И тогда он… принялся щекотать ее.
Сперва Джоди решила, что ее друг сошел с ума: они в любую минуту могли рухнуть прямо в ад, разверзшийся внизу.
— Перестань! — закричала она, но против собственной воли начала хихикать и извиваться. Джоди пыталась оттолкнуть руки Эдерна, но тот упрямо продолжал щекотать ее, пока девушка, совершенно измотанная, едва не свалилась с камня.
Какое-то время Джоди не двигалась, а придя в себя, поняла, что вокруг воцарилась тишина.
Девушка подняла голову и увидела, что мир стал прежним. Холмы больше не перекатывались волнами. Не ревела трясущаяся земля. Не грохотали обвалы…
Только спокойствие, тишина и…
Дум-дум.
Громкий стук сердца, доносившийся из ее груди.
Джоди начала перебирать в памяти происшедшие события и с удивлением обнаружила, что в голове у нее остались лишь смутные обрывки образов и ощущений, которые она едва могла связать и облечь в слова. Но восторг она помнила. Как и печаль.
И то и другое было теперь невыносимо…
— Что случилось? — спросила она Эдерна.
— Это моя вина, — ответил тот. — Я не подумал о том, как кровь существа из Железного Мира откликнется на музыку.
— Я чуть не разрушила вашу землю, да?
— Я уже говорил, что магия здесь очень сильна. Она впитала в себя грусть, которую пробудила в тебе музыка.
— Я никогда не решусь на это снова, — сказала Джоди. — Я не могу так рисковать.
— Но в твоем мире все будет по-другому — там музыка прозвучит слабым шепотом, который плавно настроит ваши сердца на ритм древнего танца.
— Так много всего утрачено, — вздохнула Джоди. — Так много ушло навсегда…
— Но многое мы еще можем вернуть, — заметил Эдерн. — Однако мы должны поторопиться, ибо это „многое“ находится в опасности.
— Значит, все, что от меня требуется по возвращении домой, — это довериться стуку моего сердца, и оно само разбудит первородную музыку?
— Да.
— Это кажется подозрительно легким.
— Истинная магия мира… — начал Эдерн.
— … гораздо проще, чем мы можем себе вообразить, — закончила за него Джоди. — Я помню. — Она немного помолчала, а затем спросила: — Почему ты назвал это музыкой?
— А как бы ты это назвала?
Джоди задумалась: пожалуй, „музыка“ и впрямь самое подходящее слово. Разве что…
— Как насчет „тайны“? — предложила она.
— Тайна или волшебство… Первородная музыка имеет сотни разных имен и вызывается сотнями разных способов, но приручить ее не удастся никому и никогда. В этом и заключается ее магия. Люди могут пользоваться лишь скудными обрывками, но цена за это высока. И самое печальное, что искать первородную музыку бессмысленно — ведь каждый из нас с рождения носит ее эхо в себе.
— А можно сыграть ее на каком-нибудь инструменте? — поинтересовалась Джоди.
Эдерн покачал головой:
— Нет. Но порой она звучит так отчетливо, что нет никакой разницы.
Джоди надолго замолчала. Думала, вспоминала… Через некоторое время Эдерн заговорил снова.
— Тебе пора, — сказал он.
Джоди кивнула:
— Как мне вернуться назад?
Эдерн встал и на языке, которого Джоди не знала, три раза что-то произнес.
Она вздрогнула, почувствовав порыв холодного ветра, и в следующее мгновение увидела ночь своего мира. Это было невероятно: с одной стороны — пустошь, залитая солнцем, с другой — та же пустошь, но уже окутанная тьмой.
Эдерн мягко сжал плечо Джоди, но ей показалось, что этого недостаточно, и, подойдя к своему другу, она крепко обняла его.
— Спасибо, — пробормотал он, уткнувшись ей в волосы.
— Нет, это тебе спасибо.
Джоди повернулась в сторону прозрачной стены, но медлила.
— Мы еще встретимся? — спросила она.
— Если нам удастся сблизить наши миры, мы сможем встречаться когда захотим.
— А если не удастся? На это может уйти целая жизнь, по крайней мере, моя. Это ты живешь вечно.
— Долго, — поправил девушку Эдерн.
— Так что же тогда?
— Тогда мы будем видеться в снах.
Джоди вздохнула: сны — это совсем не то. Она уже приготовилась перейти грань, но снова задержалась.
— Эдерн, а эта музыка может лишить Вдову ее магии?
— Нет. Ее способно уничтожить только то, что содержит соль.
— Например, морская вода?
— Например, морская вода. Но слезы гораздо сильнее.
Джоди хотелось расспросить Эдерна о десятках, сотнях, тысячах различных вещей. Она могла бы остаться, но понимала, что не имеет на это права, потому что там, в ночи, ее ждали друзья, и они находились в опасности. И потом, она ведь несла своему миру песню, которая должна была помочь ему снова сблизиться с Призрачным, раскинувшимся по другую сторону Мен-эн-Тола.
Так что Джоди просто улыбнулась, помахала Эдерну и шагнула в ночь.
Мгновение — и она задрожала от промозглого ветра.
Когда ее глаза немного привыкли к темноте, она оглянулась, но Эдерн и Призрачный Мир уже исчезли из виду — позади нее простиралась лишь такая же темная пустошь.
„Вот это да! — подумала Джоди. — Будет что рассказать!“
Она осмотрелась в поисках друзей и неожиданно для себя обнаружила, что у камня никого нет.
Джоди охватила паника: она сразу вспомнила истории о том, как смертные отправлялись в Волшебное Царство всего на час, день или неделю, а вернувшись, понимали, что в их мире успели пройти долгие годы.
Что если это случилось и с ней? Она задрожала от страха. А потом почувствовала запах болота, и страх уступил место леденящему ужасу.
Тут были слуги Вдовы!
Неужели они напали на Дензила и остальных?
Грянул гром, и Джоди бросила взгляд в сторону Бодбери: похоже, над городом разразилась настоящая буря.
Внезапно яркая вспышка молнии расколола тьму, осветив камни, появившиеся на пустоши.
„Но их здесь не было!“ — изумилась Джоди.
Разве что, пока она болтала с Эдерном, действительно прошло очень много лет.
Однако Джоди насторожило количество камней. И их высота… И странной показалась неестественная гладкость их поверхности, словно совсем не тронутая непогодой.
Джоди сосчитала камни. Один очень большой. Три почти такой же высоты, но поменьше в обхвате. И совсем маленькие…
И тут она все поняла.
Вернее, почувствовала. Ей подсказала интуиция, которая, словно эхо вновь обретенной магии, следовала за ней из Призрачного Мира.
