Он, разумеется, не знал, какими несчастьями была полна ее
жизнь, прежде чем удача наконец-то улыбнулась ей, но Габриэла и не собиралась
рассказывать ему об этом. Ей даже стало жаль Стива — он выглядел таким
удрученным. Она-то чуть не летала от счастья и чувствовала себя превосходно.
Внезапно Габриэла вспомнила все те нелицеприятные вещи, которые она когда-то
говорила и думала о нем. Ей неожиданно стало неловко.
— Кстати, я давно хотела поблагодарить вас за
рождественский венок, — сказала она поспешно. — Я повесила его у
себя, он очень украшает комнату.
На самом деле Габриэла давно запихала его в пустующий ящик
шифоньера. Просто ей вдруг очень захотелось сказать Стиву что-то хорошее —
такое, что могло бы его подбодрить. Он старался по возможности украсить жизнь
обитателям пансиона. Габриэла пожалела, что держалась с ним так холодно.
— Когда вы в следующий раз пойдете на
собеседование, — сказала она, — я буду держать за вас скрещенные
пальцы.
— Спасибо, — поблагодарил Стив. — Сейчас я
нуждаюсь в любой поддержке.
С этими словами он пошел дальше, но прежде, чем спуститься
по лестнице, нерешительно оглянулся и посмотрел на нее. Габриэла увидела это и
тоже остановилась.
— Знаете, я все время хотел вас спросить, но боялся, не
покажется ли вам это странным, — промолвил он нерешительно. — Не
хотите ли сходить со мной в сочельник на рождественскую мессу?
Эта неожиданная просьба смутила Габриэлу, но вместе с тем
она была тронута ею. Она хорошо понимала, что Рождество — Рождество без Джо и
без сестер из монастыря — станет для нее тяжким испытанием. Да и к мессе она не
ходила ни разу с тех пор, как покинула обитель Святого Матфея.
— Я пока не знаю, — ответила она честно. — Но
если я решу пойти на рождественскую службу, то скажу вам. Спасибо за
предложение, Стив.
— Что вы, не за что! — отозвался он и, взявшись
рукой за перила лестницы, быстро сбежал вниз, словно охваченный внезапным
смущением, а Габриэла осталась стоять на площадке третьего этажа. Этот короткий
разговор каким-то образом убедил ее в том, что она ошибалась, считая Стива
наглым, самоуверенным, развязным типом. Прав был профессор Томас, когда убеждал
ее в том, что Стив — совершенно нормальный парень. Габриэла снова укорила себя
за излишнюю холодность, с которой она к нему отнеслась.
Потом Габриэла с удовольствием вспомнила Иана Джонса. Вот
кто и впрямь был отличным парнем, с которым наверняка будет приятно и интересно
работать. В разговоре с ней он обмолвился, что встречается с девушкой, на
которой собирается жениться. Габриэла сразу подумала, что это ей очень
подходит. Сама она пока ни с кем не собиралась «встречаться», поэтому ее весьма
устраивало, что интерес, проявленный к ней Ианом, был чисто профессиональным.
Габриэла все еще сильно тосковала. Она вообще сомневалась, сможет ли она
когда-нибудь встретить человека, который хотя бы отдаленно будет похож на Джо.
Возможно, думала она, они с Ианом когда-то станут друзьями, но любовниками —
никогда.
И точно так же думала она о Стиве, с которым ей теперь
захотелось познакомиться поближе.
— Кажется, вы были совершенно правы насчет мистера
Портера, — сказала она профессору Томасу, когда тем же вечером принесла
ему ужин, купленный в кафе напротив. — Сегодня я разговаривала с ним, и он
действительно показался мне совершенно нормальным. Он никак не может найти себе
работу и оттого выглядит немного подавленным.
— Странно, что такой блестящий молодой человек не может
нигде устроиться, — отозвался профессор. — С тех пор, как он
поселился в пансионе, я несколько раз разговаривал с ним, и, на мой взгляд, у него
много достоинств. Стив учился в Йельском университете и закончил его с
отличием; кроме того, успел получить квалификацию специалиста по деловому
администрированию в Стэнфордской школе бизнеса. Одного этого более чем
достаточно, чтобы получить отличное место в любой из крупных корпораций…
Профессор вздохнул. Ему очень хотелось, чтобы Габриэла и
Стив в конце концов поладили и, может быть, даже начали встречаться. Новый
постоялец мадам Босличковой был целеустремленным, прекрасно подготовленным,
талантливым и не лишенным здорового честолюбия молодым человеком. Профессор не
сомневался, что, как только ему удастся получить работу, он сразу же пойдет в
гору.
Слушая его, Габриэла снова подумала, как же ей повезло —
новая работа всего через несколько дней после скандального увольнения. Но она
твердо знала, что, даже если бы ей пришлось голодать, она никогда бы не стала
жалеть о своем заступничестве. Быть может, рассуждала она, когда-нибудь,
вспоминая этот случай, Эдисон поймет, что в мире все же есть люди, которым она
не безразлична.
Они с профессором еще немного поговорили, но кашель его
изрядно мучил. В конце концов Габриэла поднялась и сказала, что пойдет к себе в
комнату, попробует немного поработать над новым рассказом. На самом деле ей
просто хотелось, чтобы старый профессор немного отдохнул, да и ей тоже не
помешало бы прилечь после всех треволнений сегодняшнего дня.
Но судьба приготовила ей еще один сюрприз. Когда Габриэла
поднялась на четвертый этаж, она увидела, что в щели ее двери торчит записка.
Она была от Стива, и Габриэла, развернув листок бумаги, поднесла его к свету.
"Дорогая мисс Габи, — писал Стив аккуратным, почти
каллиграфическим почерком. — Я осмелился оставить Вам это послание только
потому, что мне очень хотелось еще раз поблагодарить за слова сочувствия и
поддержки, которые я услышал от Вас сегодня. Обстоятельства таковы, что сейчас
я больше, чем когда-либо, нуждаюсь в простом человеческом участии. Мой отец
умер прошлой зимой; через месяц после этого мама слегла, и врачи говорят, что
она скорее всего уже никогда не поднимется. Она живет далеко, и я не смогу
навестить ее в это Рождество, хотя мне очень хотелось бы повидаться с ней.
Теперь, надеюсь. Вы понимаете, чем была вызвана моя странная
просьба сходить со мной на рождественскую мессу. Для меня это значило бы очень
много, хотя вообще-то я никогда не был особенно религиозным (если, конечно, так
можно сказать о католике). Если Вы почему-либо заняты именно в сочельник, мы
могли бы перенести наш поход на любой другой удобный для Вас день. А может,
просто поужинаем вместе? Я неплохо готовлю, и, если только мадам Босличкова
позволит мне воспользоваться ее кухней, я угощу Вас такими отбивными
по-техасски, каких вы еще никогда не пробовали (не говоря уже о пицце,
спагетти, блинчиках с креветками и свиных эскалопах!).
Впрочем, даже если из этого ничего не выйдет, я хотел бы еще
раз поблагодарить Вас и пожелать счастливого Рождества. Пусть Вам и дальше
сопутствует удача; по-моему. Вы этого заслуживаете, честное слово —
заслуживаете!"
Письмо заканчивалось словами: «С наилучшими пожеланиями,
преданный Вам Стив Портер. Писано в Замке баронессы Босличковой в канун
Рождества 19** года», и Габриэла не сдержала улыбки.
«Все-таки он милый человек», — подумала она и, сев на
кровать, перечитала его записку заново. Строки, в которых Стив упоминал о своих
родителях, тронули ее до глубины души. Теперь Габриэла совершено искренне
недоумевала, что заставило ее относиться к Стиву с таким подозрением. Да,
сначала он казался ей каким-то скользким, чрезмерно напористым и навязчиво
дружелюбным, но теперь Габриэла видела, как она в нем ошибалась. Ей было
стыдно, и она решила, что должна пойти со Стивом на рождественскую службу хотя
бы для того, чтобы загладить свою вину. Ей вообще давно следовало побывать в
соборе, чтобы помолиться за Джо и за матушку Григорию. Она должна была это
сделать для тех, кто когда-то был ей ближе всего.
