Книга Волчья тень, страница 82. Автор книги Чарльз де Линт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Волчья тень»

Cтраница 82

– Вы ждали гостей? – спрашиваю я.

– Я всегда кого-нибудь жду, – говорит мисс Люсинда. – Доживешь до моих лет – научишься быть готовой к чему угодно. Прежде всего, я не слишком люблю неожиданности.

Я думаю о том, как мы явились ни с того ни с сего, со своим виски и табаком. По мне, так это неожиданность. Но вслух я говорю только:

– Я и сама их не слишком люблю. Взять хоть прошлую ночь…

И начинаю рассказывать о стране снов, как мы там становимся волчицами и что за странные парни повстречались нам. Насчет единорогов умалчиваю.

Мисс Люсинда знай сидит себе, покуривает трубочку да прихлебывает чаек с виски. Но она меня слушает и, похоже, верит. Как бы спокойненько и равнодушно она ни держалась, но я-то вижу. И вижу, что ей любопытно, зачем мы пришли. Но об этом я пока молчу. Просто заканчиваю рассказ и снова хвалю ее печенье.

– Вас послушать, – говорит она, – любой бы решил, что имеет дело с парочкой сумасшедших. Или наркоманок.

Рози украдкой косится на нее со своего места, где сидит, смоля сигарету за сигаретой. Окурки она тушит о крышку пачки и складывает аккуратной кучкой у ножки стула. Когда мисс Люсинда оборачивается к ней, Рози мгновенно отводит взгляд и умоляюще смотрит на меня.

– Пожалуй, любой бы решил, – соглашаюсь я и, выждав время на один глубокий вздох, продолжаю: – Если бы сам кой-чего не знал о таких делах.

Мисс Люсинда снова глядит только на меня:

– Ты не из застенчивых, да, девонька?

– Нет, мэм. Что касается некоторых вещей, то нет.

– Так что привело вас ко мне в гости? Не думаю, чтоб вы просто решили одарить старушку по доброте душевной, хоть и благодарна за табачок и виски.

Я пожимаю плечами:

– Просто я никогда не видела таких парней с собачьими головами, вот и задумалась, кто бы мог мне про них растолковать.

– А с чего взяла, будто я смогу?

Кажется, настал момент, когда надо действовать напрямик.

– А что, не можете? – спрашиваю я. – Потому что, если, скажем, можете, я буду вам обязана. Очень обязана.

Она опускает руку к бутылке виски:

– Думаешь, эти подарочки покрывают долг?

– Нет, мэм, не думаю. Я принесла их из вежливости, и только.

– Хороший ответ.

– Чем же, мэм?

Она улыбается:

– Знаешь, в старых сказках говорится, что духи не любят, когда их подкупают. Но дар, принесенный по доброй воле, совсем другое дело. Он их кое к чему обязывает.

Пока она говорит, на меня нападает странное головокружение: что-то проползает по позвоночнику прямо в голову, и, чтобы сохранить равновесие, мне приходится ухватиться за деревянный столбик, поддерживающий навес над крыльцом. Я смотрю на мисс Люсинду, но на одно мгновение мне видится вместо старушечьего лица морда какого-то животного, вроде бы мускусной крысы или выдры, не разберу. Слышу, как рядом ахает Рози, но морда уже исчезла, и мисс Люсинда сидит себе как ни в чем не бывало и рассматривает меня своими темными глазищами.

– Давайте-ка, я вам кое-что расскажу о тех, с кем вам, может, придется встретиться в этой вашей стране снов, – говорит она.

Головокружение прошло, словно никогда и не было, но я на всякий случай держусь за столбик.

– Вижу, что обе вы не любите учиться, – начинает старуха, – во всяком случае, не по книгам, да только того, что я вам расскажу, ни в каких книгах не сыщешь. Нам достался старый мир, девоньки, и сотворен он был не в семь дней, как твердят ваши знатоки Библии. Откуда я знаю? Да оттуда и знаю, что наш Народ в мире был с самого начала, и кое-кто из нас до сих пор по нему разгуливает. А если верить всему, что говорят, то кое-кто еще раньше того таился в темноте и ждал, пока мир начнется и станет интересным. Ну вот, в те дни никто из Народа – так они себя называют: просто Народ, – да, никто не был заключен в том обличье, в каком родился, – это про тех, кто вообще рождался. Кое-кто, говорят, просто всегда был. Был здесь с самого начала и, пожалуй, останется и тогда, когда погасят свет и все разойдутся по домам. Но я толковала про обличья – какими вы выглядите, когда мир вас видит. В те дни все вроде как еще не застыло. Ворона становилась маленькой чернявой девчонкой, потом снова выпускала перышки и улетала прочь. Или, скажем, выдра скатится в воду по скользкому глинистому откосу, а из воды выходит уже человеком. Все рассказы сходятся в том, что все тогда было чудесным и волшебным, мягче резины, и меняло вид, приспосабливаясь к окружающему миру, не говоря уж о мире, который внутри. Беда в том, что со временем люди начали давать всему имена. Пересчитывать да определять. А как только что-то определишь – скажем, назовешь волка волком, – так он уже навсегда заперт в этом облике. Застывает, как пудинг, и, чтобы изменить его, надо все основательно перемешать. Понимаете меня пока что?

Обе мы киваем, хотя я, надо думать, понимаю малость больше, чем Рози. Ей никогда не давались отвлеченные рассуждения.

– Словом, – продолжает мисс Люсинда, – время шло, и все потихоньку принимало такой облик, с которым все согласились. Только Народ не попался на эту удочку, а всё потому, что они наполовину живут в другом мире. Одной ногой стоят в том, который вы, девоньки, называете страной снов. Да и другие его так зовут. А вообще, какие только имена не дают! Мир духов, иной мир… В резервации индейцы говорят про него «манидо-аки». Всякому случается там побывать – во сне, – но мало кто умеет, проснувшись, вспомнить, что видел. А если и вспомнят, так не знают, что все там такое же настоящее, как в этом мире, в котором мы, девоньки, теперь сидим. Но вот те, кто зовет себя Народом, о котором я вам тут толковала, они ходят в обоих мирах и потому могут менять обличье. В их жилах старая кровь, и отсюда их способность переходить туда-обратно наяву, а в воздухе страны снов есть что-то такое, что позволяет им иметь не один вид.

– Так эти собакоголовые из них были? – спрашиваю я.

Мисс Люсинда пожимает плечами:

– Может, из них. А если не из Народа, так в близком родстве с ним. Чем больше в твоих жилах старой крови, тем меньше ты связан правилами, запрещающими то или это. Так что те парни могут быть из первого Народа или близкая им родня. Если и так, они почуднее всего, с чем сталкиваешься в обычный день.

– Значит, этому не научишься? – говорю я.

– Умом – нет, – кивает мисс Люсинда, – но тело развить такую способность может.

Я склоняюсь с перил поближе к ней.

– И у нас тоже? – спрашиваю. – Мы тоже сумеем перейти границу в своем облике, а не просто присниться себе волчицами?

– В скрытом виде эта способность в каждом есть, – говорит мисс Люсинда. – Записана в тех штучках, которые вы зовете словцом «ДНК», в участках генетического кода, от которых с виду никакого толку нет. Не скажу, чтобы у всех была кровь звериного народа, но волшебства во всяком довольно, и оно только и ждет, чтоб его разбудили.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация