Питер Гонинан уже ждал их. Хелен, на этот раз куда менее сердитая, провела гостей в дом и приготовила чай.
— Неужели это происходило в реальности? — спросила Джейни, закончив свой рассказ о событиях, разыгравшихся у Менэн-Тола.
— Все зависит от того, что вы называете реальностью, — ответил Гонинан.
— Нет, я серьезно. Мэдден просто загипнотизировал нас, да?
Гонинан улыбнулся:
— Алистер Кроули определил магию как „науку и искусство согласовывать наступление перемен с личной волей“.
Все молчали, ожидая дальнейших пояснений, однако их не последовало. Вместо этого Гонинан принялся пить чай.
— Вы имеете в виду, что нам это все-таки не приснилось? — не выдержал наконец Феликс.
Гонинан покачал головой:
— Меня там не было, так что я ничего не могу утверждать. Но смею вас заверить, что Мэдден — как и Кроули, которого он так чтил, — и вправду был великим магом. Они могли творить то, что мы называем чудом.
— А вы? — прищурилась Джейни.
— Я никогда не относил себя к великим магам.
— И хорошо, — вздохнула Клэр. — Они слишком злые.
— Не все, — возразил ей Гонинан. — На свете немало и других — например, Гурджиев, о котором мы уже говорили ранее, Успенский
[62]
, Рудольф Штайнер
[63]
, индеец Грохочущий Гром
[64]
, Спирос Сати — киприот, более известный как Даскалос
[65]
. Они просто стремятся поднять человеческий дух на более высокий уровень, не требуя при этом никакой награды.
Клэр покачала головой:
— Они не волшебники. Они философы.
— Философы — лучшие волшебники, поскольку ими движет не жажда обрести магическую силу, а желание постичь мироздание и собственное предназначение. Этим они отличаются от людей вроде Мэддена. Мэдден думал только о себе и старался только для себя. Его, как и множество ему подобных, погубило обычное себялюбие: они проиграли потому, что считали остальных людей баранами.
— Но как же удивительно все в итоге уладилось — словно само собой, — заметила Джейни.
Гонинан снова улыбнулся:
— В этом и заключается красота магии. Она процветает на случайностях и совпадениях. Таким путем дух мира — тот самый, что Юнг назвал нашим „расовым“ бессознательным, — пытается пробудить нас ото сна. Магия учит людей вроде Мэддена помнить о законах мирового равновесия, а непосвященных вроде вас — хотя бы иногда видеть дальше собственного носа.
— Но почему она исчезает? — спросила Джейни. — Почему мы не можем представить никаких доказательств соприкосновения с нею? У меня остались лишь обрывки воспоминаний, но с каждым днем я утрачиваю их. Скоро мне начнет казаться, что это был всего лишь сон. Если магия приходит сюда, чтобы чему-то нас научить, то почему она так быстро увядает?
— Увядает не она, — поправил девушку Гонинан. — Увядает ваш интерес к ней. Мы живем в материальном мире. Мы сами сделали его таким, почти не оставив в нем места для чудес. Мы слишком заняты своими бытовыми проблемами, чтобы думать о чем-то настоящем.
Магию находит лишь тот, кто ищет ее. Чем больше времени вы проводите рядом с ней, тем больше притягиваете к себе необычные события и знакомства. Но как только вы начинаете о ней забывать, она отвечает вам тем же и со временем окончательно закрывается для вашего взора. Она по-прежнему будет существовать где-то поблизости, но уже не для вас.
— Это звучит так… замысловато, — растерянно сказала Джейни.
Гонинан рассмеялся:
— Еще как замысловато. Впрочем, вполне можно обойтись и без волшебства. Как и без наших исследований в области иных измерений, спиритизма и тому подобного. Что для нас действительно важно — так это научиться использовать данный нам от природы потенциал. А он просто огромен, уж поверьте.
— И тогда мы проснемся?
Гонинан кивнул:
— И тогда вы проснетесь. А проснувшись, поймете, что все вокруг взаимосвязано: прошлое, настоящее и будущее; мы как индивиды и мир, в котором мы обретаемся; земная жизнь и то, что наступит после нее. Нашим возможностям нет предела.
Беда в том, что мы постоянно концентрируемся на том, чего у нас нет, игнорируя при этом то, что имеем, — наши поистине безграничные способности.
— Вы говорите как буддист, — фыркнула Клэр.
Гонинан улыбнулся.
— Все взаимосвязано, — повторил он. — По мнению Колина Уилсона, мы воспринимаем текущий момент как нечто состоявшееся, но это совсем не так: настоящее ждет, пока мы завершим его, установив связь между ним самим, его причиной и следствием. В этом и заключается главное достижение разума.
Если вы не хотите, чтобы магия покинула мир, проснитесь и оставайтесь бодрствующими.
— Но как этого добиться? — спросила Джейни.
Гонинан жестом обвел свою гостиную, заваленную ящиками, книгами и чучелами пернатых.
— Попробуйте наблюдать за птицами.
4
Менее часа спустя Джейни, Клэр и Феликс вернулись в маленький домик на Дак-стрит. Они сидели на кухне и пили приготовленный Дедушкой чай со взбитыми сливками, домашними булочками и черничным джемом, когда в дверь позвонили. Было решено, что открывать пойдет Джейни, и девушка выбежала в коридор с веселой улыбкой, которая сошла с ее лица, едва она отворила дверь.
— Ты! — выдохнула Джейни.
Лина Грант кивнула:
— Я не надеялась, что меня здесь ждут.
— И правильно делала.
„Новая, перевоспитывающаяся“ Джейни переживала не лучшие времена для того, чтобы практиковаться в учтивости, не говоря уже о чем-то большем. Она собиралась было захлопнуть дверь перед носом гостьи, но в последний момент сдержалась.
— Зачем ты явилась сюда? — спросила она Лину.
— Извиниться.
Джейни дико расхохоталась:
— На свете нет ничего, что могло бы оправдать тебя.
— Я знаю.
Это несколько озадачило Джейни. Она окинула гостью внимательным взглядом: в поведении Лины сквозило нечто не соответствующее ее прежнему представлению об этой женщине.
