— Я тоже скучала по тебе, Питер. — Габриэла
улыбнулась ему, и он снова увидел ее глаза — глаза мудрой, сильной и храброй
женщины, глаза, которые больше не боялись смотреть на него. — Спасибо, что
ты тоже решил приехать сюда.
— А тебе спасибо за то, что ты попала к нам в больницу,
в мое отделение…
«Спасибо за то, что выжила, не сломалась, уцелела после
всего, что с тобой было», — хотелось добавить ему. Именно ее, сам того не
сознавая, Питер ждал столько лет. Только сейчас он понял, что все женщины,
которых он когда-либо встречал, на самом деле ничего для него не значили. Да и
он тоже не подходил ни одной из них. Даже Лилиан, с которой он прожил пять лет,
не хватило ни мужества, ни терпения, чтобы удержаться рядом с ним —
врачом-травматологом, для которого цинизм стал защитной броней против
жестокости, несправедливости и бессилия перед смертью.
Что касалось Габриэлы, то Питер почему-то был уверен: она
сможет понять его и не испугается ни трудностей, ни бесконечных дежурств, ни
его скверного характера. Питер чувствовал, что в трудную минуту Габриэла сможет
поддержать его, а он — ее. Они оба были людьми, которым хватало силы и мужества
делать то, что нужно делать, добиваться своего во что бы то ни стало и служить
друг для друга поддержкой и опорой, как бы тяжело им ни приходилось.
Это далось им дорогой ценой. Путь к свободе был нелегким для
обоих, в особенности — для Габриэлы. Она побывала в аду и вернулась оттуда
израненная, но не сломленная, опаленная, но не побежденная. И вот теперь она
улыбалась ему одному, улыбалась так, словно нашла наконец счастье, которое
искала всю жизнь. Тени прошлого, преследовавшие ее столько лет, вернулись
обратно в преисподнюю. Габриэла была счастлива и свободна в реальном мире,
который она только-только начинала постигать заново.
Потом Питер взял ее за руку, и они вместе вышли из аэропорта
на площадь. Им обоим некуда было спешить — целая жизнь лежала перед ними, и
никакие кошмары, от которых надо было бежать, не гнались за ними по пятам.
Единственное, чего они хотели сейчас, это быть вместе. Они завоевали свободу, и
у них была еще целая вечность, чтобы наслаждаться ею и друг другом.
Они медленно шли через залитую золотым сентябрьским солнцем
площадь, и вдруг Габриэла остановилась и, глядя на Питера снизу вверх, залилась
звонким, счастливым смехом. Путь, который она прошла, был бесконечно труден,
опасен и порой казался бесконечным. Но сейчас, когда — будто бы с вершины горы
— Габриэла оглядывалась назад, эта дорога представлялась ей совсем не такой
каменистой и крутой, какой она была на самом деле. Не раз и не два она чуть не
погибла в пути, но теперь все опасности и трудности были позади, в
невозвратимом прошлом, и Габриэла могла забыть о них. Она знала, что — где бы
она ни была — она вернулась домой, чтобы быть свободной…
