочел в его глазах то же беспокойство.
Джеми.
Одна ночью.
Как и ее сестра.
Он отложил смычок и скрипку и сел в тревожной тишине, думая о том, где же может быть его подруга.
Глава 14
Джеми Пэк стояла на крыше одного из зданий университетского кампуса, рядом со стеклянным куполом, и наблюдала за подбиравшимся к ней силуэтом черной собаки. Вокруг была тишина.
На севере возвышался Академик-холл с темными окнами. Сзади стояли кирпичные дома, а за ними Николас-стрит, по которой не проехала ни одна машина. На юге виднелись два серых здания, где размещался факультет лингвистики. На востоке расстилался широкий газон, на котором росли клены с красными кронами. Гругаш стоял там, спрятавшись за колонной, и наблюдал за ней глазами своей тени.
Взяв ее след, собака не торопилась нападать. Может, гругаш проявлял осторожность, думая, что она такая же ловкая, как Дженна. Откуда ему знать, что Джеми полукровка, а значит, и вполовину слабее сестры? Джеми двигалась быстро, но до Дженны ей было далеко. Не могла она сравниться с сестрой и в знании заклинаний. Должно быть, зверь застал Дженну врасплох, иначе она бы сумела спастись.
А может, гругаш хотел знать, откуда Джеми взялась. Он не предполагал, что она существует. Знание — грозное оружие, может, он собирался покопаться в ее мозгу, чтобы открыть для себя еще какие-нибудь тайны.
Ужас, помутивший разум Джеми, начал проходить, но она не могла придумать, что ей делать. При ней не было никаких магических предметов, кроме резной флейты, но в данном случае она не годилась. На плече висела сумка с флейтой, но Джеми не успела бы даже вытащить ее, не говоря уж о том, чтобы сыграть хотя бы несколько нот, призвать удачу или собрать сидх. Кроме инструмента в ее сумке была только кое-какая косметика, немного денег и компакт-диск...
Не сводя глаз со зверя, она запустила руку в сумку. Собака зарычала и сделала шаг вперед, но, увидев, что Джеми достала музыкальный диск, остановилась. Хотя Джеми не видела гругаша, она знала, что совсем скоро он сам будет на крыше, и собака приперла ее к стене в ожидании хозяина. Так что в распоряжении Джеми было всего несколько секунд.
Она полностью отдавала себе отчет, что с таким могущественным волшебником, как гругаш, ей не совладать. А вот провести его тень было вполне по силам даже Пэк-полукровке.
Она открыла коробочку и направила зеркальную поверхность диска на собаку. Смотрела ли она собственными глазами или только глазами гругаша, в этом случае не имело никакого значения.
«Гаот эн иар лиом а комхнадх». Ветер с запада, защити меня.
Она нарисовала зеркальцем круг в воздухе, затем плюнула на него и бросила собаке.
Это было простейшее заклинание. Призыв западного ветра, который открывает врата между плотью и духом.
Она ощутила дуновение. Зеркало сотворило из слюны ее образ, так что собаке показалось, что Джеми бросилась на нее. Пес зарычал и встал в стойку, приготовившись вцепиться в горло образу, в то время как Джеми метнулась в сторону и побежала, считая секунды.
Тысяча один, тысяча два.
Она добежала до противоположного конца крыши и стала спускаться по стене.
