Минда мысленно проследила за ними, увидела, как души скользнули в знакомые тела, убедилась, что кровь побежала по венам, а легкие наполнились кислородом.
Минда повернулась к Повелителю Снов. Он был совершенно опустошен. Глядя на него, Минда выросла; вся ее боль, страдания и печаль соединились для последнего решающего удара. Ее сила взревела мощным ураганом, ослепительной молнией ударила в Ильдрана и, отразившись, сбила Минду с ног. Заряд метался между стен, пока не взорвался с оглушительным грохотом и исчез. Комната погрузилась в темноту. Свечи давно погасли.
Ильдран был мертв.
Минда приподнялась, опираясь на дрожащие руки, и почувствовала присутствие Бродяги. Она слышала его осторожные движения, ощущала его напряжение. Для него не имела значения гибель Ильдрана, хотя Повелитель Снов обманул и его сородичей и вовлек их в бессмысленную войну. Он не забыл, что однажды Минда заставила его отступить. Во время ее схватки с Ильдраном Бродяга держался в стороне. Но теперь, наступил его черед.
Минда закрыла лицо рукой, защищаясь от удара, который, как она понимала, мог быть нанесен в любой момент. Затем она медленно поднялась на ноги и, пошатываясь, отошла от того места, где лежала. У нее совсем не осталось сил; борьба с Ильдраном снова истощила ее. Минда была беспомощна. Со временем силы восстановятся, но вот времени-то у нее и не было.
Магический огонь вспыхнул в руках Бродяги. Минда упала на пол, и заряд пронесся над головой, опалив волосы. Перед глазами заплясали разноцветные точки, потом вернулась темнота. Минда поползла налево, где в краткий миг вспышки заметила дверь. Но не успела преодолеть и половины пути, как дверь распахнулась, и в комнату ворвался свет далинов.
Звук охотничьего рога зазвенел в комнате. Минда и Бродяга повернулись к выходу. В освещенном проеме стоял Хорн, охотничий рожок был приставлен к губам, а ветвистые рога задевали верхний косяк. В свободной руке он держал оружие, которое Минда видела только однажды — в руках Вастера. Хорн перестал трубить и поднял черный посох.
— Беспощадный Разоритель убит, Бродяга.
Его голос громко и отчетливо прозвучал в комнате. На долю секунды все замерло. Но вот в глазах Бродяги вспыхнул ужас, и он бросился к двери, но не для нападения — он хотел убежать. Ему было знакомо оружие, которое держал Хорн. Призрачная смерть, кариалн, и только с его помощью можно было уничтожить таких, как он.
Посох шевельнулся, словно по собственной воле. Бродяга попытался защититься магическим огнем, но оружие взметнулось вверх, и Хорн направил его в грудь врага.
Предсмертный вой Бродяги был последним, что слышала Минда перед тем, как провалиться в забытье.
Еще долго стоял Хорн, склонив рогатую голову, прислушиваясь к наступившей тишине. Затем он бережно поднял Минду и вынес ее на воздух.
Эпилог
В зеленый плащ рябина облачится…
Очнувшись, Минда обнаружила, что лежит у подножия кромлеха, венчавшего Высокую Скалу. Длинный день клонился к вечеру, и в серых небесах Хайволдинга уже появились первые созвездия. Вокруг кромлеха мерцало янтарное сияние, исходившее от древних каменных столбов, освещая лица выживших в сражении.
Был здесь и Гримбольд, с опаленной шерстью, покрытый ожогами. Маркдж'н и Гаровд едва держались на ногах и стояли, опершись на камни. Медник приветливо улыбнулся Минде, но тут же поморщился от боли, причиненной даже таким незначительным усилием. Были и другие, кого Минда совсем не знала. Когда она только пришла в себя, веррны показались ей совершенно чужими.
Увидела Минда и Яна, в его бездонных золотистых глазах светилось сердечное участие. Йо'аким был весь перебинтован и лежал ничком у основания каменного столба. Рядом стоял Хорн и вопросительно смотрел на нее. Минда протянула к нему руки, и взгляд охотника потеплел. Он помог ей подняться.
— Я должна была догадаться, — заговорила Минда. — Там, в Даркруне…
Он не дал ей договорить:
— Откуда ты могла знать?
Минда заметила гостя, чье лицо показалось ей знакомым, — маленький морщинистый человек в сером одеянии, длинная седая борода спадает на грудь, в руке высокий посох. Она догадалась, что это был Каббер, но в другом воплощении. Он приветливо кивнул ей.
Немногим было бы по плечу то, что сделала ты, Таленин, последняя из Вессенеров.
Минда в ответ склонила голову. Она все еще была слаба, но в ее груди крепло чувство, что она стала старше и мудрее той девушки, которая сбежала из гостиницы в Фернвиллоу навстречу неизведанному. Знание того, что она из народа Вессенеров, Хранителей Врат и последняя из рода, не дало ответы на все вопросы. Но Минда знала о себе столько, сколько знает каждый человек, и этого было достаточно.
Она окинула взглядом лица друзей и незнакомцев и тут заметила невысокое деревце у подножия центрального столба. На глазах у Минды почки набухли и распустились молодыми ярко-зелеными листочками. Она улыбнулась их росту, не задаваясь вопросом о природе такого чудесного превращения. Она просто смотрела, как деревце храбро сбрасывает с себя мрак, навеянный присутствием: Ильдрана, и готовится со временем надеть корону из красных ягод.
— Рябина расцветает, — произнес Кэблин.
— Теперь это мой дом, — обратилась Минда ко всем собравшимся.
Эти пустынные залы… Недолго им оставаться пустыми, если это зависит от нее.
— И все вы — желанные гости здесь, отныне и навсегда.
Неожиданно она вспомнила о Рабберте, оставшемся в далеком Фернвиллоу, и очень захотела увидеть его снова. Сможет ли он посетить Таллин и остаться с ней? Ему предстоит встретиться с эльфами и другими не менее загадочными народами, а все свои книги он сможет хранить здесь, и никогда ему не придется их продавать. Здесь хватит места и для новых, если ему захочется расширить свою библиотеку.
Еще один образ всплыл в ее памяти, на этот раз ученика-арфиста Раэта, и Минда вдруг смутилась. Она улыбнулась. Теперь понятно, что нашла Джейни в Вулли Ленгершине. Интересно, захочет ли Раэт обучаться игре на арфе в этом замке?
Минда вздохнула. Она займется всем этим позже, теперь у нее достаточно времени. А пока Минда просто плакала. Это были слезы радости оттого, что Ильдран наконец-то убит, что ее друзья в безопасности и ей самой тоже ничто не угрожает, а здесь она обрела дом. Минда переводила взгляд с одного лица на другое и читала на них обещание остаться и возродить дворец в пустотах холма Таллин. Он будет и их домом тоже.
Одного лица она не нашла и снова стала оглядывать собравшихся, но Кэблина среди них уже не было. От Сумрачного Арфиста осталось только далекое эхо серебряных струн, потом и оно затихло, превратившись в воспоминание.
Над могилами погибших был насыпан курган. На его вершине установили высокий каменный столб с именами жертв, высеченными сеннаэтскими рунами. Тела Ильдрана и далкверов сожгли на костре, не угасавшем три дня и две ночи. Вместе с сумерками последнего дня с Серых Холмов спустился ветер и разметал пепел, так что остался только выжженный круг почерневшей земли.
